Девочка и пёс - Евгений Викторович Донтфа

Впрочем, информация о том что у герцога есть какие-то проблемы со здоровьем не вызвала у Элен никакого сочувствия и она равнодушно пропустила её мимо своего внимания.

Верховный претор отошел от окна, взял один из стоявших вкруг овального стола мягких стульев, передвинул его на свободное пространство между столом и окнами и аккуратно, сохраняя спину прямой, с достоинством присел на него.

— Подойди ближе, — приказал он.

Голос у него был ровный, с вполне приятной глубиной и звучностью.

Элен подошла и остановилась метрах в трех от сидящего мужчины. Она не смела поднять глаза, всем своим естеством чувствуя как пристально и цепко её разглядывают.

— Ты знаешь кто я?

— Да, Ваша светлость, — ответила Элен. Ей было до того не по себе, что она чуть не присела в каком-то нелепом реверансе, как видела в фильмах про средневековых королей и рыцарей.

— И кто же?

Элен со страхом ощутила как промелькнуло желание съязвить, мол, неужели он сам не знает кто он такой, и еще сильнее вперившись в пол, торопливо проговорила:

— Герцог Этенгорский, верховный претор Агрона, глава Судебной Палаты.

— Подними глаза на меня.

Девочка, преодолевая внутреннее сопротивление, подчинилась.

Томас Халид какое-то время с интересом вглядывался в удивительные большие ярко-синие глаза ребенка.

— Ты знаешь зачем ты здесь?

— Да, Ваша светлость. Из-за моей способности видеть правду или ложь говорит человек.

— И ты действительно это можешь?

— Да, Ваша светлость.

Верховный претор чуть усмехнулся и удовлетворенно покачал головой.

— Говоришь вполне твердо. Это хорошо. Я очень надеюсь, что это нечто большее чем ярмарочный фокус.

— К фокусам это не имеет никакого отношения. Это моя естественная способность, как способность птицы летать, а кошки видеть в темноте. Она у меня с рождения. — Голос Элен прозвучал увереннее и она даже позволила себе обойтись без "вашей светлости".

Герцог смотрел на неё с любопытством.

— Хорошо. Ты готова к маленькому испытанию?

— Вполне.

— Мой возраст сорок девять лет.

— Вы лжете, — спокойно сказала Элен.

— Пятьдесят девять.

— Ложь.

— Пятьдесят пять.

— Ложь.

— Пятьдесят четыре.

— Ложь.

— Пятьдесят один.

— Это правда.

Томас Халид улыбнулся.

— Ты могла знать это заранее.

— Могла, — спокойно согласилась Элен, чувствуя себя все более уверенно. — Но вы ведь и не считаете это настоящим испытанием.

— Сходи к письменному столу и принеси мне бумагу, папку и карандаш, — приказал он.

Элен послушно исполнила, отметив про себя что на огромном столе из темно-красного дерева, уже всё лежало подготовленным. Приблизившись к герцогу, она передала ему принесенное, снова остро чувствуя как он пристально разглядывает её. Она вернулась на прежнее место.

— У тебя очень необычная куртка.

— Такие шьют в моей стране.

— И что это за страна?

— Макора.

— Никогда не слышал о такой.

— Так бывает, — грубовато ответила девочка и тут же прикусила язык, испуганно увидев как сверкнули на неё темные глаза герцога.

— Прошу прощения, Ваша светлость, — торопливо произнесла Элен.

— За что?

— За мою… дерзость.

Герцог чуть качнул головой, как бы принимая её извинение и посмотрел на белый лист, лежавший на твердой папке у него на колене.

— Отвернись, — потребовал он.

Элен повернулась лицом к стене с входной дверью. У стены стояли два роскошных кресла, маленький позолоченный столик, а на нем большие часы с чудесными фигурками незнакомых животных.

— Я написал слово: "дом", — сказал Томас Халид.

