Берлинская рулетка - Александр Александрович Тамоников

ограду. Ориентироваться в темноте было невозможно.

– Егорка, жми, уйдем! – прохрипел Градов.

Но как-то тоскливо сжалось сердце, разрасталось чувство безысходности. Он снова высунулся, палил на свет. Эта обойма тоже приказала долго жить.

– Командир, держи. Затвор уже передернут. – Нагорный просунул между сиденьями «ППШ», добрался все-таки до заветного сундучка.

Автомат протиснулся в окно, выдал трескучую очередь. За спиной забился в судорогах второй «ППШ». Нагорный по пояс высунулся из машины.

«Опель» продолжал уходить, бился о заборы, огрызался огнем. Свернуть в этом длинном проезде было некуда. Грамарь самозабвенно вертел баранку, прерывисто работал педалью акселератора.

Головная машина с преследователями внезапно встала. Вторая не могла ее объехать, приткнулась в хвост, водитель яростно давил на клаксон. Из автомобилей высыпали люди. С переднего сиденья они кого-то вытаскивали.

Вся толпа одновременно стала стрелять. Выдалась непростая минутка. Пули били по бамперу, разнесли фару, рикошетили от капота. Они прошили лобовое стекло, по которому разбежались трещинки.

Грамарь охнул, откинул голову. По лбу его стекала струйка крови. Руки бросили руль. Но он еще был жив, что-то хрипел, нога давила на педаль газа.

Нагорный выругался, бросил автомат, перегнулся через спинку и схватился за баранку.

– Егорка, дави, не умирай, все нормально будет!

Каким-то чудом искореженный «Опель» продолжал движение. Нога Грамаря сорвалась с педали. Машина стала замедляться. Градов прекратил стрелять, боком оттер товарища, стал всовывать ногу в узкое пространство, нашел педаль. Машина дернулась, чуть не заглохла, но снова пришла в движение, стала разгоняться задним ходом. Нагорный вертел руль, задыхался, вывернув спину.

Стрельба становилась неэффективной. Автоматчики снова рассаживались по машинам. Сменился водитель головного автомобиля. Погоня продолжалась, противник начал сокращать дистанцию.

Долгожданный поворот оказался весьма кстати. Оборвались заборы. Нагорный стал резко выкручивать баранку вправо, чтобы не врезаться в фундамент полуразрушенного кукольного домика. Машина вписалась в поворот, практически ничего не зацепила.

– Хватит, Юрий Иванович, обороняться надо! – Градов сбросил ногу с педали.

«Опель» дернулся, резко встал. Майор с автоматом вывалился в открытую дверь. Патронов должно хватить. Он и половину диска не израсходовал. Нагорный чего-то возился, снова скрипело сиденье.

– Ты что?.. – спросил Влад.

– Ступай, командир, догоню. Мы про пулемет забыли.

Влад припустил на угол, высунулся на полкорпуса. Две машины неслись по узкому проезду. Уже никто не стрелял. Дистанция метров семьдесят, считаные секунды.

Он с ревом выскочил в проход, ударил длинной очередью. Лопнула фара, за ней вторая, сыпалось битое стекло. К нему подбежал Нагорный, вскинул тяжелый ручной пулемет, стал изрыгать грохот и пламя. Такую стрельбу было трудно назвать прицельной, но пули ложились густо. До головной машины осталось метров тридцать, когда она затряслась, лопнула шина, из-под крышки капота повалил дым. Водитель не видел, куда ехал. Под вопли пассажиров машина ушла с дороги и врезалась по касательной в бетонный забор. Пули прошили бензобак, грохнул сильный взрыв. Вряд ли в этом огненном аду кто-то выжил.

Вторая машина круто сдала вправо, но все же зацепила первую. Это не помешало движению. Пронзительно скрежетал металл. Бетонная ограда сминала правый бок «Мерседеса», но он мчался дальше.

У Градова кончились патроны. Нагорный оттолкнул его и продолжал вести огонь из пулемета.

