Привидение замка на холме - Людмила Сурская

День, угасая, подходил к концу. Небо над замком становилось грязно-серым. Когда Яна выходила из замка, то отчего-то надеялась встретить у дверей Макса. Наверное, женщины созданы из одних противоречий. Но его не оказалось… "Как говорится, после дождичка в четверг". Значит, обиделся и уехал. Она осознала, что теряет его безвозвратно. Может, всё же зря так рубанула. Ей стало так страшно, что пульс застучал в висках, перехватило, как жгутом горло и закружилась голова. Ненормальная, что я наделала! Бывает же, что люди после потерь и расставаний понимают, что они друг для друга значат… Но потом подумала, что всё, что ни делается — к лучшему. Значит, всё так и должно было быть. Шла спокойным прогулочно- отдыхающим шагом, пройдя по знакомой тропинке и стараясь не думать о встрече, спустилась в местечко. Из-за встречного ветра дорога вниз показалась длиннющей. Отдышавшись, зашла в гастроном за продуктами, поболтав с одноклассницей работавшей здесь продавцом, отправилась домой. В осенние, зимние месяцы рано темнеет. Семь часов, а на дворе вовсю хозяйничали сумерки. На улице ощущался холод. Наверное, от ветра. Луна пряталась за тучами. Посёлок почти не освещался. Шла осторожно, выбирая дорогу, боясь, зацепившись за что-то, упасть. Вокруг не было ни души. Подумала:- "Надо же именно на меня надо было свалиться этой нелепейшей истории с камнями". Открывая калитку, не заметила, как сзади подошёл Макс. Насторожил лай пса бросающегося на неё. Она удивлённо обернулась, за спиной стоял Шенборн. Сердце её ёкнуло. Застучало сильнее и понеслось. Он извинился за причинённое ей беспокойство, а затем решительно произнёс:

— Давай без фокусов. Успокой собаку и не собирай толпу. Я по — любому войду. Ты поняла?

— Абсолютно.

Сказала спокойно, а сама подумала: "Опять всё покатится вверх тормашками. Не жилось спокойно и вот — пожалуйста. Страдала. Хотела. Получила. Радуйся".

Стараясь не показывать вида, Яна открыла калитку и взяла за ошейник пса. Спрашивать зачем он это делает бесполезно. Слишком упрям. Она устала, и ей было всё равно. Пусть всё идёт к чёрту! Сопротивляться она уже не пыталась. Как можно спокойнее спросила:

— Проходи. Но откуда ты узнал, где я живу.

— Можно и не спрашивать! Ты должна знать своё местечко. У вас все всех знают. Впрочем, и у нас в поместье тоже. Просто у вас более словоохотливы.

Яна кивнув, поднялась на крыльцо. Он последовал за ней. Покрутив, поставила пакеты с продуктами у ног. Достала ключ, вставила в замок. Макс поднял пакеты, пёс зарычал. Это должно быть означало:- "Не трогай не своё". Яна цыкнула. Собака, отворачивая обиженную морду, отошла. Не говоря ни слова, Макс последовал за ней в дом. Пройдя, нащупала на стене выключатель. Вспыхнул свет. Он стоял за ней, придерживая распахнутую дверь. Стараясь скрыть копошащиеся в ней чувства, сказала:

— Раздевайся. Прямо пройди. Располагайся по — удобнее. Займи себя пока сам. Я на кухню. Приготовлю ужин.

Подумала: "Значит, судьба вырулила так. Кажется, я радуюсь. Опять сую голову в петлю. Наверное, я мазохистка ненормальная. Но отношения с ним не стоит пока форсировать… Постараюсь хотя бы сначала быть сдержанной…".

