Охота на Химеру - Татьяна Полетаева

Когда отряд начал штурм здания, я подключилась к их волне. И тут же поняла, что я тут не одна. Нечто выжидало, замаскировав свое присутствие… Я не могла понять, откуда я это знаю — но я привыкла верить своей интуиции. А она мне говорила, что пульсирующие точки напряжения в потоке — это не к добру. Это не просто ловушки, которые можно активировать по неосторожности. Нечто выжидало… Так ждет кот у норы, чтоб мышка высунулась наружу. И я вполне резонно подозревала, что оно поджидало именно меня.

Я прикидывала, как мне поступить. Штурмующий здание отряд даже не подозревал, что его используют как разменную монету. Да, я могла наблюдать издалека и вмешиваться очень аккуратно. Но если я вмешаюсь, когда Феникс будет близко — он легко отрежет мне путь к отступлению. И выбора не останется — или придется заключить с ним соглашение или драться.

Оба варианта меня не устраивали. Союзниками нам не стать. Слишком мы разные. И слишком разные у нас цели. Чего хотела я? Безопасности для Виктора, и чтобы меня оставили в покое. А Феникс… Те несколько мгновений, что я читала его сознание, были не просто жуткими. Он мыслил категориями, которые были мне абсолютно чужды. Например, его планы простилались вперед не на дни, месяцы или годы. Феникс мыслил столетиями… Обдумывая разные варианты развития цивилизации. Прокручивал модели, прикидывая их достоинства и недостатки. Бог из машины… Ученый, для которого подопытным кроликом становилось все человечество. Я его боялась — боялась настолько, что сойдись мы все же в поединке — я проиграю только из–за чувства страха. Поэтому я прекрасно понимала, что об открытом противостоянии не может быть пока и речи. Но обречь на смерть людей я тоже не смогу. Я думала…

Решение пришло неожиданно — отряд готовился войти в здание. Слушая их переговоры, я лихорадочно принялась готовить защиту на самый крайний случай. Если у меня не останется другого выхода — только вмешаться.

Даже издалека, наблюдая все происходящее через тонкий щуп, существенно ограничивающий мои возможности, я могла оценить мощь, которую теперь излучало здание, ставшее крепостью Феникса. Его энергетическая структура изменилась — теперь кроме спиралей, уже знакомых мне, наружная его часть представляла собой сложную систему ячеек, чем–то напоминающих пчелиные соты. Преобразованная система выглядела мощной… Но Панч–генератор, который включили перед началом штурма, смял большинство ячеек, находящихся в непосредственной близости от него — они просто сложились сами в себя, подобно картонному домику. Микроволновое поле такой мощности отбросило и меня — прервав тонкую нить, через которую я наблюдала за происходящим. Чтобы восстановить связь, мне понадобилось несколько минут — отряд уже находился внутри здания.

Теперь я смогла оценить систему защиты Феникса изнутри. Ячейки восстанавливались. Очень медленно, оставаясь невидимой и неслышимой, я выпустила щуп и прикоснулась к одной из ячеек — все–таки исследовательский зуд был во мне достаточно силен. Эффект превзошел все мои ожидания — тоненькая струйка выпущенной мной энергии оказалась мгновенно уловлена ячейкой, которая тут же приняла нормальную форму, запечатав ее внутри.

Аккумуляторы… Огромные аккумуляторы, улавливающие энергию и заключающие ее внутри себя. Феникс становился все сильнее, а я… Я боялась его все больше. Но в то же время это открытие подтолкнуло меня к усовершенствованию моего собственного плана. Когда он захочет поймать меня, его будет ожидать сюрприз.

Увлекшись обдумыванием своей идеи, я едва не проворонила опасность. Внезапный поток информации, направленный по той же волне, которой пользовались спецназовцы, на несколько мгновений поставил меня в тупик. Он представлял собой бессистемную на первый взгляд последовательность импульсов… Но потом до меня дошло — импульсы действовали непосредственно на мозг… Лавирин недаром был одним из лучших физиологов и биохимиков, специализировавшихся на деятельности головного мозга. Но и я разбиралась достаточно, чтоб суметь организовать противодействие. Встречный поток импульсов, воздействующий не на зрительные, а на слуховые доли мозга, снял эффект гипноза почти сразу. Меня удивило, с какой легкостью Феникс отступил, не продолжив своей атаки. И действия отряда не имели к этому никакого отношения. А я могла предположить только одно — он убедился, что я здесь и наблюдаю… И теперь ждал, пока меня не останется путей к отступлению. Выжидал. Заманивал.

То, что человеческая жизнь для Феникса ничего не значила, мне было известно. А я? Что важней для меня — людская жизнь или собственная безопасность? Чаши весов стояли почти наравне. Будь под угрозой жизнь Виктора — я бы не колебалась. Его жизнь была для меня важнее мое собственной безопасности. Важней жизней других людей. А если речь шла о посторонних? О тех, кого я не знала? О штурмовиках спецназа, которым приказали уничтожить Феникса… И вполне вероятно, завтра прикажут уничтожить меня?

Ответов у меня не было. Логических ответов, ставящих все на свои места. Я еще не знала, как поступлю. Как и Феникс, я выжидала. И пыталась бороться со своим страхом. Пыталась понять Феникса. Взглянуть на мир его глазами — через призму логики и целесообразности. И выводы были весьма неутешительны. Если я правильно смогла понять его логику — отряд спецназа был им уже приговорен. Их жизни были ему нужны только для одной цели — поставить перед выбором меня.

Штурмовики спустились вниз — третий подземный этаж, о существовании которого я узнала совсем недавно. Архив. Едва отряд вошел внутрь, как я ощутила угрозу. Она исходила отовсюду — воздух был просто перенасыщен энергией — и я не понимала, почему они этого не ощущают. Огромная масса энергии, почти неисчерпаемый резервуар — на место встала еще один кусочек головоломки. Именно сюда стекала энергия, вырабатываемая спиралями и накапливаемая аккумуляторами. Именно отсюда бралась энергия на поддержание Завесы. Именно тут была сосредоточенна сила и могущество Феникса.

Искушение было сильным, очень сильным. Имея прямой доступ к подобному хранилищу, я вполне могла посоревноваться с Фениксом на равных. Меня остановила только одна мысль — ну не мог он не позаботиться о безопасности этого места. Должен же он был понимать, что этой силой могла воспользоваться и я. Поэтому, приложив некоторое усилие, я удержалась. А вот бойцы — нет — заставив этим меня сомневаться в том, что их руководитель способен адекватно оценивать ситуацию. Они не нашли ничего умнее, чем установить на дверь пластиковую взрывчатку. В моей голове мелькнули мысли об идиотах, курящих на ящике динамита… Располагающегося в ангаре с военными самолетами, с полным боезапасом… Вплоть до ядерных боеголовок… С трудом отогнав от себя эту картину, невольно возникшую в сознании, я сделала все, что могла — едва раздался взрыв, я смоделировала голос командира, командующего отступление.

Бойцы среагировали как надо — и я невольно порадовалась их выучке. Даже командир не стал тормозить и отступил вместе со всеми… И как раз вовремя — взрыв вызвал невольные возмущения в энергетическом поле, и небольшая часть энергии перешла в активную форму в виде шаровых молний. Шаровые молнии произвели впечатление — и штурмовики благоразумно оставили это помещение, отчего я испытала некоторое облегчение. И тут же сосредоточилась — приближалась развязка.