Королева эльфов. Зловещее пророчество - Бернхард Хеннен

— Мне придется убить тебя, чтобы спокойно поговорить с лутином? — с пугающим равнодушием спросила королева.

— Думаешь, у тебя получится?

Никодемус аж рот открыл. Как можно быть настолько тупым? Мадра же своими глазами видел, на что она способна.

Лутин поднял руки, пытаясь успокоить его.

— Мне кажется…

Эмерелль обнажила меч.

Мадра ринулся на эльфийку, издав дикий воинственный клич. Лутин бросился на землю, попытался откатиться в сторону, чтобы уйти от мощных ног тролля. Его спутник промахнулся самую малость.

Никодемус спрятался за скалой. Мадра попытался обмануть Эмерелль при помощи финта. Тролля он, быть может, и победил бы с одного удара при помощи этой хитрости. Но не Эмерелль. Она увернулась от тяжелой булавы безо всякого труда, обрушилась на Мадру и проткнула запястье его правой руки.

Никодемус услышал, как заскрежетала о гролльские кости эльфийская сталь. Мадра хрюкнул от боли.

Эльфийка отступила на пару шагов.

— Сдавайся!

«Сделай это», — подумал Никодемус, но он уже достаточно давно знал Мадру и не сомневался, что достучаться до его рассудка невозможно.

— Левой руки мне хватит, чтобы раздавить тебя, если поймаю.

— Ты предашь своего короля и Скангу, если позволишь убить себя просто так! — изо всех сил крикнул Никодемус, не слишком-то надеясь на результат.

Тролль прижал левую руку к колотой ране. Между пальцами текла темная кровь.

— Я была бы рада, если бы вы оба вернулись со мной в деревню кобольдов, — мягко сказала Эмерелль. — Ваша смерть мне не нужна. Напротив. На тебя у меня есть свои планы, Мадра. Вы ведь знаете маленькую реку у деревни. Немного выше, в горах, есть естественный каменный бассейн. Вы знаете, где это. Там я буду вас ждать.

— Ты имеешь в виду место, где ты спаривалась со своим жеребцом, — выдавил тролль.

Никодемус задержал дыхание. Это было лишним. Вот идиот!

Но эльфийка, к удивлению полулиса, сохранила спокойствие.

— Я воспользовалась бы другим словом, но да, ты понял, что я имею в виду.

— Твоя кровь потечет вместе с рекой и покажет твоему жеребцу, что ты мертва.

Она кивнула.

— Если тебе очень повезет, может быть. — Она повернулась и мгновением позже исчезла в темноте, как будто была всего лишь духом.

— Трусливая эльфийская шлюха! Я разорвал бы ее в клочья!

Никодемус осмелился выглянуть из своего укрытия.

— Позволь, я осмотрю твою рану. Она ведь еще кровоточит.

Тролль изрыгнул трудновоспроизводимое проклятие, но опустился перед спутником на колени. Никодемус не хотел использовать свои магические способности, чтобы помочь Мадре. Лечить — означает разделить боль. В том, что случилось с этим гигантским дурачком, виноват он сам.

Лутин положил свою маленькую лапку на массивное запястье компаньона. Мадра слегка дернулся.

— Сиди тихо! Это не мелочь какая-нибудь.

Он закрыл глаза и принялся вдумываться в тролля, пока не увидел перед внутренним взором мышцы, сухожилия и вены.

Он начал испытывать боль, но ушел от нее. Это не его дело!

Одна из костей была слегка задета. Но ни одна крупная вена не была перерезана, и ни одно сухожилие. С учетом того, что ранение в запястье, это можно было считать чудом. Случайность? Или эльфийка сделала так нарочно?

Он открыл глаза.

— Заживет хорошо. Мне нужно перевязать рану.

— Как думаешь, я смогу через пару часов снова сражаться?

Никодемус удивился.

— Нет. И тебе еще повезло! Она могла разрезать тебя на мелкие кусочки. Могла легко перерезать крупную артерию у тебя на запястье, и тогда бы твоя кровь сейчас…

— Крупную что?

— Самую большую вену! — Никодемус был вынужден сдерживаться, чтобы не сказать троллю сразу, что он считает его огромным дураком. — Сейчас тебе лучше взять амулет, который дала Сканга, и бросить его, как она приказывала. С ней и с небольшим подкреплением мы наверняка сумеем совладать с эльфами. У нас одних это никогда не получится!

— Вам, лутинам, что, честь неведома?

— Честь — это для больших воинов, вроде тебя. При моем росте я не могу позволить себе иметь честь.

— Вот поэтому лутины и остались бродячим народом без родины, а мы, тролли, правим Альвенмарком, — с довольным видом подытожил Мадра.

— К сожалению, у меня нет материи для перевязки, — произнес Никодемус. Он долго размышлял, не разорвать ли на части что-то из своей зимней одежды. Но если как следует подумать, это слишком любезно по отношению к серокожему. — Зажми рану пальцами.

— И ты больше ничего не можешь сделать? — Теперь Мадра казался недоверчивым. — Не любишь, когда тебе говорят правду?

— Правда в том, что мне не из чего сделать повязку, — колко ответил Никодемус. — Но Сканга наверняка сумеет помочь.

— Не нужна мне эта старая карга. Ты сделаешь это! Позже!

В деревне кобольдов найдется чем перевязать.

Никодемус ушам своим не поверил.

— Почему?

— Ей от нас что-то нужно, — спокойно произнес Мадра. — Я оскорбил ее самым страшным образом, но она просто не обратила на это внимания. Говорю тебе, ей что-то нужно. Мы ей нужны. И я пойду туда и выясню, что именно. Я буду с ней мил. Помогу ей. А когда она мне поверит, размозжу ей башку.

Мы будем героями, лисьеголовый.

Никодемусу стало дурно.

— Ты собираешься туда? Зачем ты вообще напал на нее, если хочешь этого?

Тролль улыбнулся.

— Так было нужно. Иначе она не поверила бы в мир.

Безумие какое-то. Полное безумие! Что думает себе этот тролль: что может одурачить Эмерелль, Тысячеликую Королеву, мастерицу обмана?

Мадра поднял дубинку здоровой рукой.

— Ты со мной, малыш? Идем через гору.

Никодемус выругался про себя, но последовал за троллем.

У него не хватало мужества остаться в глуши одному.

Ее звали Элодия, эту маленькую шлюшку. И она была камнем на пути Адриена. Из-за нее он мог споткнуться. Жюль начал за него игру в фальрах и собрал все фигуры, которые до сих пор что-то значили в его жизни. Выслушал мальчика. Тот оказался романтичным глупцом. Может быть, он сумеет перевоспитать его. Но Элодия — это риск. Она должна исчезнуть.

Конечно, он мог бы убить ее сам. Но это было бы оскорбительно простым решением. У Жюля были на нее иные планы. Она должна страдать, но не умереть!