Тимереки - Лаванда Риз

Фанфарас отпустил её руки, почувствовав её ужас. И Кей с колотящимся сердцем поспешила поскорее скрыться от него в своём шатре. Вот теперь она его точно боялась! С этой минуты, мысли о его словах не покидали её.

Всё чаще она анализировала свои поступки, углубляясь в прошлое, пытаясь понять, в чём же истина, глубина её чувств, где игра, а где страсть. Когда этот мир поглотил их, вселяя страх и непонимание, вначале появился Рагнар, затем всеми её чувствами завладел благородный Алмир, лучший из воинов, потом снова Рагнар, который как оказалось, и не пропадал никуда, он постоянно сердцем был рядом. Их судьбы были так крепко сшиты одной иглою, связаны такой острой любовью. Кей, вспоминая наставления пилигрима, много думала о тех двухсот днях, проведенных с Алмиром, вспоминала их разговоры, шутки, такую легкость, не обремененную тягостными заботами, никаких серьезных ссор и размолвок. Он покорил её своей наивной непосредственностью, остроумием, своей заботой, нежностью, мужественностью. Алмир не боялся голыми руками бороться с тигром, но он ужасно боялся расстроить свою Кей. Да, она была с ним счастлива, по-своему. Теперь нити судьбы, которые неразрывно на протяжении всех этих дней, связывали её с чувством Рагнара, не давали ей покоя. Она не могла выбросить его из головы. Он был – её стойкий и сильный маг, бросивший свое сердце на алтарь самопожертвования. Он есть, их связала боль, потери и неимоверная преграда из свода законов, но его чувства так глубоки, они такие искренние, настоящие и выстраданные, они как магнит, манящие её, как безумие, как омут, и она хочет надеяться, что он будет в её жизни. Теперь они оба были в её сердце:  её бедный Алмир – её раненая любовь; и Рагнар – её сила к жизни. И она не могла уже выбросить кого-то из них, чтобы ей не говорил Фанфарас.

– Кей! Кей, ты слышишь меня! – окликнул её Акай. Она встрепенулась и удивленно посмотрела в его сторону. – Пламя костра давно погасло, а ты все сидишь и наблюдаешь за блуждающими искрами. Ты так глубоко задумалась, что даже не заметила, как все разошлись, опустилась ночь и моим воинам пора на охоту, наступило время волков. Перед тем как уйти, я хочу узнать, о чем ты постоянно думаешь, тебя что-то тревожит?

– Пытаюсь понять свою жизнь, – тихо ответила она, обнимая свои колени, сидя на земле.

– Не нравится мне это. Ты загрустила. Завтра пойдешь в джунгли, погуляешь, я нашел тебе пару для прогулок. И даже уже предупредил его.

– Его? – Кей подозрительно взглянула на вождя клана.

– Это Кресс.

– Что?  Кресс?! Да ему же циклов двести не меньше, он древний старик, зачем ты отправляешь его со мной в джунгли?! Я не поняла, кто с кем будет гулять он со мной или я с ним? Ты смеешься, Акай! – поднялась Кей, отряхиваясь от травы.

– Вы с ним идеальная пара для прогулок. Он хоть и стар, зато мудр. Ему так же как и тебе одиноко, удели внимание старому волку, он будет веселить тебя рассказами о былом. И в чём я абсолютно уверен – его не потянет с тобой нарушать законы племени, – проговорил, усмехаясь Акай.

– Ты такой же милый – как змея, Акай! Издеваешься над бедной женщиной! Я тебе это припомню, подожди у меня, – ответила Кей, не в силах сдержать улыбку, погрозив ему напоследок пальцем.

Кресс был стар, от него веяло мудростью веков, перипетии жизни высушили его тело, но сделали спокойным и уравновешенным его разум.

Он шёл рядом с ней с достоинством, не спеша, опираясь на посох. Старый тимерек был рад любой компании, хотя вообще-то женщины из клана изрядно нервировали его, но с чужеземкой, ставшей одной из них, обладательницей рога он был готов поболтать. Тем более что сам вождь попросил его об этой услуге, а старику так хотелось ещё чувствовать себя нужным в клане.

