Трансакционный анализ в психотерапии - Эрик Берн

Хорошо известная интуиция, приписываемая шизофреникам, является проявлением этого же самого Профессора, Взрослого в Ребенке, который проявился в случае с миссис Куотри. И такое проявление может принимать ту же форму: пациент говорит благожелательному, «принятому» терапевту, что тот совершает терапевтическую ошибку и должен проводить лечение по-другому. Как бы ни выражалась подобная реакция: жестами, намеками или прямыми указаниями, – умный терапевт с серьезным видом выслушает больного и часто обнаружит, что сделал «открытие». Главный принцип, приведший к открытию психоанализа, например, был сообщен Фрейду его первым классическим пациентом фрау Эммой фон Н., которая постоянно показывала на него пальцем и восклицала: «Тише – не нужно говорить – не трогайте меня!» О впечатлении, которое произвели на терапевта эти слова, можно судить по тому, как часто он упоминает их в своем отчете. Позже пациентка объяснила, что боялась, что врач прервет цепь ее мыслей и тогда все станет еще хуже и смятенней. Следовательно, в то время Взрослый в Ребенке фрау Эммы фон Н. владел техникой лучше Фрейда, и всякий компетентный специалист согласится, что он заслуживает звания «Профессор».

Ребенок в Ребенке, который обнажается психозом, проявляется в архаичной интенсивности своих реакций на собственное воображение. Наивному наблюдателю такая интенсивность может показаться неадекватной, но она оправдана интенсивностью самих первичных образов и в этом смысле совсем не случайна и не несоответственна. Брейер и Фрейд чувствовали аромат этих образов и называли их «пластичными».

Джонсон и Шурек говорят о «несознательном соблазне» со стороны родителей, в результате чего у ребенка возникает «лакуна в Супер-Эго». Структурный анализ в трансакционных терминах проводит различие между «несознательным соблазном» (к промискуитету), как в случае мистера Троя, пассивным разрешением (на восстание), как в случае Бетти Трисс, и активным соблазном (к гомосексуальности), как в случае Элис Трисс. Структурный анализ Родителя второго порядка позволяет делать точные этиологические, причинные утверждения. Этот анализ различает отцовское и материнское влияние и дает возможность проследить за ними вплоть до предков и до детской деятельности самих реальных родителей. Шурек подкрепляет концепцию Джонсона и его заключения большим и разнообразным клиническим материалом. Здесь же предлагается всестороннее теоретическое объяснение, которое позволяет со всевозрастающей ясностью и эффективностью обобщать такие находки. Структурный анализ предоставляет также основу для обобщения результатов Фишера и Манделла и других.

На практике ситуация миссис Куотри была разрешена путем приглашения ее и ее мужа в брачную группу. Тут миссис Куотри опять пыталась получить «поддержку», описывая «неправильное поведение» мужа. Это самая распространенная игра в группах для супругов, и здесь она именуется «Судом». Поскольку остальные члены группы были с ней знакомы, они отказались играть с миссис Куотри, напротив, побуждали ее анализировать игру, что она успешно проделала и спустя какое-то время больше в нее не играла. Ключом, разумеется, была депрессивная позиция «Я всегда знаю, что это я не права», и игра «Суд» является попыткой избавиться от депрессии, заставляя окружающих снова и снова говорить, что не прав ее муж. Отказ окружающих играть сделал возможным смещение фокуса от домашних сцен к инфантильной депрессии.

Структурный анализ с самого начала был замечен Брейером и Фрейдом еще в 1895 г. В «Наблюдении I» (мисс Анна О.) Брейер замечает: «Тут, очевидно, присутствовали два состояния сознания, которые менялись очень часто и спонтанно, все более отделяясь друг от друга в ходе болезни. В одном состоянии она осознавала окружение, была печальна и тревожна, но относительно нормальна; в другом галлюцинировала и была несносна». В этом «втором состоянии» в одном случае она совсем не могла говорить, пока не вспомнила детскую песенку. Позже Брейер отмечает настойчивость Взрослого даже в самых серьезных случаях психоза. «Но какими бы отличными ни были эти два состояния, «второе состояние» не только примешивается к первому, но, как выразилась сама пациентка, в худших случаях «где-то в углу мозга сидит проницательный незаметный наблюдатель, который следит за всем этим безумием».

