Чекисты - Петр Петрович Черкашин (составитель)

ей ощутить легкость, которую приносит избавление от опасности. Ловушка, вроде, раскрылась, возвращена свобода, но право быть снова «шахиней» не вознаграждает за испытанный страх и унижение. Другая, совсем другая плата нужна Рут. Она не знает, какая, но обязательно плата.

— Постойте, фрау!

Охотно, даже слишком охотно Рут остановилась.

— Мы не прощаемся, — произнес голос. — К новой встрече приготовьте сведения об эсэсмане из Ромейского батальона.

— Когда? — заторопилась она с вопросом и тем выдала свой интерес. Глаза ее бегали от дерева к дереву, пытаясь найти говорившего, но ничего не находили. Мешал туман, проклятый туман.

— Когда и где, никто не знает. Вас спросят: «Как чувствует себя супруг? Не жалуется ли на сердце?» Вы ответите: «С сердцем все в порядке. Вот горло побаливает...» Запомнить легко...

Она кивнула.

— А теперь идите!

Знакомой была только дорога к шоссе, по ней Рут и направилась. Голос посоветовал:

— Ближе будет через лес...

Она пошла через лес...

Имя друга унтерштурмфюрера было названо в Вене, куда Рут приехала вместе со своим мужем Вали Каюмханом на сборище гитлеровских выкормышей, перед концом войны забеспокоившихся о своей судьбе. Имя эсэсмана, вернее кличка, под которой он числился в ТНК, была «Лайлак» — «Аист». С секретным пакетом — списком немецкой агентуры, подлежащей консервации на Востоке, — «Аист» спешил на юг Франции, где его надлежало передать западной разведке. По следу «Аиста» пошел Саид Исламбек.

Последний шаг

Он не убивал «Аиста». Все произошло довольно мирно. По дороге в Монпелье, когда поезд, миновав небольшую станцию, вырвался на прямую и стал набирать скорость, Саид пошел по вагонам отыскивать шарфюрера.

Легионеры играли в карты. Трое в купе. Как раз «Аист» тасовал колоду, и в приоткрытую дверь Саид увидел его длинные руки, выбрасывающие карты на колени партнера. Игра шла на деньги — стопка марок лежала на столике, и стопка эта была не маленькая.

«Все в порядке, — отметил про себя Саид. — И надо полагать, пакет сейчас при нем, при этом долговязом шарфюрере. Где-нибудь в кармане кителя или в чемодане. А раз шарфюрер и его вещи на месте, пора действовать!»

Саид оттянул створку двери и шагнул в купе.

— Примите в компанию! — произнес он с порога. И произнес не просяще, а требовательно. Легионеры поднялись, выполняя воинский этикет, но унтерштурмфюрер жестом вернул их на место и сам устроился рядом на диване.

Появление офицера вызвало некоторое замешательство. «Аист» опустил колоду, не зная, продолжать игру или нет. Тогда Саид вынул пять марок и бросил их на стол.

— Достаточно для начала?

Легионер, сидевший у столика, нерешительно заметил:

— Здесь тридцать марок...

— По десяти, значит... — понял Саид и добавил еще денег.

— Тогда продолжим, — согласился «Аист». — Ваша очередь, если не возражаете?

— Давай!

Он неплохо играл прежде, но карты давно уже не попадали к нему в руки и, приняв от шарфюрера первую, Саид почувствовал знакомое волнение. Нет, он не поддавался никогда азарту и не рисковал без нужды, теперь же должен был рисковать. Рисковать, потому что карты могли помочь в достижении цели, а могли и помешать.

«Нарочно поддаваться не буду, — решил он. — Игра должна казаться настоящей, чтобы не вызывать подозрений у шарфюрера».

Карта пошла удачно. И первая, и вторая, и третья...

— Достаточно, — сказал Саид.

«Аист» бросил на собственные колени четыре новеньких атласных листа. И проиграл. Сразу проиграл.

— Бывает, — успокоил противника Саид.

Прошел круг. «Аист» еще проиграл, а потом выиграл. Метать банк стал Саид. Он сразу предложил партнеру полную ставку — все, что лежало на столе, а там было пятьдесят марок. Тот отказался. Второй тоже. Саид надеялся на «Аиста». Соблазн был велик, но смелости у шарфюрера не хватило.

— Только двадцать, — произнес он взволнованно.

— Двадцать, так двадцать. Бери карту!

Прошел круг. Второй. Банк вернулся к шарфюреру. «Аист» перетасовал колоду и посмотрел вопросительно на лейтенанта.

— Сколько?

Саид заранее знал, что сказать, но для видимости помялся, изобразил отчаяние и бросил:

— На все!

На столе лежало девяносто марок. Легионеры замерли боязливо: унтерштурмфюрер мог сорвать банк — ему везло — и тогда отыграть свои двадцать-тридцать марок не удастся, деньги уплывут в карман лейтенанта. Что ему стоит сгрести эту кучу и исчезнуть в своем купе.

«Аист» уже потянул карту из колоды, на ходу потирая ее пальцами. Саид вдруг остановил его.

— А не выпить ли нам, друзья?

Легионеры переглянулись: никто не решался ответить на предложение офицера. Да и притом у них не было вина. Так понял смущение партнеров Саид.

— Откройте мое купе! Там внизу, в бауле, бутылка коньяку. Тащите ее сюда!

Двое, что не участвовали в игре, поспешили выполнить приказ. Сапоги их затопали по проходу.

— Через десять минут станция, — сказал Саид шарфюреру, едва только шаги легионеров стихли. — Последняя станция перед Монпелье.

Сказал не между прочим, как это делают скучающие пассажиры, раздумывая — сойти или не сойти на остановке, а нарочито подчеркнуто, напоминая о необходимости и даже неизбежном.

Пальцы «Аиста» поглаживали по-прежнему вытянутую на четверть из колоды карту. При упоминании Монпелье рука вздрогнула и замерла.

— Больше остановки не будет, — предупредил Саид.

«Аист» не ответил. Руки преодолели оцепенение и начали тасовать колоду, словно их кто-то торопил. За этим занятием шарфюрера и застали вернувшиеся с коньяком легионеры. Они были веселы — не от вина, а от предчувствия удовольствия.

— Разливайте! — скомандовал Саид. — И по полной.

Выпили. «Аист» совсем стих. Уставился в окно — темное, закрытое наглухо шторой и не произносил ни слова.

— Подождем станцию или будем играть? — спросил Саид.

Губы шарфюрера нехотя раздвинулись, и он буркнул зло:

— Играть.

«Не выйдет, значит, — понял Саид. — Струсил. Или передумал...»

— Дай карту!

Осторожно, словно боясь расстаться, «Аист» протянул атласный лист.

— Еще!.. Еще!.. Еще!..

Саид решил проиграть. И проиграл. Положил на стол девяносто марок, рядом с марками «Аиста». Шарфюрер своими длинными руками стал сгребать деньги в кучу — все сто восемьдесят. Сгреб, но спрятать в карман постеснялся. Мешали завистливые глаза товарищей.

— Еще раз? — предложил Саид. И чтобы подтвердить свое намерение играть дальше, вынул бумажник, отсчитал двести марок и стопкой сложил с краю.

— По двести? — давясь воздухом, взволнованно спросил шарфюрер.

— Да, для ровного счета.

Рука «Аиста»