Вольный князь - Владимир Матвеев

– Как видишь, нет, – усмехнулась девушка. – И еще. Многим я уже сказала, а тем, кто не расслышал или не понял, повторю: у нас новая жизнь, новый род и новая родня – волки Сайшат, – потом на мгновение сделала паузу и закончила: – Не посрамите завтра: энт туа миннуа, сакта айтирра.

– Энт туа миннуа, сакта айтирра, – зашелестело из камер. – Мы не посрамим Айтерриан. Враги завтра умоются своей и нашей кровью.

Призрак шел по коридору и, закрывая двери, смотрел в глаза своим воинам. Именно своим, оттого и чувствовал себя очень паршиво, вновь защелкивая замки и задвигая засовы. Он словно предавал их: дал надежду, а теперь с лязгом задвижек отнимал ее.

– Не переживай так, папка, – сказала последняя, самая молодая девушка, глядя на него любящими глазами. Не взглядом женщины на мужчину, а ребенка на своего отца. – Все будет хорошо. Мы зубами прогрызем себе дорогу, тем более я так давно хотела прижаться к отцу, которого никогда не видела, а еще погладить за ушами хоть одного вайрона.

В камерах тихо засмеялись. Запах обреченности и покорности своей судьбе, что витал здесь до этого, уже практически развеялся.

– Когда вы выйдете, – улыбнулся Атей, но улыбка все равно вышла грустной, – я попрошу первого же вайрона обернуться, и ты будешь гладить его, пока не устанешь. Прошу лишь об одном – выживите.

Князь стремительно развернулся и направился к выходу из подземелья. За ним, кинув последний взгляд на воинов и едва слышно прошептав: «Видите, как он отличается от нашей прошлой родни? Не смейте умирать», поспешила Катаюн. И никто не увидел, как в темноте подземелий у Атея Призрака, безжалостного князя Сайшат, предательской влагой блеснули черные глаза с оранжевой радужкой.

Захватив по пути Латишу, они так же тихо, как и уходили, вернулись в гостиницу, где бойцы продолжали изображать застолье. Князь лишь коротко кивнул смотрящим на него воинам, взял в руку кубок с разбавленным вином, подвинул к камину кресло, сел и немигающим взглядом уставился на огонь. Словно ржа старое железо, его грызло изнутри какое-то беспокоящее чувство. Многие уже давно улеглись спать, а сам Призрак так и продолжал смотреть в камин, где горячие языки лизали сухие поленья.

Проснувшиеся с первыми лучами Хассаша воины, так и застали своего князя, неподвижно сидящим у камина с давно прогоревшими дровами и опустевшим кубком.

– Родитель? – негромко позвала Катаюн с соседнего кресла, где она, свернувшись калачиком, все же немного вздремнула.

– Все встали? – повернулся Атей, встречая обеспокоенные взгляды. – Хорошо. Аршаль, во сколько начинаются игры?

– В полдень, – коротко ответил альв.

– Сейчас идешь к Ималю и намеками, а если не поймет, то прямо говоришь ему, чтобы он не ставил на победу нумейцев. А еще лучше, если он поставит на пока еще своих бойцов-ваиктаиронов. Придумаешь что-нибудь. Боюсь, если он потеряет большую сумму денег, нам просто так уйти не дадут. Еще достанешь входные билеты на всех нас, денег не жалей. Если будет возможность, выкупи ложу. Надо будет – перекупи.

– Все понял, княже, – склонил голову Листопад.

– И возьми с собой кого-нибудь для усиления. Остальные – готовим оружие. Случись что – я не дам вырезать «мышек».

Воины хищно заулыбались, а Аламгир с какой-то радостной бесшабашностью сказал:

– Только на Арену, в зрительские ложи с оружием не пускают.

– Значит, берем то оружие, что не увидят стражники или на которое они не обратят внимание. Ката, где мой посох?