Таким образом, эти два «состояния», «условия» или «состояния сознания» в «Наблюдении I» соответственно являются «нормальным» состоянием Эго и «детским» состоянием Эго, или, как они называются здесь, Взрослой серией и Детской серией, и Взрослый может спокойно сидеть и наблюдать за Ребенком. В «Наблюдении II» (Эмми фон Н.) психотическое состояние Эго было опять расколото, так что, говоря о своих пластических первичных образах, пациентка одновременно могла давать психотерапевтические инструкции Фрейду, что и было проявлением Взрослой части ее сбросившего маску Ребенка. По причинам, которые вполне понятны для того времени, внимание Фрейда было отвлечено от структурных соображений и перенесено в область психодинамики и привело к появлению структурной схемы, скорее концептуальной, чем клинической.

А теперь, усвоив эти основополагающие понятия трансакционного анализа, обратимся к «Терапии супружеских отношений» – убедительному примеру того, как может помочь людям трансакционный анализ в психотерапии.

Обычно считается неправильным лечить обоих партнеров в браке одновременно. В таких условиях психотерапевту очень трудно избежать вмешательств, которые при малейшем искажении способны повредить лечению или, по крайней мере, сделать его чрезвычайно сложным. На современном языке, если оба партнера лечатся у одного терапевта, ему трудно избежать вовлечения в трехстороннюю игру. Двум терапевтам гораздо легче противиться попыткам вовлечь их в четырехстороннюю игру.

«Брачные консультации», в отличие от психотерапии, согласно всем отчетам, с самого начала представляют собой трехстороннюю игру и могут быть успешны по отношению к тем парам, которые не могут играть сами и требуют участия третьего партнера. Консультант на социальном уровне может действовать как тренер, объясняющий супругам, как играть лучше, или может исполнять роль судьи. На психологическом уровне он имеет тенденцию стать третьей стороной в самом браке, обычно в роли Родителя.

Обычная групповая психотерапия в группах, составленных из супругов, вызывает возражения, потому что слишком часто принимает форму многосторонних игр. Наиболее подходящее количество участников – четыре пары. Две – слишком рискованно, потому что желателен анализ игр «неотобранной» аудитории из различных личностей, а супружеские пары очень на многое реагируют одинаково. Во многих ситуациях группа из двух супружеских пар представляет те же трудности, что и группа из двух индивидов. Составлять группу из трех пар почти столь же рискованно, потому что в случае отсутствия одной пары терапевт оказывается в смешном виде перед двумя парами. Пять пар слишком громоздки и неудобны для точной работы.

Такая группа из четырех супружеских пар дала самый стимулирующий опыт во всей психиатрической карьере автора. Отчасти это связано с тем, что игры в супружеских парах продолжались уже очень долго. Поэтому в них играли с сильным чувством и уверенно, они быстро становились очевидными, их легко было наблюдать и понимать другим членам группы. Отчасти это связано с подлинной близостью, которую нужно очень долго устанавливать в общей группе, если это вообще оказывается возможно, – а она уже есть в супружеских парах. Для наблюдателя нет ничего более поучительного и трогательного, чем проявления глубокой и искренней любви между двумя человеческими существами, особенно когда присутствуют другие, так же сильно тронутые наблюдатели. Говоря риторически, тот, кого печалит утрата веры в человечество, должен посещать такую группу. И иногда самые больные люди откроют вам прекраснейшую картину души. Двое людей, разделяющие чувства терапевта в этом отношении, описывали такую группу как «величайшее после колеса изобретение».