Полет бабочки. Восстановить стертое - Татьяна Рябинина

— Максим Пыльников — это начальник отдела информационной безопасности, — пояснил он Афанасьеву. — Заодно — командир всех компьютерщиков, программистов. Петр Спирин — начальник охраны. И вообще — шеф всей нашей безопасности.

— А начальник охраны-то зачем? — поморщился капитан. — Или он Седлецкого хорошо знал?

— Мало ли что там под «я виноват» подразумевалось, — уклончиво ответил Денис. — Вдруг с банком связано?

Капитан насторожился, и Денис прикусил язык. Он твердо решил, что о внутренних проблемах банка капитану докладывать не стоит. Пока… А может, и вообще не стоит. Во-первых, совершенно не обязательно, что Седлецкий ко всему этому безобразию причастен, а во-вторых, даже если и причастен, лучше разобраться самим. Поэтому он Спирина и пригласил, крепко уповая на то, что Петька вряд ли перейдет в стан их врагов. Хотя… Кто его знает?

Первым в кабинет протиснулся Пыльников, привычно сутулясь и поправляя на носу очки. Спирин, невысокий, напоминающий фигурой параллелепипед, войдя, бросил на капитана настороженный взгляд исподлобья. Милиционеров, даже в штатском, он чуял за три версты и не любил исконной чекистской нелюбовью. В органы он пришел некогда из идейных соображений, своей железобетонной принципиальностью вызывал у начальства неизменную неприязнь и в конце концов попал под раздачу. Трудно, что ли, найти, к чему придраться в работе оперативника? Скажи спасибо, что увольнением отделался. Николаю Андреевичу Спирина порекомендовал кто-то из общих знакомых, особенно упирая на Петькину честность и лютую ненависть к подковерной возне. Всевозможных официальных и неофициальных связей у Петьки осталось море, службу безопасности он держал в кулаке, да и вообще в банке его побаивались. За глаза звали Спирохетой, а еще — поскольку имел экзотическое отчество Остапович — Педро Гестаповичем.

Изложив дело в двух словах, Денис — так, чтобы не увидел капитан, — сделал Пыльникову страшные глаза, надеясь, что тот его поймет. Пыльников так же выразительно моргнул. Спирин многозначительно кашлянул.

Капитан принялся задавать Максиму вопросы, Пыльников добросовестно на них отвечал. По всему выходило, что Паша Седлецкий — вполне заурядный малый, хотя и неплохой специалист, неуживчивый, с коллективом общего языка не нашел. За что уволили? Да не увольнял его никто, сам ушел, по собственному желанию. Да, одинокий холостяк, ни с кем не дружил, в гости никого не приглашал. Разве что только…

Тут Пыльников запнулся, и Денис насторожился. И не зря насторожился.

— Пожалуй, только с Верой Шумской общался. Это наша бывшая сотрудница, программист. Сейчас во Франции по контракту работает.

— И у них что, были… отношения? — оживился капитан.

— Да нет, не думаю. — Пыльников снял очки и близоруко сощурился. — Она-то ему нравилась, это точно.

— А он ей?

— У нее был… молодой человек, — деликатно ответил Пыльников, который был в курсе отношений Дениса и Веры. — К Павлу она по-дружески относилась. Обедать вместе ходили, разговаривали часто. Бывало такое, что она его защищала. Его, честно говоря, не очень любили, ну, подкалывали там, а Вера за него заступалась. Они вроде давно знакомы. Чуть ли не с детства. Вера его к нам в банк и рекомендовала.

Денис делал вид, что его это совершенно не касается, а внутри словно метроном какой-то взбесившийся стучал: «вот так, вот так». Вера и Паша — вот здорово! Он и не подозревал, что между ними что-то было. Он вообще знал о существовании Павла Седлецкого только потому, что одно время выполнял работу ушедшего на пенсию кадровика. А вот еще Вадик Умывако — тот тоже одно время очень активно к Вере клеился, просто проходу не давал. Ох, какой тут, похоже, клубочек замотался…

Капитан еще долго допытывался у Максима об отношениях Павла и Веры, но, похоже, никакой дельной информации так и не получил. Особенно его разочаровал тот факт, что Вера уже больше года живет в Париже. Денис о ее приезде докладывать, разумеется, не стал. Захотят — сами узнают.

Когда Афанасьев ушел, Пыльников вопросительно посмотрел на Дениса, ожидая комментариев. Не дождался и отправился к себе в отдел.

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, — задержал Денис Спирина.

— Можешь не объяснять, не дурак, — буркнул тот. — Капитанишко хитрован тот еще. Ладно, на каждую хитрую задницу имеется сам знаешь что. С винтом. Пашу грохнули, зуб даю, как твой батя говорит, на отсечение. Иначе стал бы мент так выпинтюхиваться. И ты думаешь, что все тут завязано — Паша, Вера, вирус, мытари, рейтинги. И тебя это все очень напрягает, так?

— Нет, я должен быть в восторге! — возмутился Денис. — Кончай, Петюня, умного строить. Понял — действуй.

— Есть, — приложив левую руку «козырьком» к черной с проседью щетке волос надо лбом, правой Спирин отдал Денису честь и пошел к выходу.

— Насчет записочки постарайся выяснить. Что-то мне в ней не понравилось, — вспомнил Денис, когда дверь за Спириным уже закрывалась.

Можно было не сомневаться, Петя запустит все шестеренки и очень скоро будет знать всю информацию, в том числе и предназначенную только «для служебного пользования», все обстоятельства, которые аккуратно задокументированы, подшиты в папку следственного дела и упрятаны в сейф. Так уже было не раз. Правда, в основном дела эти были экономического характера, когда появлялась необходимость разобраться с недобросовестными партнерами или клиентами. Но и в уголовном розыске у Спирина информаторов было вполне достаточно.

Петя позвонил поздно вечером, когда Денис уже вполглаза спал.

— Перезвони на трубку, — попросил Денис и вышел на кухню.

— Все проще простого, — голосом человека, которому все на свете смертельно надоело, начал Спирин. — Бумажечку действительно отдали на экспертизу, потому что она явно несвежая. В смысле, давно написанная. Невооруженным глазом видно. Сам Паша вряд ли оставил бы какую-то старую записку. Значит, кто-то воспользовался. Пошло и банально. И глупо. Следов насилия нет, чужих пальцев нет. Алкоголя в крови — море. Скорее, кровь в алкоголе. Никаких данных, что у Паши были гости, пока не имеется. Дома у него Верины фотографии, в компьютере ее письма. Вполне невинные. Привет, как дела, чего нового. Он ей тоже писал. Всякие страсти-мордасти. Например, что жить без нее не может. В последнем письме она написала, что в марте приедет и они обо всем поговорят лично. И между прочим, она таки приезжала. На три дня. Ты знал об этом?

— Знал, — процедил сквозь зубы Денис. — Я с ней виделся.

— Вот так, да? — Петя на секунду задумался. — Слушай, Дэн, мне кажется, тут все очень серьезно.

— Я сразу подумал, что он не сам с собой покончил.

— Ежику ясно. Но это не все. Проверили его комп. Хорошо проверили, даже то, что он стер. Там наработки того вируса, который нам запустили.

— Как ты об этом узнал? — удивился Денис.

— Мне ребята записали на диск все, что они там анделитнули[5]. Я тебе от Макса звоню. Он посмотрел. Это оно. Слушай, нам надо срочно с батей твоим сесть втроем и хорошенько покумекать. Определенно вас хотят свалить, и я думаю, что знаю, кто именно.