– Да, стар я стал, давно не покидал селение, – тихо проговорил он, чуть скрипучим заунывным голосом, мечтательно окидывая взглядом лес. – Но мои джунгли ничуть не изменились. Я помню, как молодым охотился здесь, какие сильные тогда у меня были руки и быстрые ноги. Тогда ещё правил дед Тембота. Как давно это было!

– А у вас была большая семья, Кресс?

– Семья была. Отчего духи так милостивы ко мне, за что подарили такую долгую жизнь? Когда-то я мечтал умереть как воин – в бою. Но каждый раз судьба хранила меня. А вот мои сыновья, все один за другим погибли. Затем не стало и жены. Теперь моя семья – это клан. Я живу и жду, когда же ветер унесет мой прах в долину предков, к моим родным.

– Нет, это грустная тема, – запротестовала Кей, – давайте поговорим о племени. У тимереков всегда было три клана?

– Всегда. Буйволы – это труженики, они спокойны, рассудительны, их воины очень сильны, но не так ловки как волки. Буйволы добывают растительную пищу, строят вигвамы, изготавливают глиняную посуду, участвуют в битвах, когда надо. Но они тяжелы и прожорливы. А ястребы наоборот легки и зорки, они наблюдательны и умны. Ястребы охраняют территорию тимереков, заготавливают травы для обмена с торговцами. Когда наступает сезон ветров и дождей, часть воинов ястребов покидает селение. Они отправляются в далекий путь, на встречу с торговыми караванами, к морю. Там ястребы обменивают шкуры, кожу и редкостные целебные травы на охийское полотно для одежды, на оружие и прочие мелочи. Из своих путешествий они приносят множество рассказов о дивных краях за морем. А волки, ты знаешь, лучшие охотники. Они ловки, сильны и отважны. Таким должен стать и твой сын. Я помню Алмира ещё маленьким, он любил прибегать ко мне с остальными детьми, вылезал мне на колени и слушал истории и легенды.

– А пилигримы, вы много знаете о них? – спросила Кей, уводя разговор подальше от болезненных воспоминаний.

– Да, я слышал, что в нашем племени снова появился пилигрим. Это люди-тени. Зачем они приходят неизвестно. От них нет зла, но и нет пользы. У них свои законы и своя магия. Правда, ещё от своего деда, я слышал, что пастухи единорогов не подчиняются духам, которые правят нами. Они даже не раз сражались с магией карающих духов, но каждый раз проигрывали, и, заключив перемирие, они стали скрываться, обрастая тайнами. У них есть свои высшие силы, которым они поклоняются, неуловимые тени, мелькающие среди деревьев и шуршащие между звездами.

– Почему же их считают неприкасаемыми и принимают во всех племенах, если они не признают ваших духов?

– Я не знаю, – ответил старик, глубоко задумавшись, – Мне кажется, потому что наши духи преклоняются или даже боятся другую иную силу. За свою жизнь я повидал много странных вещей и необычных тварей. Много загадок, но нет ответов. Мы живем так, как нам заповедали предки, а если кто-то становится слишком любопытен, духи забирают его и ветер разносит его прах, плача среди камней. Ты понимаешь, о чём я?

Кей понимала, … понимала, что до сих пор не может ничего понять. Её любопытство разгоралось с каждым днём сильнее, она была почти готова, чтобы услышать все отгадки от пилигрима Фарфараса. Если он может раскрыть тайну, значит, она должна её узнать, узнать больше об этом мире, и этой энергии.

Дождавшись ночи, чтобы скрыть свою вылазку от Акая, под покровом темноты, Кей направились к тому самому сараю, где когда-то жила с подругами. Теперь это было новое пристанище загадочного Фанфараса. Дверь была не заперта, едва коснувшись засова, она услышала изнутри его голос: