Мышьяк к чаю - Робин Стивенс

Ничего плохого не может случиться, когда с нами инспектор Пристли.

Но Дейзи выглядела такой бледной, какой я никогда ее не видела.

– Я не желаю, чтобы мы встречались с ним! – сказала она тихо. – Я не буду с ним говорить! Если мы просто ринемся сейчас в холл и вывалим ему все, что знаем, то будем выглядеть кучкой глупых школьниц, и, хотя технически мы и вправду школьницы, мы вовсе не глупы. В этом весь смысл. Он сам должен обратиться к нам. В конце концов, он советовался с нами раньше. Если у него остался здравый смысл, он сделает это снова. Он знает, кто я… кто мы, и в этот раз наша роль куда важнее, чем когда бы то ни было. Это мой дом и мое детективное агентство.

– Но, Дейзи, – сказала я, – если мы не расскажем ему, что узнали к этому моменту, он рано или поздно узнает все сам. Он ведь умный.

– Это возможно, – признала она, – но я не могу просто наябедничать на папочку, словно он мне вообще никто. Разве ты не понимаешь, Хэзел!

Я посмотрела на Дейзи: морщинка у нее на переносице стала такой глубокой, что выглядела скорее надрезом; два алых пятнышка возникли у нее на щеках, и еще она кусала губу, да так, что мне самой стало почти больно.

– Хорошо, – сказала я. – Мы не будем разговаривать с инспектором Пристли. Только, Дейзи… обещай, как бы все ни сложилось – ты не станешь винить меня?

– Хэзел, – начала она торжественно, – я никогда и ни за что не буду тебя винить. Конечно, если ты не окажешься виноватой.

Я состроила ей рожицу.

Имелось что-то успокаивающее в том, что Дейзи Уэллс способна шутить даже в такой отчаянной ситуации.

3

И тут из собственной спальни явилась персона, с которой – я надеялась – сегодня нам не придется встречаться.

– Дейзи? – спросил лорд Гастингс, хмурясь и охлопывая пиджак на животе и боках. – Ты в порядке? Ты выглядишь так, словно чем-то расстроена. Ага… у меня должен быть носовой платок… вот он… ой, нет, это обертка от шоколадки… а это веревочка… вот тут…

– Папочка! – Дейзи всхлипнула. – Ты идиот!

Лорд Гастингс откровенно заволновался.

– Дейзи! – воскликнул он, похлопывая ее по голове точно тем же движением, каким оправлял пиджак. – Дейзи! Господи, да что же такое произошло, в конце-то концов?

– Мистер Кёртис! – выдавила Дейзи между всхлипами. – Папочка, это серьезно. Поверь, у тебя большие проблемы.

И тут мы увидели поднимающегося по ступенькам инспектора Пристли.

Я вспомнила, как однажды подумала, что он похож на ангела из Библии, явившегося спасти нас. Но в этот момент тени лестницы упали на его лицо, на полы его плаща – кажется, он никогда не снимал этого плаща, где бы ни находился, – и неожиданно он стал выглядеть зловеще.

Инспектор заметил нас, и на его лбу образовались морщины.

– Мисс Уэллс и мисс Вонг, – сказал он. – И почему я не удивлен, что вижу вас тут? Только в этот раз вы прихватили с собой подруг.

– Эхм… – пробурчал лорд Гастингс, ежась и озираясь с самым диким видом: взгляд его опустился под ноги инспектору, затем поднялся в пространство над его головой, сбежал вниз по ступенькам. – Эхм… Доброе утро, инспектор. Я надеюсь… ну как бы, если вам понадобится какая-то помощь, то вы знаете, где найти мою жену. Я должен принести извинения – поместье требует внимания, ну вы понимаете, срочно… Прошу простить…

Он метнулся вниз по лестнице, и вскоре оттуда донесся его голос:

– Господи, сколько же вас тут! Извините, мне нужно пройти…

– Никому не позволено ни входить в дом, ни покидать его, – ответили ему с уважением, но решительно. – Приказ шефа.

У меня закружилась голова.

Ни для кого из нас не осталось пути для бегства, так что нам придется остаться здесь до конца.

Бедный лорд Гастингс! Бедная Дейзи!

Мы были на лестничной площадке наедине с инспектором, Дейзи упорно отводила взгляд, зато Бини таращилась на него со сверхъестественным ужасом, а Китти – с нескрываемым восхищением.

А потом я сообразила, что он смотрит на меня.

– Как я вижу, детективное агентство несколько выросло с того времени, когда я с ним сталкивался, – проговорил инспектор Пристли. – Предполагаю, что зайду слишком далеко, если понадеюсь, что вы не станете совать нос в полицейское расследование на этот раз?

– Нам не о чем с вами говорить, – Дейзи упорно пялилась на чучело совы на постаменте. – Разве что мы можем напомнить вам, что это мы, а не вы, раскрыли убийство в прошлый раз, и вы должны быть благодарны.

– Я благодарен, – сказал инспектор. – Вот только убийство – опасное развлечение, а ваши родители вовсе не обрадуются, потеряв вас.

И эта фраза, само собой, заставила нас всех подумать о лорде Гастингсе.

– Да уж, родители! – воскликнула Дейзи. – Много вы об этом знаете! А ну уходите! Как бы мне хотелось, чтобы вы не приезжали!

– Я приезжаю, когда меня вызывают, даже сквозь пожар или наводнение, – инспектор Пристли одарил нас кривой усмешкой. – Я вовсе не хотел вас расстраивать. Только если вы знаете что-то, то сейчас самое время все рассказать. Мои люди и я будем допрашивать всех этим утром, и скоро, я надеюсь, мы доберемся до правды.

– О нет, нет! – закричала Бини.

– Бинс! – прорычала Китти, и пнула ее в лодыжку.

Брови на лице инспектора поднялись.

– Как я понимаю, вы кое-что знаете? – спросил он. – Нечто неприятное?

– Не ваше дело, – заявила Дейзи, очень грубо, по моему мнению. – Мы ничего больше вам не скажем, и в этот раз мы не собираемся помогать вашему расследованию. Вы не можете нас заставить!

– Я не собираюсь вас принудить к чему-либо, но зато у меня возникла отличная идея по поводу того, что происходит, – инспектор глянул на лестницу, ведущую вниз, в холл, и я мгновенно поняла, что именно – и кого – он имеет в виду.

– О нет, пожалуйста! – воскликнула я, не очень хорошо понимая, кого упрашиваю – лорда Гастингса или Дейзи.

– К сожалению, закон есть закон, – сказал инспектор. – Его нельзя отменить лишь потому, что кто-то попросил меня об этом, и не имеет значения, кто именно попросил.

Я посмотрела в его серьезное лицо, украшенное длинным носом.

– Пойдемте, все, – скомандовала Дейзи. – Мы отправляемся наверх, в детскую. Оставим инспектора с его расследованием.

4

Мы сидели в нашей комнате в давящем молчании, и я слышала, как внизу работает полиция. Слышались громкие шаги, двери открывались и закрывались с шумом, и грубые голоса обменивались репликами: «отправь Роджерса на это дело…», «…нет, отпечатки…».

Отпечатки, фотографии, измерения и допросы – все, что полиция может сделать, а мы не можем. И какой тогда смысл в существовании нашего детективного агентства?