Пангапу, или Статуэтка богини Кали - Константин Стогний

– Земит! Убей его! – громко повторил Матаджи…

Виктор был уже на краю поселения, когда раздался громкий женский вопль. Из какой-то хижины выбежала молодая женщина и побежала куда-то в сторону косогора, что-то крича.

– Умирает, умирает! Она умрет! – перевела Пиакор, подошедшая к Виктору.

Шаман не успел подудеть в свою раковину, как к подножию холма подбежала плачущая папуаска. Мужчины племени были отвлечены ее необычным поведением. Рыдания молодой женщины не давали ей говорить. Хули долго не могли добиться от нее ответа. Наконец она справилась со спазмами и буквально выкрикнула:

– Матаджи, твой ребенок не родится! Лора умирает!

Беда, пришедшая неожиданно, заставила туземцев позабыть о своей цели, и они стали громко обсуждать услышанное. Матаджи несколько секунд стоял не шелохнувшись, потом с криком отчаяния резко бросился в сторону своего жилища, от волнения не видя дороги. Разбежавшись, он не заметил, как врезался в Виктора и упал. Виктор, потирая живот, скорчился.

– Ух ты, бегун! Вернее, Бубка какой-то. Только, в отличие от него, допрыгаешься! Охренел, что ли?

Матаджи завалился на зад, не понимая, что происходит. Сюда уже шла толпа хули с Хоро во главе. Рядом с вождем шла Кава, сестра Лоры, и, плача, продолжала рассказ.

– Она истекла водой вчера ночью, а сегодня уже солнце у гор, схватки и…

Пиакор, которая не отходила от Виктора ни на шаг, переводила слова Кавы. Виктор сориентировался в мгновение ока.

– Та-ак. Все ясно. Рожаем? Не жизнь, а сплошная механика: то крутишься, то не отвертишься…

Скинув с плеч казуара, а за ним и свою сумку, он достал полотенце.

Девушка стояла, не понимая, что происходит.

– Что ты собираешься делать, Вик?

– Работать акушером! На полставки. – Виктор глянул на Матаджи. – Показывай, где твоя берлога… хижина то есть…

Матаджи растерянно выслушал перевод Пиакор и остолбенел. Где-то неподалеку раздался протяжный стон. Лавров прокашлялся – от нервов к горлу подступил ком. Пиакор была рядом.

– Все ясно. Пойдем. Сейчас найдем, а то этот боец… – Виктор бросил взгляд на Матаджи, – вообще ничего не соображает.

Виктор быстро пошел на стон женщины. Папуасы племени закричали ему вслед.

– Вик, они спрашивают, куда ты.

– Скажи им, чтобы молились, – сказал не оборачиваясь украинец.

Услышав перевод Пиакор, папуасы замерли на месте. Хоро повернулся к племени и поднял две руки. Воины упали на колени и воздели руки к небу. Только один Матаджи, путаясь под ногами у белого великана, уже на подходе к хижине, перекрыл вход и заголосил.

– Не иди туда! Она умирает! Я лучше сам ее убью! – дикарь почти кричал. Он был беспомощен от горя. Виктор посмотрел Матаджи в глаза.

– Матаджи! Ты – хороший воин. Но тупой! Зачем мне жизнь твоей женщины? У меня в рюкзаке есть отличные мясные консервы.

Папуас стоял и хлопал глазами.

– Ты хочешь спасти ребенка?… Принеси мне уголь из костра!

Виктор отодвинул папуаса в сторону и оглянулся на Пиакор.

– Пиакор, горячую воду мне! Быстро! – и с этими словами вошел в хижину.

Женщины племени от страха попрятались в свои норы. В стороне стояла молоденькая Кава и, как ребенок, горько плакала. Пиакор быстро подбежала к девушке и что-то прошептала ей. Девушка с восхищением посмотрела на Пиакор. Ее слезы моментально просохли. В глазах блеснул лучик надежды. Журналистка посмотрела на Матаджи, который, словно юноша, стоял и переминался с ноги на ногу.

– А ты чего стоишь? Тебе же сказали – принеси уголь из костра!

Матаджи по-мальчишески резво понесся к ближайшему костру, а Кава взяла Пиакор за руку, и они вместе побежали куда-то в другую сторону селения.

Далее все шло как по плану. Женщины быстро принесли горячей воды в глиняной посуде, купленной папуасами у вездесущих торговцев моту. Матаджи трясущимися руками в большом пальмовом листе принес раскаленный уголь. Над поселком папуасов раздавались четкие команды Виктора: «Матаджи, вали к своим – молиться! Не мешай!», «Девчонки! Никого сюда не пускать!», «Пиакор, будешь нужна! Стой и жди! Позову!»

Время шло. Племя переживало за судьбу несчастной Лоры. Мужчины молились, женщины, поборов страх, вышли из своих хижин с детьми на руках. Хоро молился вместе со всеми, но вскоре его ноги затекли и он встал, подойдя к шаману.

– Земит, начни колдовать! Ведь на самом деле духи хотели смерти ребенку Матаджи, а мы их не поняли. И хотели убить белого! Уговори духов помочь Лоре. Она не воин. Она просто женщина.

Шаман, сохраняя гримасу важности на изуродованном татуировками лице, раскачивался из стороны в сторону, испытывая терпение вождя. Затем открыл глаза и взглянул на Хоро.

– Духи не хотят! Они сердятся!

Хоро встал и заходил из стороны в сторону. Он о чем-то серьезно думал. Шаман продолжал свои россказни.

– Белый человек сам убьет Лору. Ребенок не родится. Так говорят духи. Белый человек…

– Земит! – вождь остановился и уставился на шамана, и тот замолчал.

– Хоро никогда не просил тебя об этом… – продолжил старик. – Обратись к моему отцу – Духу реки. Он поможет.

Шаман испугался и одновременно разозлился.

– Хоро, должно быть, лишился ума? Я не смогу этого сделать!

– Земит!

Земит встал и пошел между молящегося племени, взывая:

– Знайте! Только я могу помочь! Белый человек убьет Лору и съест младенца.

Но злого старика никто не слушал. Все продолжали молиться, то поднимая руки к небу, то опуская их на землю, касаясь лбом густой травы.

– Знайте – он убьет Лору с ребенком, а потом убьет всех ваших женщин и детей.

Женщины, слышавшие шамана, плакали и обнимали свое потомство. Казалось, вот-вот – и они не выдержат этого.

Из хижины высунулась голова Виктора.

– Пиакор, ко мне!

Пиакор обняла Каву и что-то шепнула ей.

– Пиакор, я сказал – ко мне! – послышался крик Виктора из хижины. И девушка забежала к нему. Женщины племени недоумевали. От любопытства они даже перестали плакать.

– Знайте! – опять включился Земит, потрясывая трещоткой и завывая! – Духи противятся! Они хотят, чтобы белый человек умер! Его нужно убить! Или он убьет Лору, и младенец не будет жить…

Речь Земита прервал внезапный крик новорожденного, донесшийся из хижины Матаджи. Глаза старого Хоро заблестели.

Виктор стоял, упершись головой в потолок жилища. Его удивлению не было предела. У него на ладонях лежал… белый младенец.

– Белый ребенок? Откуда у папуаски белый?!