История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон

Ибн Абд аль-Ваххаб был не единственным, кто осуждал некоторых мусульман и считал, что их стоит казнить как неверных. «Ваххабитское» государство под управлением династии Саудитов оказалось настолько могущественным, что продолжало существовать еще долгие годы после смерти его основателя. Под предводительством внука Ибн-Сауда ваххабиты завоевали Хиджаз, Мекку и Медину. К ужасу всего мусульманского мира ваххабиты разрушали священные гробницы, включая захоронение Мухаммада, убивали мусульман в святых городах и насаждали собственные правила для паломников. Прошло несколько лет, прежде чем Османской империи удалось пресечь их действия и остановить движение ваххабитов, по крайне мере в качестве независимой политической силы. В 1818 году османы вошли в центр Наджда, и угроза агрессивного ваххабизма исчезла.

Подавление этого экстремистского течения мобилизовало силы, сделавшие способными вторжение в сердце Аравийского полуострова, при новых и неожиданных обстоятельствах. Как мы позже увидим, османский военачальник, остановивший движение ваххабитов, использовал новые для исламских войск вооружение и методы командования, известные в Западной Европе еще с прошлого столетия. Нет сомнений, что без этих нововведений ему не удалось бы сломить сопротивление ваххабитов. Стоить отметить, что эпоха, когда появился ваххабизм, повлияла не только на методы его подавления, но и стала причиной его успеха. Вполне закономерно, что это течение вдохновило другие движения в различных регионах. Многочисленные пилигримы, оказавшиеся в Аравии во времена господства ваххабизма, переняли его принципы и воодушевились воинственностью этого течения. Подобный яркий пример возродил надежду на восстановление чистоты ислама и исполнение воли Господа. Обратное отношение вызывал суфизм. Последователи шариата не доверяли этому течению, а идеалистичная молодежь не чувствовала в нем волнующей новизны.

Во второй половине XVIII века некоторые реформаторы в нетерпимой и довольно агрессивной форме выступали против порочных традиций в исламском мире. Основным источником вдохновения было движение мухаммадийя, зародившееся в Аравии. Как и прежде, эти течения обрели форму тарикатов. Их основатели практически ничего не знали о Западе. Однако они также чувствовали необходимость меняться вместе с современной эпохой. В результате в исламском мире они сыграли более значимую роль, чем та, что была им уготована. В отличие от ранних реформистских движений их течение сформировало основу мышления в исламском мире XIX века. Подобно современным западным тенденциям новые течения заменили вековые традиции суфизма.

Сегодня все уверены в том, что мы живем в самый разгар мировой «революции». Однако понятие «революция» толкуется по-разному. Кто-то понимает ее как политическое движение, начавшееся с войны 1939–1945 годов. В рамках этого движения угнетенные народы сражаются за свою независимость и признание. Кто-то полагает, что это лишь часть более обширного движения, датирующегося началом столетия. Это глобальное движение выражалось в том, что «развивающиеся» народы шли к экономическому и политическому равенству с Западом. Подобная «революция возросших ожиданий» должна закончиться тем, что страны за пределами Запада «выйдут» из оцепенения «традиционности». Кто-то, в свою очередь, считает, что эти новые чаяния представляют собой очередную фазу во всемирном смятении XX века. Они видят в этой революции борьбу, в которую вовлечены и страны Запада, и земли за его пределами. В результате этой борьбы новые технологии, наука и социальный порядок, отвечающие современным экономическим и интеллектуальным требованиям, должны заменить упадочный, саморазрушающийся буржуазный уклад XIX столетия. На Западе эта борьба выражается в различных формах, таких как дадаизм, сюрреализм, фрейдизм, экзистенциализм, христианская неоортодоксия, националистический тоталитаризм, и даже социализм. Это общее отрицание Западом своего XIX века, а также неопределенность и политическая нестабильность, естественная в «развивающихся» регионах, заставляют их не только с опаской относиться к превосходству Запада, но и отрицать его как таковой. Это отрицание также приобретает различные формы: заимствованный экзистенциализм, возрождение регионального нативизма, антиколониальный национализм, коммунизм и тенденции к ксенофобской промышленной независимости. Мы может понять эти новые течения в технически отсталых регионах, только осознав, что они уходят корнями в недовольство и неблагополучие в самых развитых регионах планеты. Так, проблемы Запада эхом откликаются за его пределами.

Однако для нашего исследования всеобъемлющий анализ проблем XX века является недостаточным. Он доказывает тот факт, что большинство течений этого столетия определенным образом связаны друг с другом. Но проследить все связи между этими течениями, ограничиваясь лишь одним столетием, очень сложно. Многие из новых движений уходят корнями далеко вглубь XIX века, именно в это время сформировались условия для их развития. Действительно, если принимать современное революционное положение как совокупность всех аспектов, то его стоит рассматривать еще с 1789 года (хотя с того периода оно прошло несколько стадий). И это касается не только Запада, но и остального мира, главным образом мусульманских стран. Во всем старый порядок был уничтожен или непоправимо подорван. Однако еще не появилась достойная его замена. Основные элементы, которые сформировали всемирное «революционное» положение, возникли на Западе еще двести лет назад. Чтобы понять современную «революцию», а также то, как она отражается в мусульманских землях, и рассмотреть ее социальную и культурную трансформацию, стоит обратиться не к концу XIX века, когда был принят статус-кво, а к концу XVIII или даже XVI столетия. Подобный временной скачок не должен пугать нас. Для истории человечества это очень короткий период.

На основе этого исследования мы сможем выделить последствия для Запада и мусульманских стран, которые в итоге слились в единый всемирный процесс, предвещающий современную техническую эпоху. «Пробудившиеся» исламские земли, по сути, были не в спячке, а в состоянии шока от современных преобразований. И их теперешняя активность является ответом на соответствующие движения на Западе. Это состояние является результатом двухсотлетнего нового опыта, приобретенного исламским миром. И также оно отражает прямую реакцию на исторические события, тревожившие Запад.

Мусульмане, как и другие народы, оказались заложниками исторических событий, растянувшихся на долгие поколения. Эти события стали частью всемирной истории. Этот факт вносит определенные трудности. Так, в конце книги мы окажемся практически там же, откуда начинали наш разговор о зарождении исламского общества. Тогда мы изучали определенные ситуации и события, способствовавшие возникновению и формированию нового сообщества. Хотя в тот период сообщество еще не существовало в прямом понимании этого слова. Аналогично можно утверждать, что в шестой (современный) период исламское общество прекращает свое существование. С подобной точки зрения сейчас мы должны изучать не эволюцию одной конкретной цивилизации, как раньше, а совокупность событий и обстоятельств, которые возникли в результате ее деятельности. Главным образом мы рассмотрим реакцию мусульманских народов на новое мировое сообщество, частью которого они стали. При этом религиозный аспект уже не будет играть решающей роли.