Архетипическое измерение психики - Мария-Луиза фон Франц

Это внутреннее ядро психики, Самость, появляется во снах и фантазиях не только в абстрактной математической форме, но и как личность. В психике мужчин оно проявляется как божественное или полу-божественное мужское существо — как мудрый старик, лидер или учитель. В психике женщин она предстает как своего рода космическая фигура матери, как мудрая земная мать, или как София. В обоих случаях Самость часто имеет гермафродитные черты, потому что она объединяет все противоположности, даже мужские и женские.

Всякий раз, когда Самость проявляется в бессознательном человека, она приносит с собой уникальное и творческое решение его или ее проблемы. Таким образом, она является причиной большого скачка вперед в направлении осознания и свободы. По этой причине Юнг видел в ней главный фактор во всем человеческом развитии. Вступление в контакт с Самостью без сомнения является высшей целью процесса индивидуации. Тот факт, что Самость является источником всего творчества, имеет большое значение не только для отдельного человека, но и для сообщества. Поляризация творческого индивидуального и коллективного социального поведения, по-видимому, уже существовала на животном уровне развития. Зоолог Адольф Портманн показал, что все нововведения в коллективных моделях поведения животных возникают из-за независимого духа предпринимательства отдельных особей, которые испытывают что-то новое на свой страх и риск.

Таким образом, индивидуальное творчество кажется намного старше эго-сознания человека. Например, птица, принадлежащая к виду, который обычно мигрирует в Южную Африку, проводит зиму в Европе. Если она умирает, ничего больше не происходит. Однако, если она выживает, другие птицы начинают делать то же самое, и в конце концов это может привести к тому, что целая группа изменит свой привычный образ. Японские биологи, изучающие группу обезьян-макак, живущих на острове, наблюдали за одной молодой самкой, которая побудила всю группу вымыть пищу в морской воде перед едой. Так называемое ненормальное разумное существо обречено на поражение, в то время как творческие индивиды обречены на обогащение своего сообщества. В этой степени проблема индивида и общества уже существовала среди наших предков животных, и отдельные люди всегда либо ставили под угрозу, либо обогащали свое племя.

Когда отдельные человеческие особи действуют деструктивно по отношению к обществу, мы далее видим, пристально изучая их бессознательное, что они управляются автономным комплексом, который ранее был известен как одержимость демоном. Это состояние контролирования комплексом или одержимостью всегда вызывает страх и ненависть у других людей и приводит к изоляции. У творческой личности, напротив, обычно есть тесная связь с Самостью. В своей работе по шаманизму Мирча Элиаде собрал множество материалов, которые ясно документируют этот факт. Шаманы Севера, как и целители других примитивных народов, по большей части являются людьми, которых «призвали» боги или духи их племен. После серьезного психического кризиса, который изолировал их от общины — иногда они сами ищут этой изоляции — они под руководством старого целителя учатся тому, как вести соответствующий диалог с этими силами, который сегодня мы называем архетипическим содержанием бессознательного. Они не владеют этими силами, кроме как в течение короткого периода добровольного транса. Они не теряют свой нормальный статус, как люди, но приобретают знания о силах запредельного (бессознательного) и, таким образом, способны функционировать как пророки и целители, а во многих регионах, также как художники и поэты их племени.

На этом раннем культурном уровне магические животные часто являются символами Самости. На Севере, как правило, медведь является воплощением Самости для шамана, потому что он великое божество природы. Шаман приобретает свою силу целителя и творческую силу у медведя. В Африке львы и слоны представляют Самость, а иногда и другие магические животные, которые воплощают высшую божественную силу психики и природы. Из того факта, что Самость появляется в животной форме в сновидениях и видениях людей медицины и творческих личностей, ясно, что вначале это воспринимается как чисто инстинктивная бессознательная сила, более важная и мощная, чем эго, но полностью бессознательная. Он воплощает в себе всю мудрость природы, но не обладает светом человеческого сознания.

В природе нет никакого животного инстинкта, который бы не имел своей особой формы, в которой мы можем узнать его цель и смысл. Более того, инстинктивные импульсы не появляются без определенных ограничений; они имеют свою временную последовательность, свою цель, свои особые механизмы и пределы. Для людей ограничивающие формы инстинктов — это религиозные обычаи и табу. Когда мы смотрим внутрь их, мы видим, что они выражают смысл наших инстинктов, проявляющихся в символах и фантазиях. Таким образом, кажется, что религия первоначально была системой психологического регулирования, которая упорядочивала наши инстинкты и побуждения. Только когда религиозная система ожесточается в жестком формализме, она становится антагонистической к инстинктам и отрицательной. Обычно ум и инстинкт образуют компенсирующую пару противоположностей, гармонично дополняющих или уравновешивающих друг друга. В бесчисленных исторических примерах напряжение противоположностей между умом и инстинктом стало отрицательным, как это и произошло в последние два века в нашей собственной культуре. В таких случаях бессознательное порождает новые религиозные символы, которые призваны устранить разрыв между этими двумя понятиями и вернуть человечеству память о его первоначальной природе. Обычно это символ Самости, психической целостности, которая воссоединяет противоположности, которые распались.

В то время как тотемное животное выражает глубокую бессознательную форму этой целостности и социального единства и сплоченности, на более высоком культурном уровне мы вместо этого находим новый символ — великую, всеохватывающую человеческую фигуру, которую Юнг назвал Антропос. Как и тотемное животное, Антропос считается предком человечества, который объединяет всех людей. Во многих мифах он даже является сырьем, из которого формируется весь космос. Он рассматривается как жизненный принцип и смысл всего человеческого существования и считается тотемом всего человечества, а не только одного племени.

Во многих мифах творения, принадлежащих самым разным народам, говорится, что вселенная была первоначально сформирована из частей гигантской человеческой фигуры. В германской «Эдде» это был гигантский Имир: «Из плоти Имира земля возникла, горы из его костей». «..В Китае, космос образовался от карлика П’ан Ку, который в то же время был великаном. P’an означает „яичная скорлупа“, а также „сделать твердой“, а Ки означает „недоразвитый“, „неосвещенный“, „зародыш“. Когда заплакал П’ан Ку, была создана Желтая река и Янцзы Цзянь; когда он вздохнул, поднялся ветер; когда он заговорил, раздался гром; и когда он направил свой взор, была молния. Во время его смерти четыре священные горы Китая были сформированы из его тела, с горой Сун, пятой, посередине. Из его глаз вышли солнце и луна. Через долгое время он переродился в чреве девственницы, „святой матери первопричины“, и стал уважаемым героем». Смысл этих мифов Антропоса как первозданного начала космоса соответствует тому факту, что все наше восприятие реальности предваряется нашей психикой и нашими психическими структурами.