Хозяин зеркал - Юлия Зонис

Полицмейстер, шагнув вперед, браво вытянулся и рапортовал:

– Соседние кварталы оцеплены…

– Да? – перебил Господин W. – Неужели? А почему меня пропустили без выяснения личности?

– Так то вы, – растерянно пробормотал служака.

– В машине тонированные стекла. А на мне, как вы могли бы заметить, маска. Откуда вы знаете, что террористы не угнали мою машину или не соорудили похожую и не направляются сюда с новым грузом, чтобы подорвать, к примеру, военное ведомство? Да я бы сам его подорвал!

Полицмейстер молчал, как будто в глотку ему всадили кол.

Господин W еще раз брезгливо оглядел изуродованную площадь и распорядился:

– Оцепление пока оставьте. Террористы отсюда давно убрались, но лишние зеваки ни к чему. Притом не факт, что здесь нет еще парочки сюрпризов. Когда водичка остынет, запустите в яму саперов и достаньте остатки взрывного устройства. Заодно посмотрите, не подложили ли нам чего-нибудь еще.

Говорил все это он таким голосом, что становилось ясно: Господин W изнемогает от скуки. Ему смертельно хочется хлебнуть пивка и принять ванну. Или даже отправиться в баню с березовыми вениками, голыми толстомясыми девками и сладким квасным духом. Или забраться в корзину воздушного шара и улететь ко всем чертям. Или разрушить дворец. Или разрушить Город. При этой мысли полицмейстер вздрогнул и испуганно вжал в плечи повинную голову – как будто опасался, что высокий человек в кожаном плаще подслушает.

Нервно сглотнув, служака уставился на широкую пряжку, украшавшую пояс Господина W. На пряжке изображен был Трехглавый Зверь, Выходящий из Моря – хотя с таким качеством чеканки это вполне могла оказаться и Пьяная Кабатчица, Выходящая из Себя. Пряжка скучливо сказала:

– Прочешите чердаки соседних домов. Наши затейники наверняка устроили там лежку, чтобы понаблюдать за спектаклем. Поищите свидетелей, да вот хоть владелицу ныне покойных кошек. Может, она разыскивала любимцев и заметила что-нибудь необычное. Допросите аптекарей, и особенно Караванщиков – кто-то должен был поставить господам террористам необходимые ингредиенты. Проверьте заводские склады, не было ли утечки нитроглицерина и нитрата аммония. В состав смеси входит древесная мука, пройдитесь по лесопилкам. Задействуйте, наконец, своих агентов в штабе Сопротивления, если у вас хватило ума ими обзавестись. Да что вы уставились на мой пупок? Ожидаете, что там проклюнется бутон лотоса? Не дождетесь. Действуйте! Как бишь вас там…

– Обер-лейтенант Йозеф Мария Рауль Фридрихсен! – рявкнул полицмейстер, снова вытягиваясь по струнке.

– Обер-лейтенант? Почему не полковник? Что вы сделали с полковником фон Вольфенштауэром – утопили в грязи?

– Осмелюсь напомнить, – выпалил не полковник, а всего-навсего обер-лейтенант Фридрихсен, – что граф Роган фон Вольфенштауэр исчез две недели назад, в ту ночь, когда творились беспорядки вокруг Оперного театра, и до сих пор не обнаружен.

– Плохо работаете, – заметил Господин W. – Впрочем, что это я? Вы же начальник полиции, вам положено. А вот какой кретин вас назначил?

– Осмелюсь напомнить, вы и назначили. Как раз в ту ночь, когда вы… то есть бунтующие толпы….

– Ох, и пьян же я был, – покачал головой Господин W. – Надрался, как свинья, а вы и рады. Ладно, лейтенант как-бишь-вас-там. Чтобы завтра… да нет, какое завтра?.. сегодня к десяти у меня на столе был полный отчет о происшедшем и список подозреваемых. Иначе отправитесь следом за полковником. Который у нас теперь час?

Бургомистр и полицмейстер одновременно полезли в нагрудные карманы за часами, причем бургомистр обнаружил, что в халате не имеется нагрудных карманов и тем более нет часов. Это открытие умножило его печали. А печали и так были немаленькие, учитывая, что пресловутые вареные кошки принадлежали не кому-либо, а бургомистровой супруге.

Пока глава городского самоуправления охлопывал халат и с ужасом воображал благоверную в участке на допросе, а Йозеф Мария Фридрихсен тянул за медную цепочку (а ведь могла бы быть золотая, кабы подлец фон Вольфенштауэр не скрылся в небытии вместе со своим брегетом), Господин W взглянул на небо. Он отлично умел определять время по солнцу, луне, звездам, узорам туч и полету птиц – в общем, по всему, чем изобилует походная жизнь солдата. Однако вместо солнца, луны и звезд в бледном предрассветном сумраке Господин W увидел небольшое пятнышко, медленно и вальяжно приближающееся к площади. Пятнышко нес ленивый утренний ветерок, а на боку у пятнышка – довольно крупного воздушного шара, как понял Господин W, присмотревшись – светилась эмблема Сопротивления. Ощеренная медвежья морда, украшавшая все люки не работавшей нынче, но оттого лишь более оживленной городской канализации.

Шар заметили, потому что из-за линии оцепления раздались восторженные крики, свист и редкие пистолетные выстрелы. Жандармы пытались сбить летуна, и, присмотревшись еще внимательнее, Господин W понял почему. Под шаром болталась разноцветная связка. Три здоровенные крысы, одна выкрашенная суриком, вторая – индиго, а третья чем-то ядовито-зеленым. Стрельба не утихала, а шар с той же неторопливой неизбежностью, с какой курсировали в водовороте дохлые кошки, приближался к остаткам фонтана. Наконец заметил подарочек инсургентов и Йозеф Мария, потому что, бросив часы, завопил: «Сбейте его, сбейте!» – и сам выхватил из кобуры револьвер. Подчиненные не замедлили последовать примеру начальника, и улица огласилась звуками беспорядочной пальбы.

Господин W снова с удовольствием втянул носом воздух, разящий пороховым дымом, и сказал:

– На вашем месте, дорогой Йозеф, я бы этого делать не стал.

– Но почему? – возмутился усатый обер. – Надругательство, святотатство! – И снова выпалил, промазав, впрочем, на добрых три фута.

Между тем зеваки уже успели оседлать коньки крыш, и кто-то особенно пронырливый, вооружившись биноклем, заорал во всю глотку: «Гляньте, братья, – крысы-то меченые! Это ж не просто крысы, а именные, можно сказать, сами Господа P, W и F!»

Господин W, чье зрение было не хуже, чем у пустельги, хмыкнул. На боках крыс той же белой флюоресцирующей дрянью, что подсвечивала медвежью морду, неизвестный живописец изобразил буквы F, W и P.

Обер-лейтенант замычал от злости, и стрельба участилась.

– Вы бы все же отошли в сторонку, – посоветовал Господин W. – Ваши экзерсисы небезопасны.

Из всех рьяных стрелков к словам W прислушался лишь один молоденький констебль, опустивший пистолет и попятившийся к бронированной машине, куда отступил и сам Господин W.

Шар медленно снижался, будто из него вытекал легкий газ гелий. Еще минута, и он повис ровно в двадцати футах над головой полицмейстера. Тот выругался, задрал руку с пистолетом и выпалил прямиком в летающего гостя. Раздался громкий взрыв. Куски горящей резины расшвыряло над площадью, а связка крыс, лишившись подъемной силы шара, спикировала вниз и грохнулась на голову Йозефа Марии. Последовал еще один взрыв, более громкий – голова и крысы скрылись в облаке пламени.