Цепная реакция - Андрей Кивинов

Затем был проведен второй рейд, на сей раз по молдаванам, и еще через три дня готовое помещение сияло новой отделкой и даже заимело хоть и малюсенькое, но все же окошко. На завершающем этапе, по давно установившейся традиции, в дело вступили добровольные спонсоры, выбранные методом жеребьевки. К назначенному сроку в комнате психологической разгрузки стояли пара столов, пяток стульев, компьютер и несколько приборов, назначение которых оставалось пока для сотрудников отряда загадкой. Можно было начинать разгружаться.

Но личный состав на рандеву с психологом не торопился. Про представителей этой загадочной профессии ходило столько анекдотов, что явиться на прием по собственной инициативе охотников не нашлось. Не так поймут…

В итоге, чтобы провести начальные тесты и составить себе более-менее сносные психологические портреты новоявленных коллег, Надежде пришлось обращаться за помощью к Кленову. Тот без лишних проволочек приказал всему личному составу отряда в трехдневный срок пройти добровольное анкетирование и результаты доложить ему лично. Благодаря столь неформальному подходу, к концу недели стол старшего лейтенанта был завален грудой исчирканных бумаг.

Однако, обрабатывая полученные результаты, Надежда очень скоро поняла, что тратит время зря. Начислять баллы было не за что. Ответы коллег никак не желали укладываться в типовые схемы, рекомендованные столпами психологической науки. Ну как прикажете составлять психологические портреты бойцов, если, отвечая на вопрос «Собираясь путешествовать, вы укладываете вещи…», половина из них беззастенчиво вычеркнула предлагаемые светилами варианты «в последний момент» и «заранее» и аккуратно приписала вместо этого «в рюкзак» или «в багажник»?.. А другая половина на вопрос «Любимое занятие» дружно ответила «Занятие любовью»… Смешно. А главное — попробуй, опровергни.

И психологиня «отпустила ситуацию». Отослав в Управление отчет, выполненный давно проверенным «отфонарным» способом, она притащила в кабинет кучу специальной литературы и занялась дальнейшим самообразованием. В конце концов, увольнять ее не за что, а количество посетителей «психушки», как бойцы за глаза прозвали ее келью, на зарплате все равно не отражается.

Так что жертва научного подхода была немало удивлена, когда в один прекрасный момент в дверь постучали, и на пороге, заполнив проем, возникла фигура Димули Соломина.

— Можно?

— Проходи.

Надежда с явной неохотой оторвалась от брошюры под названием «Валидность психодиагностических методик в свете теории генетической эпистемологии» и лениво уставилась на нежданного гостя.

— Надь… Мне бы это… разгрузиться, — пояснил тот, смущенно переминаясь с ноги на ногу.

— Тебя что-то беспокоит?

— Да нет… не беспокоит. То есть… да.

— Весьма доходчивое объяснение… И что же конкретно тебя «не беспокоит»?..

— Ну, так…

Через десять минут Солома уже тихо похрапывал в кожаном кресле, напялив на голову наушники. Один из наушников вскоре сполз, и из него слышался мягкий шорох набегавшей на песчаный берег морской волны.

Когда запись закончилась, Димулю пришлось будить.

Открыв глаза и увидев перед собой Надежду, он радостно улыбнулся:

— Класс! Разгрузился по полной. Когда еще можно прийти?

Так старший лейтенант Михайлова занесла себе в актив первую маленькую победу.

* * *

Солома в очередной раз дремал под мерный шум прибоя в облюбованном им кресле, когда в психушку заглянул Кленов.

— Надя, тут такое дело… Деликатное, словом. У нашего Репина проблемы в семье. Жена от него уходить собирается… Он весь на эмоциях. Дом один чуть по кирпичику не разнес, драку в бизнес-центре устроил, еле замяли. Ты бы поговорила с ним…

— Хорошо, Иван Николаевич! — обрадовалась психологиня. Наконец-то она сможет проявить себя.

— А то натворит бед… — Командир покосился на Солому, полностью погрузившегося в морскую пучину и не подававшего признаков жизни. — Только поаккуратней. И не говори ему, что я приходил. Пусть инициатива как бы от тебя исходит… Заметила, мол, что сотрудник не в себе, и решила выяснить, не нужна ли помощь.

— Я постараюсь.

— Ну, давай!

Кленов вышел.

Едва дверь за ним захлопнулась, Соломин моментально открыл глаза, снял наушники и вполне осмысленно посмотрел на Михайлову:

— Надь… Шум моря — это, конечно, здорово. Но коньячок, по-моему, надежней. Давай, может, по граммульке, а? За психотерапию…

— Я лучше знаю, что надежней, — жестко возразила та. — Четыре сеанса осталось. Пройдешь курс, а там и про коньячок поговорим.

* * *

Осень наступила необычайно рано. Солнце, которое прежде в это время года еще и не думало сдавать позиции, теперь походило на стареющую кинозвезду, с каждым днем все меньше и меньше напоминающую ту, по которой сходили с ума миллионы мужчин. Оно бестолково висело на небосклоне, уже не в силах растопить тонкую корку льда, покрывавшую по ночам лужи на асфальте, или вдохнуть жизнь в роняющие листву деревья.

Сегодня звезда решила основательно тряхнуть стариной и устроила бенефис. Но художник Репин, вместо того чтобы воспользоваться погожим деньком и за пару часов создать этюд на небольшом холсте, занялся другим делом.

Ловким движением он перекинул через толстый сук дерева веревку и, соорудив петлю, подергал, проверяя ее прочность.

— Как думаешь, выдержит?

— Толь, да подожди ты… — стоявший рядом лучший друг по фамилии Быков взглянул на дерево. — Слышь! Не надо больше резких движений… Добром не кончится… Блин, ну, давай поеду и скажу Ленке твоей, что это мой платок. В смысле, Викин. Он ведь и вправду Викин… Она ж не дура, должна понять.

— Не поверит. Да и я тут при чем? Не я резкие движения делаю, а Ленка. Из дома ушла, охрану на меня натравила и трубку не снимает… — Репин раздраженно подставил под петлю табуретку. — Когда сами на теплоходах корпоративы и бизнес-туры устраивают, это у них работой называется… Это для них — нормально! Можно подумать, на суше изменения в налоговом законодательстве плохо воспринимаются. Надо непременно, чтоб покачивало… Или когда со всякими упырями на барбекю тусуется, так это тоже, видишь ли, бизнес… И что за слово такое выдумали идиотское — барбекю?! Обычный шашлык для них теперь — пища лохов… А тут из-за одного платочка сопливого — целая истерика.

— Почему сопливого? Я его лично стирал.

— Да еще журналистка эта… Откуда Ленка узнала, что мы с ней в кафе встречались? Это ж экспромт был. Кроме нас и Николаича, никто знать не мог.

— Может, пасет? Сегодня с этим просто, если финансы позволяют. У меня приятель в наружке работает, так они на подобных халтурах допзарплату в месяц имеют… Рассказывал, что по весне для одного барыги телку пасли. Он на ней жениться решил, но перед этим захотел кандидатурку прокинуть насчет морального облика. Ну, ребятки ему и выложили картинки. Анфас и в профиль… Витька, правда, тогда с фотоаппаратом чуть с крыши не свалился. Но зато им барыга за эти фотки по штуке баксов отстегнул и поляну выкатил. В кабаке чуть не расплакался: «Спасибо, мужики, что от позора спасли…» Без причины, Толян, даже прыщ не вскочит. Возможно, где-то ты недорабатываешь. Платочек Викин — это не причина, это — повод.