Лалиса и её друзья. - Вахтанг Глурджидзе

class="p1">- Ну, Лиса. Покажите, как надо читать на английском языке этим ленивым задницам! – Смеётся Джон. – Вот, с этого места, пожалуйстя.

Он показывает мне, и я не могу поверить своим глазам! Брайян положил палец на начало монолога Гамлета! Он протягивает мне планшет, но я показываю, что мне его не надо. У Джона поднимаются вверх брови, и он ждёт, что будет дальше. Я прокашлялся, и встав, как мне представлялось, должен стоять Гамлет (поднял полусогнутую правую руку, выпрямился, а глаза устремил на дальнюю стенку), и несмотря на смешки некоторых аборигенов, продекламировал:

To be, or not to be…

To be, or not to be, that is the question:

Whether ’tis nobler in the mind to suffer

The slings and arrows of outrageous fortune,

Or to take arms against a sea of troubles

And by opposing end them. To die—to sleep,

No more; and by a sleep to say we end

The heart-ache and the thousand natural shocks

That flesh is heir to: ’tis a consummation

Devoutly to be wish’d. To die, to sleep;

To sleep, perchance to dream—ay, there’s the rub:

For in that sleep of death what dreams may come,

When we have shuffled off this mortal coil,

Must give us pause—there’s the respect …

Я читал монолог до звонка. Все кореянки, в том числе и Розэ, сидели с отвисшими челюстями. Они же не знали, что этот проклятый монолог меня в школе, на старой Земле, заставила вызубрить учительница английского языка, Лариса Михайловна. Она пообещала, что если я это осилю, то она меня переведёт в следующий класс с тройкой, а не оставит на второй год в восьмом классе…

Других стихов на английском я практически не знаю! Зато здесь мне это пригодилось. Учитель был восхищён моей декламацией, а класс даже мне похлопал.

- Манобан! Тебе я скажу тоже, что и Розэ. Тебе можно просто присутствовать в классе. И сдавать письменный тест. Советую и тебе пойти и взять сертификат .

- Спасибо господин учитель! – Согнулся я в поклоне. Хоть я и не любитель кланяться, но пришлось, чтобы вписаться в местный колорит, выучить все эти поклоны. Инструктором у меня была Сон Ми. Я потом перед зеркалом тоже потренировался. Тело Лалисы при поклоне автоматически складывало ладони вместе, и получалось буддийское «спасибо». Это было так великолепно, что я решил не препятствовать порывам тела.

Джон Брайян посмотрел на мой вариант поклона, улыбнулся, и сказал:

- Тебе только на сцене выступать!

На перемене опять около нас с Розэ оказались Бон Су с компанией.

- Как вы хорошо знаете этот трудный язык! – Вздыхает Нам Бо.

- Нам, хубе, просто повезло. Чэён родилась прямо в англоговорящей стране, а меня мама отправила учиться в школу, где всё на английском языке. Вот и весь секрет. – Отвечаю я. - Следующий урок ведь у нас корейская литература?

Девчонки кивают.

– Вот на нём вы обхохочитесь, ведь ни я, ни моя сонбэ, понятия не имеем, что это такое!

В это время появляется стайка девчонок, которую ведёт по коридору женщина, одетая на манер японцев.

- О, прибыли, не запылились! – Сквозь зубы выдаёт одна из стоящих с нами кореянок. Ага! Значит, это точно японцы! Только, как они сюда попали? Между тем японцы останавливаются, и что-то спрашивают у дежурящей на этаже девочки. Тут, оказывается, раз в месяц, дежурят все ученики. Они следят за порядком, и сразу докладывают учителям, если что-либо случилось. Девчонки, по-видимому, японского не знали, а попытка японки говорить по-корейски, успеха не имела. И кто их вообще послал сюда без переводчика?

Решил подойти.

- Конничива, госпожа. У вас затруднения? – Обращаюсь к женщине. Она, повернув голову, и увидев перед собой длинноногую девочку и рыжими волосами, отличающуюся от корейцев, вначале ничего не поняла. Пришлось повторить вопрос. Японка схватилась за меня, как за спасательный круг. Выяснилось, что это несколько девочек из японско-корейской программы по обмену учениками. Группа состояла из школьниц средней школы. Всё понятно. Звоню классной руководительнице, она всем нам раздала свой телефонный номер.

- Госпожа Пак? Да, это Лалиса Манобан. Перед нашим классом стоит японская группа по обмену. Нам их провести в крыло администрации? Вы сами придёте за ними? Хорошо, я им скажу, чтобы подождали.

Передаю японцам, что сейчас за ними придут. Возвращаюсь к одноклассницам. Они смотрят на меня выпученными глазами.

- Что такое, что-нибудь случилось? – Пугаюсь, и быстро окидываю всех взглядом. Нет, вроде ничего нет. Розэ вообще хохочет. С чего бы это?

- Лиса! Они в шоке, что ты кроме английского ещй и японский знаешь! Ха, ха, ха! Какие смешные у них лица! – Это она говорит на английском, причём, быстро, чтобы даже те, кто его тут знают, ничего не успели понять.

- А, вас удивило то, что я знаю самурайский язык? – Смотрю на девочек.

Они синхронно машут головами.

– Я ещё и китайский знаю! – Победно смотрю на остолбеневших от новой информации кумушек. Тут подходит классная руководительница. С ней вместе приходит крупный кореец, которому все кланяются. Он берёт японцев, и уводит в нужном направлении. А Пак Юн Ми подходит ко мне, и интересуется::

- Сколько языков ты знаешь, Лалиса-ян?

- Пять!

- Тебе надо взять по ним сертификаты. Это поможет тебе в дальнейшем.

- Спасибо за заботу обо мне, госпожа Пак Юн Ми! - Кланяюсь.

Урок корейской литературы начался с того, что учительница Ли Мэй Гу, увидев новые лица, решила с нами познакомится. Но сделала она это странным образом.

Спросила, какие корейские книги мы читали. И я и Розэ честно ответили, что никаких романов мы ив глаза не видали. Эта мегера гневно отругала всех иностранцев и «бананов», за то что не удосужились научить детей читать великую корейскую литературу. Интересно, зачем простой тайке какая-то корейская писанина? Вот, про Розэ ничего сказать не могу. У неё и мама, и папа корейцы, могли бы хоть один роман дать почитать. А я тут при чём? Я ведь иностранец (или иностранка?).

Но корейский инквизитор в юбке решил продолжить внедрять корейские традиции в головы неверных. Училка вначале вызвала Розэ, потом сунула ей какой-то текст девятнадцатого века, и заставила громко, и с выражением, читать. В нём рассказывалось о походе какого-то местного