Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора - Лестер Брукс

позволить, чтобы решающий голос в сложившейся ситуации имели крайне правые; необходимо было создать им противовес. Решившийся действовать, он оставил своего суверена и направился по дворцовой аллее в сторону здания министерства двора. Мысли его быстро сменяли друг друга.

«Если все так и оставить в руках кабинета министров в ныне сложившихся обстоятельствах, войну будет невозможно остановить; необходимо принятие кардинальных мер, которые позволят помочь правительству в его деятельности по достижению мира. Моей задачей было не мешать работе правительства и не беспокоить императора государственными делами. Но если в этой чрезвычайной ситуации кабинет проявит нерешительность, не остается ничего иного, как начать решительно действовать.

Несмотря на тяжесть военного положения, еще более трагично истощение нашей военной мощи. Всего лишь два года назад командующие армией и флотом уже предупреждали об этом! Короче говоря, все наши военные операции закончились полным провалом, а японский народ окончательно потерял надежду».

Кидо сел за стол и быстро набросал «Предварительный план выхода из сложившейся ситуации». В этом замечательном документе маркиз прекрасно описал ближайшее будущее страны и заговорил, несмотря на то что это слово было под запретом, о капитуляции Японии. Он начал с того, что сражение за Окинаву «обречено на позорное фиаско». Ознакомившись с донесениями о состоянии национальных сил, он указывал на то, что «в конце года нас ожидает только поражение на всех фронтах».

Кидо при этом не анализировал ни тактику, ни военную стратегию, но заметил, что, «принимая во внимание мощь воздушного флота противника и поразительную эффективность его бомбардировок, для него не представит труда разрушить все до одного населенные пункты страны — города и деревни, и ему не потребуется для этого много времени».

Если подобная оценка верна, заметил он, «теперь, с приближением холодного сезона, резкая нехватка продовольствия и иных припасов по всей стране вызовет серьезные волнения среди населения. И в итоге все это может привести к необратимым последствиям. Поэтому, я уверен, в нашем положении необходимо немедленно предпринять решительные шаги для исправления ситуации».

Перед лицом этих тяжелейших проблем Кидо делает следующий вывод: «Существует высокая вероятность того, что враг ставит главной своей целью свержение так называемой «военной клики». Я считаю, что сейчас настало самое подходящее время для начала переговоров, и особенно после того, как сами военные выступили с мирной инициативой, а правительство облекло предложение в официальную форму; но мы можем потерять представившийся нам уникальный шанс, если мы будем ждать, пока окончательно созреет возможность добиться мира. В результате мы не можем быть уверены, что мы не разделим судьбу Германии, и в итоге даже не сможем спасти императорский дом и сохранить его правление».

Хранитель печати открыл путь к Большому решению. «Хотя это может стать беспрецедентным и достойным сожаления решением, но мы вынуждены просить у его величества одобрения нашего предложения, что мы и делаем с глубоким трепетом. Я верю, что у нас нет иного выхода, и нам остается только просить императора принять окончательное решение ради блага всего народа, а от нас требуется направить все усилия на спасение положения и твердо придерживаться следующего плана.

1. Начать переговоры со страной-посредником, положив в их основу личное послание императора.

2. Суть послания: трон, всегда заинтересованный в установлении мира, ссылаясь на Декларацию об объявлении войны, принял решение закончить войну на разумных и реалистичных условиях, принимая во внимание наши тяжелые военные потери, которые мы понесли за последнее время.

3. Минимальные требования:

a. Почетный мир (нам придется ограничить наши требования до минимума) потребует от нас выполнения тяжелых условий. Для Японии не будет иного выбора, в полном смысле слова, как только отказаться от оккупированных или находящихся под ее управлением территорий в акватории Тихого океана. Было бы достаточным, если бы мы помогли различным странам и народам обрести независимость.

b. Вооруженные силы армии и флота на оккупированных территориях эвакуируются по собственной инициативе. (Вполне возможно, что от них потребуют разоружиться прямо на месте; это будет зависеть от результатов переговоров.)

c. Что касается сокращения вооружений, то мы должны быть готовы принять предъявленные нам жесткие требования. Для нас не будет иного выбора, как только согласиться на минимальный контингент сил обороны».

Это было все. Кидо перешел Рубикон, и он уже не мог повернуть назад. Теперь он должен был взять в свои руки рычаги управления и заставить двигаться вперед к миру полуразрушенную, плохо управляемую машину японского государства. Первая остановка была в высших эшелонах власти. В то время как премьер-министр Судзуки, военный министр Анами и министр флота Ёнаи открыли чрезвычайное заседание парламента повторными призывами умереть в священной войне, Кидо представил свой план капитуляции императору.

Хирохито устал от войны, за которую приходилось платить кровавую цену. Он предчувствовал гибель своего народа и Японии в случае, если и дальше следовать милитаристским планам. Император считал наилучшим выходом обратиться непосредственно к США и Великобритании, но полагал, что это невозможно. Однако советники уверяли его в обратном. Положение в стране и радикальные взгляды военных мешали этому. Эти твердолобые сторонники войны смотрели на союзников, как на врагов; они считали, что, если Советы продолжат сохранять нейтралитет, было бы наилучшим выходом вести переговоры, прибегнув к их посредничеству. Хирохито понимал, что рисковать будущим, доверяя судьбу своей страны Советам, было крайне опасным делом; однако не видел этому альтернативы. План Кидо, однако, он одобрил. Он хотел выступить с личным посланием. Император отдал распоряжение хранителю печати приступить к осуществлению его плана, надеясь, что, несмотря ни на что, Кидо будет сопутствовать удача.

Кидо попытался встретиться с премьер-министром Судзуки, но старик оказался в центре скандальных дебатов в парламенте и был недоступен. В своем обращении на открытии заседания парламента премьер призвал членов корпуса добровольцев: «Народ Японии должен принести себя в жертву ради блага императора». Но он также упомянул и о визите делегации флота, участником которой он был, в Соединенные Штаты в 1918 году и привел цитату из своей речи в Сан-Франциско, что, если Япония и Америка начнут воевать друг с другом, они обе навлекут на себя гнев богов. Это вызвало негодующую реакцию отдельных членов парламента, которые сочли подобные слова оскорблением для японцев, ведущих священную войну, и отвергли любой намек, что вина за войну может лежать и на иных странах, не только на Соединенных Штатах. Открытое противостояние Судзуки все нарастало, однако оно было быстро погашено людьми военного министра, офицерами связи, в парламенте.

После того как парламент одобрил новый закон о мобилизации и был объявлен перерыв в заседании, Судзуки быстро поехал во дворец, чтобы просить императора принять послание об официальном закрытии