Девять унций смерти - Сергей Раткевич

— Так, значит, я смогу… на скрипке играть научиться? — робко и в то же время нетерпеливо, требовательно спросил Якш, которому и без маэстро было ведомо, что у него самого куча разных искусств и ремесел про запас имеется, вот только скрипичного мастерства среди них не значилось, а его ведь волновало именно это!

— Ну конечно, сможете! — воскликнул юноша. — Это ведь и вовсе не сложно. Но, чтобы ваш талант засиял в подлинную силу, засверкал всеми гранями… тут не я должен за дело браться.

— Не вы… тогда кто?

— Мой учитель, маэстро Терциани, — ответил маэстро Баротти.

— Благодарю вас, маэстро! — промолвил Якш. — Как найти вашего учителя?

— Он сейчас немного… э-э-э… путешествует, — сообщил юноша.

— То есть в Реймене его нет? — огорчился Якш.

— Нет, — виновато вздохнул юноша. — И в ближайшее время не будет. Но если для вас не составит труда отправиться в Олбарию… Олбария — потрясающе красивая страна. А какие великолепные песни там складывают! Начинающий музыкант должен постоянно восхищать свою душу чем-нибудь воистину прекрасным.

— Так ваш учитель отправился в Олбарию? — спросил Якш, думая, что его душа и так полна Олбарией, аж из ушей выплескивается.

— Отправился, — кивнул юноша. — Там, в селении Строубэрри-хилл жил его старый друг, маэстро Джерри. Великий мастер скрипки. Мой учитель многому у него научился. Он умер недавно. Маэстро был как раз в отъезде, а как приехал и все узнал — отправился в путь. Ну попрощаться, поиграть другу, послушать, что тот сыграет.

— Сыграет? Он же умер? — удивился Якш, думая о том, что он уже слышал когда-то название Строубэрри-хилл. Ведь слышал же!

— Конечно, сыграет, — очень серьезно ответил юноша. — Скрипач его уровня способен отозваться даже из могилы. А уж для друга…

— Вот как… — пробормотал Якш, и первый хозяин его скрипки встал перед ним, как живой.

«Селение Строубэрри-хилл, деревенька Земляничный Холм, ну конечно!»

— Значит, я должен найти маэстро Терциани в селении Строубэрри-хилл, — сказал Якш.

— Да, — кивнул юноша. — Он будет для вас хорошим учителем, я знаю.

— А он примет меня?

— Несомненно.

— Можно сказать, что я — от вас?

— Конечно, можно, — удивился юноша. — Учитель и без того вас примет, но, если вам так будет спокойнее, можете смело ссылаться на меня.

— Благодарю вас, маэстро Баротти, — поклонился Якш.

«Это надо же! Совершить такой долгий путь, чтобы в итоге выяснить, что возвращаться придется почти назад!»

Девочка, которую он спас. Девочка и скрипач. Мертвый скрипач из соседней деревни. Из Строубэрри-хилл. К нему на могилу и отправился именитый маэстро. На скрипке с ним поиграть. О да! С этим — можно. Этот не только услышит, не только ответит, он еще и наружу выберется, чтоб поболтать чуток. Этот может.

Знать бы все заранее — можно было бы там же и подождать учителя. Вот только чтоб все заранее знать, надо быть Богом, а не гномом.

— А когда маэстро Терциани возвращается в Реймен?

«Может, лучше здесь его подождать, среди музыки и музыкантов?»

— Вообще-то он потом собирался попутешествовать, — развел руками маэстро Баротти. — Так что вам лучше ловить его в Олбарии. Дальнейшего его пути я не знаю.

— Тогда я должен спешить, — решительно кивнул Якш. — Благодарю вас, маэстро.

Он откланялся и поспешил уйти.

Он уже закрывал дверь, когда запела скрипка. Так пронзительно и прекрасно, что он даже остановился. Играл тот самый ученик, больше похожий на мудреца. Играл как мастер.

Ученик?

«Полно! Да уж не подшутили ли надо мной? Не поменялся ли мастер местами со своим учеником? Но к чему? Зачем эта нелепая шутка?»

Но тотчас к первой скрипке присоединилась вторая, и Якш, вздрогнув, понял разницу.

* * *

— Уехал? — огорченно вскрикнул Якш.

Ему мигом припомнилось все его путешествие обратно, дикое, суматошное, — только бы успеть! — вовсе не гномское путешествие. Просто безобразие, если разобраться. Грохочущие скачки в каких-то безобразных человечьих повозках, требующих немедленного ремонта, а еще лучше — полного уничтожения, скачки, избивающие душу и тело, а мысль одна — только бы не выпасть! А также невероятный для гнома подвиг — путешествие верхом! И как он только не умер? Это было куда хуже корабля, гораздо хуже, впрочем, и пытка кораблем повторилась во всей красе, а куда ж от нее денешься? По морю пешком не ходят. Впрочем, пешком и вовсе ходить не пришлось. Пешком ведь куда дольше. А ему нужно успеть. Обязательно нужно. Он просто не имеет права не успеть!

И вот итог — куча денег пущена по ветру, сам он — едва на ногах стоит… и все равно опоздал. Уехал учитель. Уехал. Эх, лучше бы он в Реймене еще малость задержался, хоть музыкантов тамошних как следует послушал бы!

Уехал.

— Давно? — с надеждой спросил Якш.

— Да уж недели две как… — сочувственно отозвался трактирщик.

— А… куда? — надежда не желала умирать, она все еще тлела.

Вдруг маэстро Терциани обмолвился, куда изволит путь держать? Вдруг трактирщик случайно услышал и запомнил?

— Про то не ведаю, — сердобольно глядя на Якша, добил надежду трактирщик. — А вам зачем, собственно?

— Ученик я его… — вздохнул Якш.

— Ученик?! — воскликнул трактирщик. — Так что ж он, растакой и разэтакий, ученика-то не подождал? Вот обормот! Учитель называется!

— Он еще не знает, что у него есть ученик, — пояснил Якш. — Я ведь затем и ехал, чтоб сообщить ему эту важную новость… да вот не поспел…

Трактирщик поглядел на Якша с неким опасливым удивлением и поклонился ему еще раз, куда ниже прежнего.

— Так чего угодно уважаемому?

Якш прокрутил в голове свое последнее заявление, сообразил, что от него отдает легким безумием, и постарался взять себя в руки.

— Жаркое и пиво для начала, — мягко распорядился он. — Там посмотрим. Я, вероятно, задержусь тут у вас, так что распорядитесь насчет комнаты…

Трактирщик вздохнул с облегчением. Гость явно пришел в себя от первого потрясения и выказал явное благоразумие в сочетании со спокойной властностью. Трактирщика это вполне устраивало. Благоразумные, спокойные и властные, они трактиры, как правило, не громят, у них совсем другие предпочтения. Ну и слава Богу!

* * *

Что ж, когда главное не сделано, остается попробовать заняться чем-то другим. Может, получится? А потом, кто знает, вдруг оно еще главней того, что главным почиталось, окажется?

Якш сидел, прихлебывая пиво, и на чем мир стоит, ругал себя самого за этот сумасшедший бросок вдогон смутной мечте.