Обнаженные статуи, толстые гладиаторы и боевые слоны. Необычные истории о жизни в Древней Греции и Риме - Гарретт Райан

Дерево было повалено, а внизу обнаружили урну с останками Нерона. Ее уничтожили, пепел сбросили в Тибр, а вскоре на этом месте выросла церковь Санта-Мария-дель-Пополо[604].

Не менее захватывающая и столь же недостоверная история рассказывает об обнаружении римского саркофага в Марселе в XI веке. Позолоченные буквы на его крышке указывали на то, что там хранится прах Максимиана, императора, запомнившегося гонениями на христиан. Саркофаг был наполнен благоухающим маслом, а под ним лежал труп, бесцветный и нетронутый разложением. По совету местного епископа тело бросили в море, и воды закипели и забурлили от попадания в них оскверненной плоти[605]. Хотя некоторые детали истории явно выдуманы, возможно, жители Марселя действительно обнаружили неповрежденный римский труп, омытый благовониями. В 1485 году, например, при вскрытии саркофага под Римом было обнаружено прекрасно сохранившееся тело римлянки, покрытое ароматической пастой[606]. Останки доставили в Рим, где весь город восхищался их состоянием. Одним словом, в рассказе об обнаружении гробницы Максимиана, может, и есть доля правды, но быть в этом уверенным до конца невозможно[607].

Единственные императорские захоронения, о которых достоверно известно, что их обнаружили нетронутыми, были найдены под часовней Санта-Петронилла – позднеантичным мавзолеем, пристроенным к старой базилике Святого Петра. В 1458 году под полом часовни отыскали мраморный саркофаг. Внутри находились два посеребренных гроба, в каждом из них лежало тело, завернутое в золотую ткань. Почти наверняка это были останки императрицы Галлы Плацидии и ее сына Феодосия. Шестьдесят лет спустя при сносе часовни наткнулись на новые саркофаги. Один из них, где лежало тело, задрапированное золотой тканью, возможно, принадлежал императорскому наследнику. Последнее и самое значительное открытие произошло в 1544 году, когда был обнаружен гранитный саркофаг Марии, жены императора V века Гонория. Императрица была одета, лицо ее закрыто вуалью, а тело обернуто в золотую ткань. Рядом с ней лежали два серебряных сундука – один наполнен золотой и хрустальной посудой, другой – драгоценностями и самоцветами. К несчастью, все сокровища исчезли: драгоценности были украдены или подарены, а золото растворилось в плавильных котлах папского монетного двора[608][609].

Первые византийские императоры были похоронены в церкви Святых Апостолов в Константинополе. Гробницы находились в двух мавзолеях, примыкающих к главной церкви. Один из них являлся круглым зданием, в котором центральное место занимал большой саркофаг Константина. Другой представлял собой крестообразную постройку, в центре стояла гробница Юстиниана. Оба они были заполнены мраморными и порфировыми саркофагами. После XI века, когда усыпальницы святых апостолов были окончательно заполнены, в монастырях Христа Пантократора и Константина Липса возникли новые ансамбли царских захоронений[610].

Императорские гробницы Константинополя были разграблены, осквернены и уничтожены – именно в таком порядке – византийским узурпатором, крестоносцами и османами. Мавзолеи святых апостолов вскоре после падения Константинополя разрушили турки. Два монастыря, где были похоронены многие из поздних византийских правителей, все еще сохранились, но оба превращены в мечети, а их гробницы давно вывезены[611]. От двенадцати веков погребальной роскоши осталось лишь несколько разбитых саркофагов[612].

Однако одна императорская гробница, возможно, уцелела, чтобы ее вскрыли археологи[613]. В 1929 году, после того как мечеть Фенари Иса – бывший монастырь Константина Липса – сгорела из-за пожара, под полом обнаружили несколько поздневизантийских захоронений. Большинство из них были разграблены и опустошены, но одно, под простой мраморной плитой, осталось нетронутым. В нем лежал только скелет, окруженный гвоздями истлевшего деревянного гроба. Исходя из обстановки захоронения, специалисты пришли к выводу, что кости принадлежали императору Андронику II, свергнутому и вынужденному вести монашеский образ жизни[614].

Еще более удивительной кажется история спасения тела Феодоры, императрицы IX века, почитаемой Восточной православной церковью за ее роль в победе над иконоборцами. Когда гробница царицы в храме Святых Апостолов оказалась разрушенной, останки спасли и отправили в Грецию. Они попали на Корфу, где каждый год тело Феодоры несут в процессии в честь праздника Торжества Православия. Посетители Корфу могут отдать дань уважения мощам – по крайней мере большей их части. Голова императрицы, по слухам, пропала.

35

Почему в основе множества языков лежит латынь, а не греческий?

Греческий и латинский языки отличаются особой сложностью, безжалостной грамматикой и впечатляющей живучестью. Греческий язык пережил три тысячелетия, а на латыни, которая возникла как литературный язык в III веке до нашей эры, сегодня говорит более миллиарда человек. Точнее, на некоторых ее вариантах. С раннего Средневековья латынь распалась на десятки региональных разновидностей. Самыми известными стали романские языки: испанский, португальский, французский, итальянский, румынский, каталонский и различные диалекты. В качестве иллюстрации общего происхождения и взаимных различий можно привести фразу «человек дал мою книгу другу»[615].

Латынь: homo meum librum amico dedit

Итальянский: l’uomo ha dato il mio libro a un amico

Испанский: el hombre le dio mi libro a un amigo

Французский: l’homme a donné mon livre à un ami

Итальянские, испанские и французские слова «человек», «дал», «книга» и «друг» очевидно имеют латинское происхождение. Не менее очевидны и различия. В латыни существительные имеют падежные окончания, указывающие на их функцию в предложении, и порядок слов более или менее свободен; homo meum librum amico dedit означает то же самое, что, скажем, homo amico librum meum dedit. В романских языках, напротив, у существительных отсутствуют отличительные окончания, а их взаимосвязь определяется предлогами и местом в предложении. Латынь полагается на контекст, чтобы определить, является ли существительное определенным или неопределенным – «the book» или «a book». В романских языках на это различие указывают определенный и неопределенный артикли[616]. Наконец, наша латинская фраза отличается от потомков способом образования глагола. Итальянский, испанский и французский языки, как и английский, часто используют вспомогательные глаголы для обозначения прошедшего времени[617]; что-то, что мы когда-то gave – это то, что мы have given. Латынь, однако, не питает к ним особой любви.

Даже в эпоху расцвета Римской империи латинский язык не оставался неизменным. Как и любой другой, он менялся в зависимости от места, контекста и носителя. Как и любой другой, постоянно развивался темпами и способами, определявшимися как внутренними, так и внешними факторами. Единственной формой языка, которая оставалась стабильной, был искусственный и заученный диалект – то, что мы называем классической латынью. По сути, это был литературный стандарт, предназначенный для формального ораторского искусства и сочинений высокого стиля. Однако среди образованного класса он служил эталоном лингвистической нормы. Элитарное образование основывалось на запоминании и подражании текстам, определявшим классическую латынь. Хотя подавляющее большинство населения империи не получало такого образования –