В перепутье дорог - Наталья Алексеевна Добровольская

сели в возок купца и поехали к нему в дом, который оказался совсем рядом.

Дом был каменный, основательный, внушающий почтение. На первом этаже была лавка, на втором – жила семья купца. Приказчики в лавке здоровались с Нифонтом с уважением, но без подобострастия, видно было, что его почитали и немного побаивались. На Мишу и его компанию посмотрели с интересом, но от дела не отрывались – продолжали обслуживать покупателей, которых, несмотря на раннее время, было много, видно было, что лавка пользуется успехом.

Наверху их уже ждали, видимо, хозяйка успела из окна увидеть. Жена Нифонта была такая же крепкая, какая-то уютная, сразу располагающая к себе. Она поклонилась незнакомцам спокойно, без удивления – такие гости тут были, судя по всему, не редки. Рядом с ней за ее широкими юбками пряталась девчушка лет трех-четырех, которая хотела подойти к отцу, но застеснялась незнакомцев. Но Нифонт, поклонившись жене, тотчас подхватил ее на руки и с едва скрываемой любовью произнес:

– Знакомься, Михаил Иванович, супруга моя Матрена Степановна да доченька Василисушка.

– Прекрасная и Премудрая, – улыбнулся Миша. Ему все больше нравился его новый знакомый.

– Еще какая, уже сейчас всех радует. А сынок старшенький, Захарий, где-то на улице с мальчишками бегает, видел уж нас, сейчас прибежит. Но что мы на голодный желудок разговариваем, зови-ка, жена, всех за стол, позавтракаем, и слугу твоего, и мальчонку тоже накормить надо.

– Никита мне не только слуга, но и помощник, и охранник хороший, я без него никуда. А мальчонка к нам сам пришел, да и еще моим полным тезкой оказался. Как такого выгонишь, вот уже и пригодился – без него эти бы разбойники в номер попали и все мои вещи унесли, – Миша говорил и видел, как довольно улыбается от его слов Никита и расцветает Минька.

– Ну тогда пусть с нами садятся, раз такие молодцы!

И это понравилось Мише больше всего.

Правда, он сидел рядом с Нифонтом, который так и не спустил с колен свою дочку, а Никита и Минька сидели на краю стола, но и это было большой честью – никогда ни один дворянин не сел бы за один стол с купцом, а уж про его слугу и неизвестного крестьянского мальчишку и говорить не приходится.

– Нифонт Петрович, вы вот человек знающий, подскажите, как мне на Миньку, Михаила то есть, бумаги какие-никакие выправить. А то получается, что Минька беглый, его следует вернуть в деревню или сдать в Земскую управу, которая отправит его обратно. Сами знаете, «без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек», – Миша как раз кстати вспомнил присказку из будущего.

– Как ты сказал? Ха-ха-ха! Надо запомнить! – и Нифонт от всей души рассмеялся. – А про документы что-нибудь придумаем, не переживай. Есть у меня связи в Земской управе, завтра похлопочем, но уж без «барашка в бумажке» тут не обойдешься.

– Это-то понятно, не обижу.

– Ты сам-то как, не против с нами поехать, или в деревню вернешься? – Миша, улыбаясь, смотрел на мальчишку. Но его испуганный вид сразу дал ответ на его вопрос.

– Не бросайте меня, ваше благородие, я все, что скажете, делать буду. Я и грамоту немного знаю, и писать умею, нас священник учил. Только не отправляйте меня в деревню, дядька меня там совсем забьет за то, что сбежал, – голос Миньки дрожал и прерывался.

– Ладно, ладно, успокойся, никто тебя не гонит! – спокойно сказал Миша и стал пить чай с очень вкусными пирогами, которые сами так и просились в рот.

Позавтракав, Миша поблагодарил за угощение и решил подарить всем подарки. Он, поклонившись, начал:

– Спасибо вам, Нифонт Петрович и Матрена Васильевна, за хлеб-соль. Вот, хочу подарить от всего сердца за доброту вашу, – и он, как фокусник из шляпы, стал доставать из своего сундучка валенки для мужчины, шаль для его жены, для сына – сказку «Репка» с кубиками, а первый пробный лист кукол с одеждой, как раз там купец и купчиха были, он протянул девчушке.

Василиса раскрыла рот от удивления и закричала:

– Тятенька, маменька, это же вы! – И вправду куклы, нарисованные Машей, чем-то походили на его новых знакомых, а точнее, отражали типичные образы купцов.

– Вот так подарки! Вот так чудо! И за что это нам?

– Как за что? Вы, меня не зная, в свой дом привели, всех за стол посадили, накормили, приют дали. У меня еще товара много, будете смотреть? – и Миша хитро улыбнулся.

– Ну, спасибо, ежели так. А товар, конечно, обязательно посмотрю, вижу, что хорош он у тебя. Только пойдем ко мне в светелку, там все и разложим, – и он утянул Мишу за собой.

Наш начинающий купец, решив, что от добра добра не ищут, стал доставать постепенно все свои припасы. В первую очередь ушли иголки, которые хозяин прямо выхватил из рук, сторговались по 60 копеек за штуку, забрал последние три дюжины. Купил он и платки, за каждый отдав по 30 рублей, и Миша пожалел, что их было только три – цену он дал достойную. А увидев пайетки, бисер, мелкие камешки, аж руки у купчины задрожали – такой товар поштучно продавался, да еще и найти его надо было. Миша не стал жадничать и отдал всю эту кучу за сто пятьдесят рублей – как за камни.

Нифонт стал ловко считать на счетах, перекидывая костяшки со скоростью пулемета и насчитал всего 240 рублей серебром. Добавив до ровного счета еще 10 рублей на Мишину торговую удачу, он ловко сосчитал монеты и, сложив их в мешочек, отдал Мише. Нифонт ловко убрал весь товар и очень довольный подмигнул Мише. Миша тоже улыбался – все распродал даже лучше, чем ожидал, и теперь можно ехать домой!

– Но только ты не говори, что за товар мне продал, и в другой раз только со мной дело имей! – попросил купец.

Ох и хитер Нифонт, не хочет конкурентов поощрять, сам таким редким товаром торговать будет! Но Мише это на руку – цену он дал хорошую, человек добрый и толковый – почему бы и не продолжить знакомство. Ему Миша отдал свою карточку, которая того также заинтересовала. Попросил он и себе таких сделать.

Остались только сказки и рецепты с песнями. Тут Нифонт решил не жадничать, а уступить их своему другу – владельцу книжной лавки, за которым он и послал своего сына, уже прибежавшего с улицы и успевшего схватить пирожок. Вообще казалось, что у Нифонта весь город в друзьях.

Позже, когда пришел владелец книжной лавки, Нифонт похвастался