Холодное сердце - Элизабет Бикон

Люк стоял пошатываясь, когда Хлоя, фыркнув от возмущения, повернулась кругом, готовая броситься прочь и оставить его смотреть ей вслед, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Нет, вы не уйдете! – рявкнул он, бросившись вперед и схватив ее за талию, не давая уйти. – Вы никуда не уйдете, пока не объяснитесь со мной.

– Я ничего не стану говорить, – заявила Хлоя и так резко тряхнула головой, что ужасный чепец в конце концов свалился, и вид ее великолепных рыжих кудрей, рассыпавшихся по спине, настолько ошеломил Люка, что он едва не разжал руку и не выпустил ее.

– Хорошо, – хрипло сказал Люк, и его горячие голодные губы, обхватив ее рот, зажали его поцелуем, прежде чем она успела бросить ему очередной упрек.

Хлоя сердито сопротивлялась, и разумная джентльменская часть его существа с неодобрением отступила на второй план, тогда как другая только крепче впилась в Хлою поцелуем. Люк немного ослабил хватку, но ему непременно нужно было возбудить в Хлое желание, почувствовать, что он ей нужен, прежде чем осмелится поднять на нее глаза и сказать себе, что все хорошо и что он просто чертов глупец, если хотел от нее уехать.

Когда Хлоя начала настойчиво извиваться в его руках, сидевший внутри Люка джентльмен снова пошел в наступление и уже собирался отпустить Хлою. Сердце Люка ушло в пятки, он ждал, что она вот-вот вырвется из его объятий и набросится на него, требуя, чтобы он больше никогда не подходил к ней ближе, чем на сотню миль. Но вместо этого Хлоя обвила руками его шею и прижалась к нему, как будто не собиралась больше никогда отпускать его. В сердце Люка зазвенела неистовая радость, и в то же время он почувствовал приступ ужасной усталости.

– Я так тосковала без вас, – чуть не плача, сказала Хлоя, поднявшись на цыпочки и заглядывая в его усталые глаза взглядом полным страсти. – Я люблю вас, Люк Уинтерли, и не смейте никуда уезжать, – строго пригрозила она. – Если вы это сделаете, я отправлюсь в противоположном направлении, и вам придется бежать за мной, потому что я Тиссели и у меня тоже есть гордость, – закончила она.

– О, моя Хлоя, что бы я без вас делал? – Люк вздохнул и несколько раз похлопал глазами, чтобы понять, что ему не померещилось, и Хлоя действительно прижимается к нему и говорит эти прекрасные слова прямо на публике, перед лицом многочисленных свидетелей, поскольку добрая половина прислуги толпилась на пороге кухни с глупыми улыбками на лицах.

– Я чувствую то же, что и вы, мой дорогой небритый грубиян, – прошептала она, целуя его так, словно перед ней стоял образец идеального джентльмена.

– Может, будет лучше, если вы пройдете в дом, лорд Фарензе, мэм? – прозвучал откуда-то из задних рядов толпы голос одного из людей, присланных Питерсом, чтобы защищать Верити. – Там этот капитан Ревер – или как он там себя называет – он потерял сознание, а кухарка бьет посудомойку поварешкой.

– О, как романтично, – прошептал Люк, заставив себя оторваться от губ Хлои и встретиться взглядом с ее смеющимися глазами. – Похоже, жизнь решила продемонстрировать нам все свое удивительное разнообразие, моя дорогая.

Итак, держась за руки, они вернулись на кухню, где Хлоя немедленно дала ряд коротких указаний. Уже через несколько минут бившаяся в истерике посудомойка была отправлена в постель, кухарка, сидя на стуле у камина, пила чай с самым скромным видом, а лакеи ставили на раскаленную плиту котлы с водой, чтобы приготовить ванну, в которой так нуждался Люк.

Ив кое-как удалось остановить Верити, выщипывавшую перья из любимой кухаркиной метелки, чтобы, подпалив их, пытаться привести в чувство раненого пациента. Реверю очнулся от обморока без посторонней помощи и теперь настойчиво пытался спуститься на пол с недостойного мужчины ложа.

– Не валяйте дурака, сударь, – резко остановил его Люк, когда Реверю попытался встать на ноги и принять вызов, брошенный Люком в порыве раздражения. – Леди Хлоя рассказала мне, что вы спасли мисс Верити, и недвусмысленно объяснила, что мы все в большом долгу перед вами. Так что примите мои извинения.

– Я защищал свое, – упрямо возразил мужчина, как будто больше всего на свете ему хотелось сразиться с этим неотесанным хозяином дома.

– Жаль, что вас не было рядом, когда ваш ребенок нуждался в вас больше всего, – хмуро парировал Люк, взглянув в наполненные болью голубые глаза мужчины, так похожие на глаза Верити, что не оставалось сомнений в правдивости его утверждения, что он отец девочки.

– Да, – ответил мужчина с глубоким вздохом, выдававшим не меньшую, чем у Люка, усталость.

– Вы не забыли, что я здесь? – вмешалась Верити, и Хлоя бросила на Люка предупреждающий взгляд, как бы говоря, что он только усугубляет неприятности, выпавшие на долю бедняги.

– Я почему-то уверена, что лорд Фарензе и его дочь намерены исправить это упущение, – сказала она и, заметив, что Верити собирается спорить, добавила: – Сейчас не время для разговоров. Надо поудобнее устроить бедного мистера Реверю и посмотреть, что у него с плечом, а объясняться будем позже.

– Вы не посмотрите, как там моя бедная лошадь, мисс Верити? – слабым голосом попросил мужчина.

Девочка все еще колебалась, чем привела Люка в еще большее восхищение.

– Ладно, но прошу вас, не думайте, что я слишком маленькая и глупая и не понимаю, что происходит, – твердо сказала она и направилась к выходу.

Как только Верити отошла достаточно далеко, чтобы не слышать их, Люк увидел, что Хлоя безжалостно обнажила рану своего пациента, не обращая внимания на его протесты по поводу того, что джентльмен не может так сильно обнажаться на публике.

– Ради бога, не будьте таким ребенком, – приказала она рослому морскому капитану, который прикусил губу, а потом снова потерял сознание, пока она осматривала рану, вытаскивая обрывки ткани и пулю, а затем радостно объявила, что та прошла сквозь мягкие ткани плеча, не задев крупных вен и артерий.

Хлоя сосредоточенно сдвинула брови, стараясь как можно лучше очистить рану от мельчайших льняных ниток. Затем она промыла ее отваром, запах которого напоминал розмарин и бренди, и, накрыв салфеткой, смоченной в отваре трав и меде, туго забинтовала.

– Хорошо, что сейчас только март, – заметил Люк, когда Хлоя, вздохнув с облегчением, села на стул и взяла из рук кухарки чашку чая. – В другое время беднягу зажалили бы пчелы и осы, как только он вышел бы отсюда.

– Это предотвратит заражение крови, впрочем, капитан Реверю, должно быть, здоров как бык, если смог прискакать сюда из Бата с такой раной, – ответила Хлоя.

– Хотя было бы хорошо дождаться, чтобы он рассказал нам всю историю, прежде чем объявлять его героем. К тому же он поздновато спохватился спасать свою дочь от этих негодяев, – заметил Люк.

– Миссис Уитен совершенно права, папа, тебе действительно нужна ванна, – сказала Ив, сморщив нос от запаха пота, дорожной пыли и взмыленной лошади, такого сильного, что он перебивал даже терпкий запах трав.