Макс прошёл, осмотревшись, поморщился. "Как можно в такой тесноте жить. Ужас! И она хочет ещё растить в этой клетушке графа Шенборна. Старый — старый дом. Половицы скрипят. Нет, кто спорит-то, это, конечно, лучше чем в склепе…"- Усмехнулся он вспомнив своё время провождение на гробах. Правда говорят, что предметы-ловцы прошлого и настоящего. Выбрав стоящие у окна мягкие кресла, опустился в одно из них и откинулся на спинку. На столике заметил пульт управления от телевизора. Нажал. Загорелся голубой экран. Выудив музыкальную программу, принялся изучать комнату. Собственно и изучать-то нечего. Ковёр на стене. Люстра над столом. Мебельная стенка с посудой. Книжные шкафы. Диван. Торшер. Горка с цветами. Допотопная модель телевизора. Разглядев за стеклом книжного шкафа семейный альбом, достал его. Это были фотографии Яны. С самого рождения и до сегодняшних дней. С удовольствием перелистал. Подумал, что из смешного карапуза получилась чересчур серьёзная девушка. На кого будет похож их ребёнок, на Яну или на него? А может быть возьмёт понемножку от обоих? Сняв и повесив на спинку стула пиджак, он прошёл к Яне на кухню. Она занятая готовкой не заметила его. А он, застыв в проёме двери, наблюдал за ней. Немного неуклюжая от беременности, она всё равно грациозно и по-кошачьи мягко передвигалась по кухни. Трикотажная кофточка, собранная в складки на груди, прикрывала драпировкой животик. Свободные брюки скрывали её чуть располневшие бёдра и стройные ножки. Непослушная прядь волос, упрямо падавшая ей на лицо, мешала резать и она, постоянно отвлекаясь, поправляла или сдувала её. Макс не выдержал и, подойдя вплотную, поднял ей волосы, заколов заколкой. — Спасибо! — кивнула не отвлекаясь она. "Что за холодность? Так дальше продолжаться не может". Он не удержался и дотронулся губами до пульсирующей на шейки жилки. Потом в распирающем его порыве повернул лицом к себе и поцеловал. Она не отстранилась и не бросив всё выбежала с кухни. Просто спокойно продолжала делать то, что делала до этого. Ему совсем такое её поведение не понравилось. "Неужели она охладела ко мне или притворяется?! Ладно, разберёмся, а сейчас пойдём дальше".

— Мне нравится целовать тебя, — сказал Макс. — Я очень скучал по тебе. Вспоминал тебя, каждый день.

— Неужели ты так стараешься из-за фамильных камней? Тогда мне жаль тебя. Их нет, — сказала она с усмешкой. — Я выполнила волю Ральфа, избавилась от них.

— Неправда! Вот придумала. Зачем мне они.

— Неужели?

Она улыбнулась. Он разозлился и горячо заговорил:

— Иронизируй, иронизируй. Но всё равно я рад, что мы встретились.

— Надо же?!

— Я просто запутался. Прошу поверь, не будь такой неприступной. — Заторопился он с объяснениями.

— Камни, наверное, и запутали.

— Да, я думать о них забыл. Что-то я делал правильно, что-то не совсем, я далеко не безгрешен, но та мораль в которую ты пытаешься втиснуть меня, просто пустая распутница. Яна, это жестоко и не честно.

Она сдалась.

— В таком случае, мне тоже нравятся твои поцелуи. Хотя надо сказать — других я просто не знала. У тебя сильное обаяние. Ты умеешь обращаться с женщинами. "Чёрт, я испытываю к нему огромную теплоту, мне с трудом удаётся сдерживаться. Дело дрянь. Он скоро всё поймёт. К тому же ночь меняет многое. То против чего проносит день, падает в руки ночью".

Он, тут же воспользовавшись её шёпотом, обнял сзади, устроив голову на худеньком плече.

— Такое ощущение, что я вернулся домой, и ты накормишь меня русскими блинами.

— У меня странное ощущение, как будто ты сон или гость совсем из другой жизни. — Разволновалась Яна. — Тебя нельзя впускать в реальность. Ты приносишь только боль.

— Ты не справедлива. Вдумайся в то, что ты говоришь. Детка, я понимаю тебя. Обида. Я виноват. И, тем не менее, это явь. Реальный, я такой, какой есть, со своими тараканами. К тому же я не вынесу больше разлуки.