Третий не лишний - Степан Кулик

– Не понял, а почему я раздетый?

– Я же не спрашиваю, почему проснулась сегодня голая, да еще и под одним одеялом с тобой… – насмешливо ответила девушка. – Или будешь отрицать, что раздел меня?

– Нет, – Леонид сделал титаническое усилие, выгребая из закоулков памяти мысли и воспоминания. – Но…

– Ладно, не парься. Я совсем не считаю себя обязанной выйти за тебя замуж. Хотя после всего…

– А разве что-то было? – после третьей попытки привстать Леонид обессиленно повалился навзничь.

– Пытаешься откосить, или в самом деле провалы в памяти?

– Какие провалы?

Оля добродушно рассмеялась.

– Ну, ты прямо живой анекдот. «Доктор, у меня провалы в памяти! И часто? Что часто? Провалы… Какие провалы?» Эй! Забудь. Шутка юмора. Нормально все, если такие приключения можно считать нормой. Иди кушать… Не разносолы, но подкрепиться не помешает. Бабушка всегда говорит, что голодный мужчина – самый страшный зверь. И знаешь… – Оля возникла на пороге в комнату. – Когда ты тех волков шуганул, я ей поверила.

Леонид очумело помотал головою.

– Ничего не помню…

– И как из ямы меня вытаскивал?

– Это да… А потом – какое-то мельтешение… и… ну, в общем, я укладываю тебя спать.

– Эк тебя прихватило.

Оля помогла парню сесть, опираясь на изголовье кровати, потом сходила на кухню и вернулась с миской желтоватой каши-размазни, щедро сдобренной жареным луком.

– Ну, тогда и не мучайся. Налегай, пока горячая, а я тем временем вкратце перескажу, что запомнила сама. Если не сойдется – поправляй. Кажется, у меня от вывиха и переохлаждения горячка была. Так что не все воспоминания в фокусе…

– А ложка? – Леонид обеими руками с трудом удерживал аппетитно пахнущую миску.

– Не нашла, – пожала плечиками Оля. – Другая утварь имеется, а ложек и вилок – ни одной. Да ты не стесняйся, хлебай так, как кисель. Не до церемоний.

Леонид послушался совета. И в самом деле, не самая большая трагедия, когда кушать охота. И не просто кушать – жрать в три горла, этой самой миской загрызая вместо хлеба. А Оля тем временем принялась подробно пересказывать события вчерашней ночи.

К тому моменту, как девушка добралась до его прыжка на крышу, Леонид уже успел спить более жидкую часть каши. И вовремя, иначе наверняка захлебнулся бы.

– Гонишь…

Оля возмущенно фыркнула.

– А-а, понял. У тебя как раз тогда уже горячечный бред начался…

– Может быть, – не стала спорить девушка. Приняла миску и поинтересовалась: – А сейчас как ощущения? Прибавилось сил?

Леонид прислушался к организму.

– Да, чуток лучше стало.

– Понятное дело. Тебе бы мяса кусок, а не кашки… Увы, в закромах Травника разносолов не обнаружено. Вернее, эта жалкая горсть пшена и пара луковиц – единственное, что вообще в избе нашлось.

Живот Леонида тут же согласился с таким утверждением. В том смысле, что да, мяска бы не помешало умять. Причем так громко, что рассмеялись оба.

– Спасибо и за кашу. Отменный вкус.

– Вообще-то, – Оля придвинулась ближе, – спасибо я хотела сказать.

И пока Леонид соображал, как лучше ответить, потому что затрепанное «не за что» в данном случае казалось не к месту, девушка нагнулась, обняла и поцеловала. Да не просто чмокнула из вежливости, а так, что парня в жар бросило.

Даже не пытаясь ответить, он очумело наслаждался восхитительным вкусом ее губ, прислушивался, как нежно и быстро скользит ее язычок. А когда понял, что это не сон, и попытался обнять девушку – все закончилось… Оля так же быстро отстранилась.

Леонид машинально потянулся к ней. Тело вновь стало послушным, и этого не скрывало даже одеяло.

– По ходу, не обманули бабушкины советы, – девушка облизнула губы и улыбнулась. – Ожили, мой принц?

– Что это было? – хрипло поинтересовался парень, сгибая колени.

– Моя благодарность плюс старинные рецепты. Сказку о спящей красавице читал?.. Как видишь, не все в ней ложь.

– Это ты типа из сострадания? – возмутился Бурый. – Как калеку?

– Глупый ты, большой и глупый, – Оля опять присела на краешек ложа и чмокнула парня в щеку. – Не спеши, успеешь…

Но Леонида не так просто было остановить. Он сгреб девушку в охапку, подтянул к себе, едва ли не с вчерашней бесцеремонностью, но когда намерился поцеловать – увидел ее глаза. Смотрящие нежно, но серьезно… И разжал объятия.

– Симулянт, – резюмировала Оля. – Я на кухне подожду. Одевайся…

– Мы торопимся куда-то?

– Тебе решать… – уже из-за двери ответила девушка. – Но если не забыл и хочешь за посохом или топором сходить – то скоро стемнеет.

– Намек понял, – Леонид влез в штаны и почувствовал себя увереннее. – Травник не объявлялся?

– С утра нет. Но записка имеется.

– И что в ней?

– Ждите…

– В смысле?

– В самом прямом. На куске выскобленной кожи углем начертано: «Ждите».

– Занятно, наш Ормульв часом не из Одессы родом? – проворчал Леонид, рассматривая «записку» Жнеца.

– Почему из Одессы? – не поняла шутки девушка.

– Анекдот. Старый… Когда еще телеграммами общались и платили за каждую букву, – рассеянно объяснил Бурый, осматривая помещение. – В Москве умер старый еврей, и родственники шлют телеграмму в Одессу: «Изя все». А из Одессы отвечают: «Ой».

– Смешно. Ты что-то ищешь?

– Не знаю, – пожал плечами Леонид. – Что-то не пляшет, а что – понять не получается. Пойдем-ка и в самом деле на свежий воздух. Проветримся… Помнится, мы когда от дождя побежали, ты сказала, на камне было что-то написано? Может, стоило все-таки почитать?

Оля только плечами пожала.

– Успеем засветло, почитаем…

Леонид подошел ближе, взял девушку за руки и заглянул в глаза.

– И все-таки, что это было?

– Странный вы народ, мужики, – рассмеялась та. – Все вам разжуй да в рот положи.

И мгновенно построжела, заметив, что парень, уже позабыв о желании выйти во двор, намеревается снова поцеловать ее.

– Мужчина, держите себя в руках!..

Привстала на цыпочки, легко прикоснулась губами заросшего щетиной подбородка, укололась, прыснула смехом и выскользнула на улицу.

* * *

Место, где они очутились, пройдя Перепутье, ни капельки не изменилось. Все та же неприступная, уходящая ввысь скала, перекрывающая обзор. Лес и полянка с межевым камнем. От скалы к камню ведет хорошо натоптанная стежка. Ни влево, ни вправо вдоль отвесной стены никаких других тропинок не видно.