Умереть, чтобы жить - Марина Крамер

— Но он-то, надеюсь, не такой, да?

— С ума сошел? Он травматолог, в травмпункте работает, куда ты меня после травмы возил, помнишь?

— А-а-а, так вот откуда дровишки! А я-то думал — чего ты там застряла так долго. А ты мужика охмуряла! — Тихонов расхохотался, но совершенно не пошло и не обидно, и Ника шутливо ткнула его в бок кулаком:

— Но-но! Я его не охмуряла, он сам.

— Да, хороший парень, серьезный, — бросил молчавший до сих пор Филонов, — такие редкость сейчас.

Они спустились по крутой лестнице вниз и оказались в просторном зале, обставленном красными кожаными диванчиками и массивными столами. Посетителей не было, официантки скучали у барной стойки и при виде вошедшей троицы мгновенно оживились.

— Не особенно популярное местечко, я смотрю, — прокомментировал Тихонов, садясь на диван и придвигая большую папку меню.

— Я потому сюда и предложил идти, что здесь посетителей мало, — заметил Федор. — Зато тут чай прекрасный.

— А я б поел, — признался Тихонов.

— Так поешь, мы же не против, — отозвалась Ника, выбирая, с какой добавкой хочет чай.

— Ну, меня-то дома с ужином не ждут, — ехидно заметил Саныч, пальцем показывая официантке, какие блюда выбрал.

— Не завидуй, это плохое чувство.

Пока официантка несла чайники с чаем, Ника вынула из рюкзака планшет и открыла черновик статьи, положив его перед Федором:

— Давай по старшинству, что ли.

— А я пересяду, вдвоем почитаем, — сказал он и передвинулся ближе к Тихонову.

Оба погрузились в чтение, а Ника, достав телефон, отправила сообщение Ирине с вопросом о самочувствии Максима. Переписка не затянулась — Ирина сообщила, что они на прогулке, что приехал Гавриленко-старший и что все передают Нике привет. Она улыбнулась, представив, как сын за руку с дедом прогуливается в Летенских садах, куда чаще всего они отправлялись гулять. Максимка задает вопросы, тычет пальчиком во все, мимо чего они проходят, и наверняка нашел какую-нибудь палку, заменяющую ему меч.

— Слушай, Вероника, — оторвал ее от воспоминаний голос Филонова, — а ты вообще понимаешь, что делаешь?

— В каком смысле? — не поняла она.

— А в таком. Если мы напечатаем эту статью, то довольно скоро кто-то из нас останется без работы, а кто-то, возможно, и без головы, — накрыв экран планшета ладонью, негромко проговорил Тихонов.

Против разумных доводов нет оружия.

Японская пословица

Ника переводила изумленный взгляд с одного на другого и не могла понять, что именно так насторожило их в черновике.

— Объясните нормально, — попросила она, — я действительно не понимаю. Я дала только факты, которые — я уверена — уже известны Бальзанову. Я же через нанятого им частного детектива информацию получила и через его же собственную жену!

— То есть это жена и детектив тебе наболтали вот это? — ткнув пальцем в монитор, спросил Тихонов. — То, что Луцкую в гробу было не узнать, и, скорее всего, это не она, а подставной труп? Что парень, роман с которым ей приписали, на самом деле ее сын, который благополучно отбыл в Америку? А домработница пропала, потому что ей заплатили за молчание и за то, что она не обнаруживала никакого трупа? И где, по-твоему, находится живая и здоровая госпожа Луцкая?

— Там же, где вскоре будет ее муж, — спокойно сказала Ника.

— А что — Луцкий куда-то уехал? — вступил в разговор Федор.

— А ты не знаешь? Даже я, не будучи в редакции, уже слышала о том, что Бальзанов его ищет и не может найти нигде, — метнув в Тихонова уничтожающий взгляд, прошипела Ника. — Не факт, что уже уехал, но что готовится — я могу руку дать на отсечение.

— Хорошо, пусть так. Но это же не доказывает, что Наталья жива.

— То есть вас обоих не смущает, что при таких вот данных труп якобы Луцкой был кремирован?

Тихонов и Филонов переглянулись. Филонов, как догадалась Ника, вообще не был в курсе этих событий, но как мог упустить эту деталь Саныч, с которым она поделилась своими подозрениями сразу же?

— А ведь в этом есть мысль, — проговорил Федор, — труп кремирован — никто не сможет доказать, что это была Наталья или не Наталья. Умно придумано. Умно — но цель какая? Для чего такая сложная процедура?

— Мне нужно каким-то образом получить доступ к документации «Нортона», — тихо сказала Ника, — и тогда, возможно, я смогу доказать, что Луцкий вывел какую-то часть средств компании за рубеж. Я просто не вижу других мотивов. Он прекрасно знает, что Бальзанов просто так его не отпустит, делиться не захочет, а ему зачем-то очень нужно уйти. И он таким вот образом вывел из игры жену — подстраховался. Помните про бриллианты? Я думаю, что она их каким-то образом переправила — или реализовала здесь, а уже деньги проще перевести в любой банк Европы или Америки. Тот же Эдик мог…

— Н-да… — протянул озадаченный Тихонов, — вот это ты развернулась, подруга… Но как это вот печатать, скажи?

— А вы не поняли еще? Я вот только сейчас догадалась — Бальзанов не собирался это на сайт пускать. Ему просто порекомендовали меня как хорошего «расследователя», вот и все. Журналисту работать легче, чем тому же частному детективу — доверия больше. И расчет прост: я собираю информацию, докапываюсь до сути, приношу ему это в виде статей — но он им хода не дает, а просто использует то, что я накопаю, в своих целях, — Ника, задохнувшись, сделала большой глоток чая.

— Вопрос только в том, что случится потом с тобой, — спокойно сказал Филонов. — А случится обязательно — не оставляют свидетелей с такими знаниями. Это явно не те люди…

Ника смотрела на них обоих и понимала, о чем они думают. О том, что она не только сама влипла — она их тоже втянула, дав почитать материалы. Никто не должен был их видеть — потому Бальзанов и потребовал сперва показать для утверждения. А установленная в ноутбук шпионская программа была призвана контролировать работу как раз вот для такого случая — если Ника вдруг передумает или покажет не все. В том, что в ее квартире орудовал кто-то из компьютерной службы «Нортона», Стахова теперь не сомневалась.

— В общем, так, — решительно сказал Федор, протягивая ей планшет, — ты вот эту штуку никому не показывай. Про «Нортон» забудь — даже не вздумай искать выходы на бухгалтерию и все прочее, я тебе это запрещаю. Если хочешь ослушаться — увольняйся. Но лучше — послушай моего совета, прекрати эти поиски и возвращайся в редакцию пока, а я постараюсь как можно скорее организовать открытие корпункта в Праге, чтобы ты могла уехать отсюда.

— А что я скажу Бальзанову?

— Ты повторишь ему слово в слово то, о чем говорила с частным детективом во время первой встречи, — и все. Скажешь, что больше ничего узнать не удалось — домработница пропала, парня этого не достать. Все. Поверь мне, так всем будет лучше.