— Прошу прощения, Ваша светлость, но я должна обязательно видеть человека чтобы узнать лжет он или нет.

Герцог молчал, словно обдумывая услышанное.

— То есть одного звука голоса недостаточно?

— Совершенно недостаточно.

— Жаль. Это весьма ограничивает твое магическое умение.

Девочка пожала плечами, чувствуя себя нелепо, разговаривая с человеком, стоя к нему спиной.

— Мне не пришлось выбирать. И это никакая не магия, это физиологическая особенность моего тела.

— Повернись. И что, все из твоего народа имеют эту физиологическую особенность? — Герцог смотрел на Элен с усмешкой. Его позабавило, что этакая малышка использует столь мудрёные слова. "Судья не солгал, девчонка весьма необычна", подумал он, испытывая удовольствие от мысли что становится обладателем столь удивительного создания.

— Нет, только я, насколько мне известно.

— И откуда же у тебя эта особенность?

— Я не знаю. Игра природы.

— Итак, я написал слово "дом".

— Да, это правда.

— Ниже я написал слово "естество".

— Нет.

— "Колыбель".

— Да.

— Еще ниже, я написал "игральная карта".

— Ложь.

— "Доморощенный виртуоз".

— Ложь.

— "Земная юдоль".

— Правда.

— Еще я написал: "Он громко сказал служанке уйди".

Элен заколебалась.

— Вы пытаетесь хитрить, Ваша светлость. Это не то что вы написали, по крайней мере одно или несколько слов другие. Я не уверена, но кажется вы солгали во втором слове.

Томас Халид, стараясь выглядеть бесстрастным, поднялся со стула. Он был более чем удовлетворен, на листе внизу было написано: "Он тихо сказал служанке уйди". Приблизившись к овальному столу, он положил папку и карандаш. Затем повернулся к Элен.

— Неплохо, — сказал он почти равнодушно. — Но зачем писать на бумаге, что если я просто задумаю слово?

— Задумайте, — спокойно ответила девочка, прекрасно видя в ауре мужчины его радость.

Верховный претор на пару секунд возвел глаза к потолку.

— Я задумал число 76.

Элен отрицательно покачала головой.

— 2017.

— Нет.

— А вообще ты знакома с числами? Обучена ли счету? — Уточнил герцог.

— Вполне, — сдержанно ответила Элен, круглая отличница по всем математическим дисциплинам, к немалой гордости своего отца.

— И делить и умножать умеешь?

Элен всё-таки не удержалась и чуть усмехнулась.

— Умею.

— Сколько будет 50 поделить на 4?

— Двенадцать с половиной.

— Двадцать семь умножить на три?

— 81.

— 89 поделить на три? — С нескрываемым любопытством спросил верховный претор.

— 29 и 6 в периоде, — моментально ответила Элен. — Ну или 29 целых и две третьих, если в обыкновенных дробях.

Герцог как-то странно посмотрел на ребенка. Элен же с легкой улыбкой проговорила:

— А вот вы, Ваша светлость, можете сказать сколько будет допустим 26 умножить на 314?

Герцог чуть помолчал.

— А ты разве можешь?

— 8164.

Герцог подошел к столу и рассчитал на листе в столбик. Повернулся к девочке и задумчиво пожевал губами.

— Ты знала это заранее?

— Конечно, нет. Задайте свои цифры.

Мужчина склонился над листом и произвел расчеты.

— 73 умножить на 146.

— 10658, — моментально ответила Элен.

Герцог несмотря на всю свою выдержку и умение скрывать мысли, выглядел озадаченным.

— Ну хорошо, 7541 поделить на 146, — задал он пример, по его мнению, никак в уме не решаемый.

— Пятьдесят один и девяносто пять сто сорок шестых, — легко ответила девочка.

Томас Халид снова склонился над листом и на этот раз задержался подольше. Убедившись что ребенок абсолютно прав, он медленно выпрямился и вернулся к стулу, на котором сидел.