Не доверяй мне секреты - Джулия Корбин

– Слушай, я прихватила с собой одну фотографию. – Роюсь в сумочке, достаю фото. – Помнишь?

Она бросает быстрый взгляд и отворачивается.

– Нет-нет, ты посмотри! – Я протягиваю ей снимок, хочу, чтоб она взяла его в руки. – Ну посмотри же.

Вижу, глаза ее пробегают по фотографии, она разглядывает ее, задерживаясь то на одной детали, то на другой.

– Ты тогда выиграла приз, кажется.

– Мы обе выиграли, – показываю пальцем на значки. – Ты получила награду за преодоление препятствий, а я за кросс.

– Мой Боббин терпеть не мог кросс. Вечно останавливался пощипать травки. – Она возвращает фото. – Да, были времена.

– Были времена. Хорошие времена.

Я улыбаюсь, но вижу, что ее лицо застыло как маска.

– Но в конце концов, не такие уж мы были с тобой подруги… скажешь, нет?

– Орла…

– А мои письма?

– Какие письма?

– Письма, которые я тебе писала после того, как Роза погибла. Ты ведь их даже не читала, признайся.

Она права, я их даже не читала. За три месяца она прислала мне писем двадцать, не меньше, половину опустила к нам в ящик сама, а потом, когда они переехали в Англию, посылала по почте. Сначала я рвала их и клочки разбрасывала по ветру. А потом и это перестала делать. Бросала в мусорную корзину не распечатывая.

– Я долго над ними корпела. Очень хотелось помириться с тобой. Ты должна была их прочитать.

– Орла… – Я умолкаю, не зная, что сказать. – Мне тогда совсем было плохо. Я не вставала с постели. Не могла держаться на ногах. Постоянно в полуобмороке. И страшно боялась, что кто-то узнает, что я натворила, и в то же самое время боялась, что никто не узнает и я всю оставшуюся жизнь буду жить с этим страшным чувством вины.

Она слушает и смотрит в пол. Я хочу коснуться ее руки, но потом, опомнившись, сжимаю ладонь в кулак и кладу на колено.

– Мне очень жаль, что меня не было рядом с тобой, но я и себе не могла помочь, я была сама не своя! Словно зомби. Скажи, Юан!

– Ну вот, опять! Почему ты все время хочешь, чтобы он подтверждал?

– Но он был тогда со мной!

– Ты всегда смотришь на него, будто он что-то знает, а ты – нет.

– Но он на самом деле знает меня как облупленную. Все происходило на его глазах.

– Еще бы!

– Послушай! Не у тебя одной есть совесть. Но, раскрыв правду, мы ничего не изменим, результат останется тем же. Чего мы этим достигнем?

– Я хочу искупить свои ошибки. И добьюсь своего. – Она встает. – Что произошло в ту ночь с Розой? Это касается не только тебя. Мы могли бы помочь друг другу. Если бы ты проявила ко мне хоть малейшее участие…

Я тоже встаю.

– Так ты, значит, собираешься сделать это только потому, что двадцать четыре года назад я не прочитала твоих писем? – Едва удерживаюсь от смеха. – Боже мой, Орла! Прости меня, мне правда очень жаль, что я сделала тебе больно, – я прижимаю ладони к груди, – но…

– Слишком поздно. Я хочу открыть правду и в твоем разрешении не нуждаюсь. И в твоем тоже, – бросает она злобный взгляд на Юана. – А теперь убирайтесь отсюда, оба.

Орла покидает комнату. Юан вскакивает и идет за ней – я не успеваю среагировать. Догоняю их в коридоре, он держит ее за руку повыше локтя. Что-то быстро и горячо говорит, она слушает, потом смеется, плюет ему в лицо, что-то отвечает. Он хватает ее за горло и прижимает к стене. Слышу глухой удар, ее голова отскакивает от камня.

– Юан!

Я пытаюсь оттащить его, но он не обращает внимания, будто меня вообще здесь нет.

Они пристально смотрят друг другу в глаза. Она не пытается освободиться от его руки, сжимающей ей горло. И похоже, ей нисколько не страшно. Более того, как ни странно, она улыбается. Через несколько секунд он ее отпускает, разворачивается и направляется к выходу.

Я поражена его неожиданным нападением, но еще больше поражена тем, что Орла явно наслаждалась происходящим. Гляжу на нее вопросительно, жду объяснений.

– Орла!

Глаза ее ярко горят, в них бушует буйная радость, словно она получила огромное удовольствие. Это так диссонирует с происшедшим только что… Я делаю шаг назад, но тут ее внимание привлекает сестра Бернадетта, которая направляется к нам из другого конца коридора.

– С нетерпением жду встречи… итак, в воскресенье? – громко говорит Орла, прижимая меня к себе. – У нас с Полом есть что рассказать друг другу. – Она целует меня в щеку и шепчет в ухо: – Ты не одурачишь меня дерьмовыми россказнями про то, как ты любишь свою семейку. – Затем протягивает руку в сторону уходящего Юана. – И скажи спасибо, что я не стану рассказывать Полу про твоего дружка.

Открываю дверь. На нижней ступеньке стоит Юан. На нем темно-коричневая кожаная куртка с поднятым до ушей воротником. Он отпустил длинные волосы, пряди колышутся от ветра, падают на лоб, ветер сдувает их назад.

– Грейс, – говорит он.

Гляжу на него и не могу опомниться. Глаза синие-синие, и в них отражается летнее небо.

– Грейс, – повторяет он и улыбается.

Не могу произнести ни слова. По правде говоря, и не хочу. Совершенно потеряла голову, словно вижу прекрасный сон, боюсь, если хоть разок моргну или заговорю, очарование исчезнет, как дым.

– Можно зайти? – спрашивает он.

Как в полусне делаю шаг в сторону, и он поднимается по ступенькам. Проходит мимо, я глубоко вдыхаю воздух и закрываю глаза. Мы стоим на верхней площадке крыльца. Она квадратная, пять на пять футов. От него пахнет ветром и морем, но главное – Юаном.

– Грейс!

Заглядываю ему в глаза. От смелости кружится голова, словно я прыгаю с высокого моста, привязав к ноге эластичный жгут.

– От тебя пахнет все так же.

– Все так же? – повторяет он и смеется. – А как, интересно, я могу пахнуть, конечно, все так же, разве нет?

Гляжу на него и не могу наглядеться. Упиваюсь этим давно невиданным зрелищем.

– И выглядишь все так же.

– Как двенадцать лет назад, что ли?

Я киваю. Мы не виделись с тех пор, как нам было по шестнадцать, когда он уехал в Глазго.

– У меня теперь возле глаз морщинки, – улыбается он. – Видишь?

Я снова киваю.

Он стоит, сунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках.

– Ничего, если мы зайдем в дом?

– Да, конечно.

Он проходит в дверь, я иду за ним. Он идет сразу на кухню и останавливается возле окна, смотрит, любуется видом.

– Мама сказала, что у тебя две девочки. Они дома?