Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев

class="p1">Кон, на который я был намерен попасть шесть лет назад, на заре чешского и словацкого раскола, должен был состояться в небольшом словацком городе со странным тройным названием Спишска Нова Вес. Спишска — это область в Восточной Словакии, в горах, по ту сторону которых начинается Закарпатская Украина, Нова — это новая, а вес — это деревня. Теперь ясно?

Три часа я летел из Москвы до Братиславы, затем прождал еще два часа на районного размера вокзале, что скромно именуется на местном языке главной станицей. Фронтон его украшает орел на манер имперского, фашистского, только подойдя ближе, понимаешь, что это вовсе не орел, а символ железной дороги — крылья на колесе.

Затем длинный сидячий поезд потащил нас к горам, и тащил пять часов подряд. Я никогда не думал, что Словакия такая большая.

Пять часов поезд умудрялся везти нас по плоской равнине, отороченной округлыми, мохнатыми от лесов горами. В этой стране все давно и окончательно установилось: речки наполнили долины своими наносами, и долины стали плоскими, как столы. Люди привыкли жить на этих плоских, но узких долинах, а поезда — ездить по долинам между деревнями. Словакия — страна маленьких уютных городков, уместившихся между лесистых горных склонов. Даже столица страны — относительно большой город Братислава — так же разбежался по долинам и долинкам между гор. Лесные склоны поднимаются прямо из города, и потому с неба Братислава похожа на осьминога — ее щупальца протискиваются между холмов и гор.

Красота Словакии однообразна, но тем не менее это красота. Все горы невысоки, и на вершину можно подняться, держась за стволы сосен. Лишь один раз далеко слева поднимаются Высокие Татры — природный замок, на крутых склонах которого лежит снег. Но кулак Высоких Татр исчезает за очередным холмом, а вместо него оказываешься у платформы Жилины или Попрата. Деловитые туристы с высокими, как колонны, рюкзаками — вовсе не похожими на округлые мешки моей юности, — перекликаясь, занимают места, освобожденные точно такими же путешественниками. Потом в поезде появляются говорливые цыгане, которые не просят ручку, чтобы погадать, и заняты своими проблемами. Едут дорожные и путейские рабочие — они меняются часто, соскакивая на полустанках.

Один из стандартных «станиц» оказывается вокзалом города Спишски Новы Вес. Это длинное одноэтажное здание с ленивыми полицейскими перед ним. Ближе к поезду стоит бравый молодой начальник станции, который показывает поезду зеленый кружок и тут же прячет его под мышку.

Я взял такси на небольшой площади, где было всего два киоска, что говорило о том, что город недалеко ушел по пути капитализма, и меня отвезли в гостиницу «Превезе», которую заказал туристический агент из Москвы, полагавший, что я — индивидуальный турист, а не киллер. И я его не разубеждал.

Гостиница находилась на окраине городка, у шумной речки, со своим парком, бассейном и рестораном с верандой, на которой вокруг белых круглых столиков стояли белые стулья с дачными витыми спинками. Все было железным, солидным, тяжелым — не утащишь.

Мой номер был длинным, раскаленным от послеполуденного солнца. Я разделся, забрался в душ. Я провел большую часть пути в коридоре у открытого окна, и хоть пыли в Словакии немного, сколько-то ко мне пристало.

Я позвонил по телефону, который достал для меня заказчик, и сообщил усталому голосу, который никак не мог взять в толк, почему с ним говорят по-русски, что я приехал из Москвы, но заботиться обо мне не надо, так как я уже сам о себе позаботился.

Голос по имени Мио меня понял и успокоился. Он сказал, что основная часть фэнов кучкуется на курорте в горах, но завтра они соберутся в театре. Оказалось, что в таком махоньком городке есть театр, — это было трогательно.

Я не стал задавать вопросов об Адамеце, чтобы не привлекать к нему и к себе излишнего внимания.

Я хотел пойти погулять по городу, мне представилось, как я сижу на открытой площадке под тентом, потягиваю чудесное бочковое пиво. Немного жал левый ботинок; улица перешла по мостику через быструю речку, по которой по колено в воде брел цыган в камуфляже с удочкой. Вечернее солнце пронзало лучами воду, и ясно было, что там нет ни одной рыбки. И все же я постоял на мостике, облокотившись о перила, ожидая чуда.

Через весь городок тянулась бесконечная широкая игрушечная улица, середину которой занимал бульвар, где и стояли в ряд оперный театр, собор и здание ратуши. Замыкал этот бульвар непреклонного вида советский освободитель из бронзы. Здесь освободителей не трогают — у власти стоят левые силы.

Мои надежды на открытые кафе не сбылись — все двери были заперты, из единственной открытой ресторации доносилось хоровое пение, нестройное настолько, насколько оно может быть в Туле. Оттуда же вырывались клубы табачного дыма. Я предпочел пойти в гостиницу.

Спал я плохо — под окном была стоянка гостиничных машин. Постояльцы — автотуристы — приезжали часов до трех, громко хлопали дверцами и еще громче обсуждали, что взять с собой из чемоданов. Эту деятельность они возобновили с пяти утра.

Встал я в семь, невыспавшийся и злой. Принялся собирать свою пушку. Я провожу оружие обычно в максимально разобранном состоянии: ствол — авторучка, смотрите не испачкайтесь пастой, курок — в зажигалке, и так далее. Еще ни разу не попался.

Первым делом я спустился вниз, чтобы узнать, не здесь ли остановился некий Сергей Адамец из Львова — украинец.

Девушка была крайне любезна, хотя далеко не сразу сообразила, что мне от нее нужно.

Было прохладно, в открытую дверь доносились из ресторана уютные звуки завтрака.

— Пан Адамец, — сказала наконец девушка, — в ресторации.

Я прошел в зал. Угадать Адамеца мне ничего не стоило. Кроме него, в зале сидела группа англичан, немецкая или австрийская пара средних лет, толстяк с косой, собранной сзади ремешком, с двумя телохранителями, и молодой человек, который мне не понравился.

Я сел неподалеку через столик, сбоку, чтобы разглядеть жертву и принять решение.

Убить его сейчас может оказаться сложным делом. Надо заманить его к себе в номер или нанести ему визит. А ведь в любой момент за ним могут прийти. Несмотря на молодость, Адамец был почетным гостем кона, а я — простым фэном.

Так что я пока разглядывал его.

Итак, Адамец мне не понравился.

Для меня это важно. Хуже нет, если тебе понравится жертва. Жертву нужно презирать, ненавидеть, желать ей смерти и стремиться к тому, чтобы избавить от нее человечество.

У Адамеца были длинные черные жирные