Машина мчалась прямо на него. В салоне голосили люди на немецком языке. Оно и понятно, не будут британцы сами подставляться.

Нагорный бросил пулемет, прыжками помчался за угол. Там он привалился к обшарпанной стене, выхватил гранату из кармана, выдернул чеку и забросил кусок металла за угол.

Взрыв прогремел под колесами. Это было впечатляюще. Передняя часть автомобиля смялась в лепешку, зад поднялся на дыбы и с дребезгом рухнул обратно. Отвалилась боковая дверца. Но второго взрыва не последовало. Бензобак в этом случае остался неповрежденным.

– Командир, я с этими разберусь, – просипел Нагорный. – Надо проверить тех, что в проезде. Чем черт не шутит.

– Разбирайся, я проверю. – Ноги Градова путались, в голове взрывались мины.

Он шел, держась за стенку, покачивался.

Из остатков головной машины валил черный дым. В салоне хозяйничало пламя. Передняя дверца была распахнута.

На земле валялся труп в элегантном кожаном плаще. Голова под колесами, ноги внутри.

В горящем салоне кто-то умолял о помощи. Но вытаскивать этого человека из огня не было смысла, да и возможности. Влад выпустил очередь в салон и побежал обратно.

В поселке было тихо. Все же время поджимало, могли нагрянуть нежданные гости. Нагорный кого-то добивал в разбившемся «Мерседесе», стоял у задней дверцы и не жалел патронов.

– Застрелить меня хотел этот паршивец, – сказал он и сплюнул. – Ба, командир, да там еще один.

– Подожди, не стреляй. – Градов обошел машину, распахнул заднюю дверцу.

Пассажир не сопротивлялся, в руках у него не было оружия. Это был мужчина средних лет, довольно худой, седоватый, с лицом, изъеденным морщинами. Он угрюмо смотрел на автомат в руках контрразведчика. Страха в его глазах не было, только усталость и больная голова. Этот тип заработал от удара сотрясение мозга.

Влад не стал нажимать на спуск.

– Выходи, – бросил он по-немецки.

Мужчина, кряхтя, выбрался наружу. Нога у него подломилась, он упал на колено и стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Сострадание сегодня не работало. Влад ударил его прикладом в зубы. Тот повалился, лишился чувств.

– Ты добренький, – проворчал Нагорный. – А надо ли?

– Связать, и пусть в багажнике лежит. Позднее поговорим, он может многое знать. Нутром чую, он тут старший.

– В багажнике Уилсон, – напомнил Градову капитан. – Второй клиент туда не войдет.

Влад поморщился. Память воистину девичья.

«Опель» сильно пострадал, но колеса были целые и двигатель работал.

Грамарь откинул голову на подголовник. Лицо лейтенанта было залито кровью, рот оскален. В приоткрытых глазах поблескивал какой-то потусторонний огонек. Парень до последнего вздоха спасал товарищей в критической ситуации.

В багажнике действительно лежал, свернувшись в три погибели, долговязый Уилсон. Сотрудник УСО приходил в себя, глаза его бессмысленно бегали. Вонь от британца исходила нещадная. В ходе недавнего обстрела он не пострадал. Задняя часть автомобиля была закрыта от пуль.

– Уилсона в салон, назад, – сглотнув, сказал Влад. – Рядом с ним посадим Егорку. Немца в багажник, да хорошенько в челюсть дать, чтобы не проснулся раньше времени. Я сяду за руль.

– Там все в крови, командир, – мрачно заметил Нагорный.

– Ничего, я сяду.

Деревня вымерла. Дополнительные силы противника пока сюда не подтянулись. Патрули союзников в этот район тоже не забредали. «Опель» медленно продвигался к выезду из селения. За околицей начинался разреженный лес, его прорезала проселочная дорога. С точки зрения безопасности эта местность выглядела так себе. Градов упорно давил на педаль.

За рощей снова потянулось открытое пространство, мелькали