Государь - Александр Мазин

Сначала всё шло неплохо. Успешно прошли горными тропами и осадили город Сардику[37].

Осадили – и зависли почти на месяц. Главная причина – отсутствие опытных инженеров. Большая часть осадных машин и орудий не работала. Только хороший лес зря извели.

Естественно, боевой дух войска от этаких «успехов» резко снизился. Вместо перспективы быстрого захвата города и жизнеутверждающего грабежа – тупое и ленивое сидение под стенами. Главное занятие: выжирание провианта и засирание окрестностей лагеря.

Бардак в войске, насколько слышал Духарев, был полнейший. Не лучшие комиты (лучшие оказались в войсках мятежного Склира и его победителя Варды Фоки), отсутствие грамотного военачальника… Дисциплина в лагере упала значительно ниже уровня дерьма в выгребных ямах. Системного снабжения не было. Стратиоты шлялись вне лагеря, скот и коней пасли свободно, будто у себя дома…

Итог закономерен. Внезапный удар болгар – и византийцы лишились половины обоза и большей части вьючных животных.

Пока отбивали то, что осталось, осажденные сделали вылазку и пожгли все осадные орудия и машины, включая те немногие, что кое-как работали.

Тогда наконец-то молодой Автократор принял верное автократическое решение. Надо сваливать. И не пустил дело на самотек, а занялся лично, то есть более-менее наладил процесс: разведка, быстрые марши, ночевки в укрепленных лагерях…

И тут с неба упала звезда.

Воистину то пала звезда императора Василия, но роль горевестника этому несчастному метеориту приписали уже после, а в ту ночь все придворные астрологи наперебой заверяли императора, что, наоборот, Автократору предстоят замечательные победы. А не попробовать ли еще разок наехать на Сардику?

Здравый смысл восторжествовал. Василий продолжил отступление. Однако осторожности поубавилось, и император – вляпался.

Сначала по всем правилам, после хорошей разведки, Василий завел войско в труднопроходимое и испещренное естестенными отверстиями ущелье… которое благополучно преодолел.

Тут бы ему и остановиться, но царственный полководец останавливаться не стал, двинулся дальше. Уже без всякой разведки – в еще более «неудобное» ущелье…

…Где ромеев, решивших, что самое трудное – позади, и «приняли» зловредные мисяне.

Разгром был ошеломляющий.[38]Большая часть армии полегла. Болгары взяли огромную добычу, включая и императорский шатер со всем содержимым. В общем, всё, кроме самого императора, которого личной гвардии все же удалось спасти.[39]

И вот теперь, пользуясь тем, что запуганный мятежниками Автократор безвылазно сидел в столице, окруженный все еще верными ему войсками, болгары преспокойно резвились уже не только в Македонии, но и во Фракии.

Пока Василий отсиживался за могучими стенами, Варда Фока наступал. Он устроил Константинополю натуральную морскую блокаду, приведя в Геллеспонт множество судов и наглухо заблокировав пролив. Затем захватил все приличные пристани на азиатском берегу, за исключением Абидоса, который обложил столь мощным войском под командованием магистра Льва Мелиссина[40], так что взятие этого последнего оплота Василия по ту сторону Босфора было лишь вопросом времени.

Многочисленные успехи не вскружили голову Фоке. Племянник убитого императора Никифора был настоящим профи и помнил, что военачальник должен быть готов ко всему. То есть, даже зная о том, что Василий сидит и трясется от страха в Константинополе, Фока, тем не менее, предусмотрел возможность попытки форсирования императорскими войсками Босфора и для пресечения оной построил мощное укрепление на Хрисопольском холме[41], оставив там войско, пешее и конное, вполне достаточное для удержания контроля над плацдармом.

Командование этим заслоном он доверил надежному человеку: своему брату, тезке покойного императора, Никифору Фоке. А поскольку Никифор был слеп,[42]то фактическим командующим был назначен некий патрикий Калокир Дельфин.

«Интересно, не тот ли это Калокир, который когда-то стал побратимом Святослава?» – подумалось Духареву.

Положение у Василия сложилось – не позавидуешь. Чрезвычайно удачное прибрежное местонахождение Константинополя (Мраморное море, Босфор, Золотой Рог) спасало город от полной блокады, но единственной лазейкой для снабжения столицы провиантом было Черное море.

Оставив на азиатском берегу изрядную военную силу, Варда Фока отбыл собирать стекавшиеся отовсюду подкрепления, необходимые, чтобы сделать последний шаг: войти в Константинополь, где, кстати, его сторонники кишмя кишели, несмотря на жесткие карательные меры, принятые «приятелем» Духарева логофетом дрома.

Сергея, на всякий случай, тоже взяли под жесткий контроль. При нем постоянно находились гвардейцы императора. Все – наемники и потому люди надежные и преданные. С дружинниками Духарева эти бойцы прекрасно ладили – одного поля ягоды. Однако получи они приказ арестовать или убить Сергея – исполнили бы без колебаний. Но пока у них был приказ – оберегать и защищать спафария. Чем они и занимались. Сергей был не против. Обстановка в городе продолжала накаляться. Цены на продовольствие росли, как бамбук. Стены домов каждую ночь испещрялись хулой в адрес императора Василия. Бунт мог вспыхнуть в любую минуту, и тогда императорские гвардейцы оказались бы весьма уместны.

Кстати, ни сам Духарев с охраной, дворней и слугами, ни его основная дружина, разместившаяся на территории «русского подворья», сложностей с пропитанием не испытывали, потому что снабжались непосредственно из императорских кладовых по нормам «военного времени», то есть весьма щедро.

Голода Духарев не боялся, но – тревожился. Он чувствовал, как напоен угрозой несвежий воздух столицы. Время работало на мятежников. Сергей с нетерпением ждал, когда же наконец прибудет войско великого князя Владимира.

Но как сказано в Евангелии от Матфея: «Ищите, и обрящете, толцыте, и отверзется».

Так и вышло.

Последнюю часть пути воинство Владимира преодолело пешком. Вернее, верхом. В сопровождении представителей императора, разумеется. Ромеи еще помнили, как по этому пути хаживали предшественники Владимира Олег и Игорь.