Особняк - Иезекииль Бун

умное. Нелли постоянно управляет им на протяжении всего дня, подстраивая под положение солнца, температуру, необходимость в уединении. Например, если вы переодеваетесь, а по территории ходят люди, она сделает стекло матовым. Если захотите поспать подольше, она может сделать его полностью светонепроницаемым. В комнату не будет проникать вообще никакой свет. Это лучшие жалюзи в мире.

Эмили подошла к окну. Оно было высотой от пола до потолка, тянулось через всю комнату, а на самом верху закручивалось, соединяясь с задней стеной.

– Разве можно изготовить стеклянную панель таких размеров? – она положила руку на стекло. – Оно еще и толстое.

– Пуленепробиваемое, – сказала Венди. – Правда в том, что помимо забот, связанных с архитектурой и дизайном, а также с персоналом, который Шону пришлось нанять из-за Нелли, такой парень, как он, вынужден всегда принимать необходимые меры безопасности, – она постучала по стеклу рядом с рукой Эмили. – Оно не защитит от залпа из танка или чего-то подобного, но должно помешать выстрелу из переносного зенитного ракетного комплекса, – Венди увидела выражение лица Эмили. – Я серьезно. Помните о том, что Шон настолько богат, насколько это возможно, и он планирует собирать в особняке Игл все сливки общества. Это здание – настоящая крепость. Любую комнату можно запечатать и использовать в качестве комнаты безопасности. Похожая система безопасности имеется в других его домах, но здесь все управляется Нелли, разумеется. Если она обнаружит вторжение, то буквально сможет остановить его. Если какой-нибудь недоумок решит проникнуть сюда, он просто застрянет, и ему придется дожидаться появления полиции. Учитывая расстояние до Уиски Ран и погоду зимой, это может занять довольно долгое время. Стекло здесь взрывостойкое, а все стены (как внешние, так и внутренние) армированы. Пробиться отсюда можно только с помощью сварочной горелки, отбойного молотка и толики терпения.

– Но это ведь уже чересчур, разве нет?

– Может быть, а может, и нет. Между мультимиллионером и мультимиллиардером большая разница.

Эмили прислонила ладони к стеклу и охватила взглядом территорию. Ей нравилось, что лужайка тихонько шла под уклон, а в середине имелось небольшое плато, снова переходящее в склон, спускающийся к реке. А река была шире большинства озер и сама по себе казалась чудом.

Эмили увидела, как ястреб устремился вниз, пронесся над травой и, развернувшись, ринулся в сторону особняка. Он был небольшой, возможно, пустельга. Завораживало, что птица может контролировать полет, не взмахивая крыльями, оседлав ветер и подлетая все ближе, ближе и…

Она сделала шаг назад. Птица летела прямо в стекло и целилась прямо в нее. Ястреб обратился стрелой, гладкой и быстрой, и его клюв был нацелен прямо ей в сердце. Эмили увидела, как по перьям пронеслась рябь от того, с какой скоростью летела птица.

Она охнула.

Птица напряглась и захлопала крыльями, тормозя ровно перед тем, как врезаться в стекло, и теперь она парила вертикально, обнажив перед Эмили свою грудь. Ястреб яростно бил крыльями по стеклу. Когтями он стучался в окно, а его клюв был раскрыт в беззвучном крике.

Ястреб смотрел на нее. Он пытался добраться до нее, она была в этом уверена. Если бы не окно, он бы впился в нее когтями и рвал клювом до крови.

А затем вдруг, будто ничего не случилось, ястреб развернулся, распростер крылья и улетел.

Эмили вздрогнула, когда Венди положила ладонь ей на плечо.

– Черт побери, – сказала она. – Это было нечто. На стеклах есть специальное покрытие, которое должно отпугивать птиц, но… Да уж.

Эмили попыталась кивнуть и что-то ответить, но сумела только отвернуться от окна и посмотреть на спальню. Ее слишком сильно трясло.

Когда Венди продемонстрировала Эмили кровать, она притворилась, что с увлечением наблюдает. Казалось, что кровать парит в воздухе: держащая ее платформа была спроектирована так, словно исчезала под ней. Венди объяснила, что изголовье на самом деле представляет собой стену, которая почти, но не полностью доходит до потолка и состоит из четырех кубов размером в четыре дюйма: Нелли может их перестраивать, устанавливая обычное или расширенное изголовье, добавляя в зависимости от пожеланий полочки или тумбочки.

Эмили прошла за Венди в ванную, спрятанную за стеной. Она оказалась просторной и обтекаемой. Имелся отдельный туалет, а остальную часть ванной занимали изогнутые плоские поверхности, множество раковин, душ без бортика, под который отвели целый угол, и ванна, размерами лишь немногим уступавшая бассейну на заднем дворе какого-нибудь пригорода. Эмили провела рукой по столешнице и наклонилась к зеркалу. Лишь немного погодя она заметила, что свет меняется с учетом ее движений, обволакивая ее в зависимости от того, где она стоит и куда направлен ее взгляд.

– Просто невероятно, – сказала Эмили. – Я даже не могу понять, где его источник.

Свет был естественный, приглушенный, но она нигде не заметила ни ламп, ни светильников.

– Это ненаправленное освещение, – сказала Венди. – Еще одна инновация, которая пришла Шону в голову при отделке дома. Подобные системы появятся на рынке через год или два. Но особенно замечательно то, как функционирует рабочее освещение. Если решите почитать в кровати, Нелли будет подстраивать свет так, чтобы он не падал на спящего рядом.

Эмили взглянула на нее, теперь сомневаясь в искренности слов ассистентки Шона относительно того, что она не спит со своим боссом. Но Венди продолжила как ни в чем не бывало:

– В качестве источника света выступает весь потолок в комнате, и Нелли может направлять его точечно. Как ни вертись и ни держи книгу, угол освещения меняется вместе с вашим положением, чтобы на страницу не падали тени и свет не выходил за ее пределы. То же самое, когда вы занимаетесь готовкой или чем-то еще. И так во всем здании, не только здесь. Причем это кажется настолько естественным, что сводит с ума. Я удивлена, что вы вообще заметили.

Эмили вышла из комнаты вслед за Венди, и они направились вниз по коридору, но когда они снова прошли мимо ряда закрытых дверей, Венди не остановилась.

– Мы не?.. – Эмили указала на дверь.

Венди посмотрела на нее, продолжая идти в сторону жилой зоны.

– Нет, – ответила она. – Вы можете ходить везде, но это личный офис Шона. Нелли дала вам доступ ко всем остальным помещениям, но эти двери для вас закрыты, – Венди покачала головой и улыбнулась. – Ничего личного. Думаю, если Билли захочет, то впустит вас, но вы не сможете войти туда без одного из парней. Двери закрыты даже для меня, а я знаю о жизни Шона больше, чем кто-либо из живущих.

Она развернулась и снова зашагала. Было некое самодовольство, как решила Эмили, в том, как она это сказала. Она знает Шона лучше, чем кто-либо из живущих? Ничего личного? К тому же Венди слишком быстро отвечала на вопросы, которые Эмили даже не успевала озвучить: она как будто знала, что хочет спросить Эмили, и казалось, что все ее мысли занимал Шон Игл. «Самодовольная маленькая сучка», – подумала Эмили. На какой-то момент, когда они спускались по лестнице, ведущей обратно в основную часть особняка Игл, у нее внезапно возникло сильное желание догнать Венди и посильнее толкнуть ее прямо в спину. Она представила, как стройная элегантная девушка кубарем катится вниз по лестнице.

О боже! Эмили тряхнула головой. Да что это с ней?

Глава 20. Швы

Билли показалось, что он дотронулся до провода под напряжением. По телу расползался ток. Он сунул руку в карман джинсов и нащупал жетон, полученный за два года трезвости. Иногда Билли задумывался, не потому ли он пошел по кривой дорожке пива, джина и кокаина: кайф от бухла и наркоты был практически похож на восторг, который он испытывал от работы и от того, что складываются кусочки пазла. Билли слышал, как об этом рассказывают музыканты и актеры: ничто не сравнится с чувством, что все идет как по маслу. Отличное шоу, бурные овации, чувство благодати. Он был полностью уверен, что его посетило то же чувство, когда понял, как заставить машину сделать то, что от нее требуется. Но тому, кто никогда этого не испытывал, трудно объяснить. Сколько раз в фильмах пытались передать атмосферу, как человек погружается в код, и показывали строки чисел, бегущие