Девушка подвинула к себе мешок князя и через мгновение вынула из него его боевой шест.

– С таким пустят?

– Запросто, – кивнул Везунчик. – А если тряпками цветными обмотать, чтобы был похож на какой-нибудь ритуальный посох, то вообще не обратят внимания. Даже я чувствую, что он не магический.

– А с таким? – Атей нажал на заметный только ему выступ, и с одного конца с легким щелчком выскочило стальное лезвие с голубоватым отливом.

– Чтоб меня, – пошатнулся Аламгир, округляя глаза.

– Да, родитель, – покачала головой Катаюн. – И сколько у тебя еще секретов?

– Нужно всегда стараться удивить врага, – убирая лезвие, сказал Призрак.

– Смертельно удивить, – улыбнулась девушка.

– А я разве этого не сказал? – притворно удивился князь, и все вокруг засмеялись.

Аршаль, схватив со стола недоеденное с вечера яблоко, смачно от него откусил.

– Латиш, ты не устала ночью, – жуя, спросил он. – Прогуляешься со мной?

– Легко, ушастик, – улыбнулась девушка и, поймав его за запястье, откусила от яблока с другой стороны. – Поскакали?

Воины кивнули Атею и умчались к Ималю Кубышке, ориентировать его в изменившейся обстановке. Оставшиеся разложили перед собой весь свой арсенал и стали придирчиво его рассматривать, отбирая то, что им может пригодиться.

К всеобщему облегчению, у Аршаля с Латишей все справилось как нельзя лучше: и с Ималем сумели договориться, и ложу выкупить почти за бесценок. К одному из благородных, что зарезервировал ее ранее, в самый неподходящий момент пришла весть, что пока он наслаждается зрелищами, его вотчину успешно разоряют соседи. Собрав воинов, благородный быстро ускакал, а князь стал обладателем хороших мест.

Взревели трубы, заполоскали флаги, и на песок Арены, под громогласный рев толпы, вышел плюгавенький старичок в яркой броской одежде, обладавший, однако, невероятно чистым и сильным голосом.

– Ваша светлость, – поклонился он в сторону герцогской ложи. – Жители Райгара и всего Рукта, а также уважаемые гости, мы начинаем третий и заключительный день больших игр осеннего сезона. Сегодня, может быть, не самый насыщенный по боям, но несомненно самый зрелищный день.

– Первым на песок арены выйдет житель западных оконечностей Тивалены, дитя неустрашимых и безжалостных бакиров Лотар Душегуб. Многие из здесь присутствующих уже знают это имя. Почти полгода он выходит на этот песок, чтобы сразиться в смертельных схватках с различным зверьем. Воины почему-то с ним биться не хотят, – недоуменно произнес старик, а зрители радостно заржали, видимо, этот Душегуб был действительно известной личностью. – Наверное, потому что он сам как зверь? Напомню тем, кто забыл, и просвещу тех, кто слышит это имя впервые. Лотар Душегуб был схвачен доблестными стражниками Райгарда весной этого года, когда он голыми руками оторвал голову гостю нашего города из северо-западного анклава вольных баронств. Отсечение головы было заменено на смертельные бои, и с тех пор он у вас на глазах рвет своих противников. ВСТРЕЧАЙТЕ, НЕПОБЕДИМЫЙ ЗВЕРЬ – БАКИР ЛОТАР ДУШЕГУ-У-УБ!!!

От свиста и крика, что понесся над Ареной, Призрак невольно поморщился, и в это время одна из решеток в подвальные помещения поднялась, и на песок вышел воин впечатляющих размеров, чем-то неуловимо похожий на Граца Малыша. На хмуром бородатом лице, из-под кустистых бровей сверкали серые глубоко посаженные глаза. Череп был выбрит и отполирован так, что казалось, лучи осеннего Хассаша, отражаясь от него, зайчиками прыгают по восторженной публике. И в этом им не были помехой несколько ужасных шрамов, украшавших лысину.