Англосаксонская мировая империя - Маргарет Тэтчер

Я много размышляю у окна. Я думал о том, что значат и значили для меня эти прошедшие восемь лет. И у меня всегда возникал один и тот же образ, связанный с морем. Хочу рассказать вам небольшую историю о большом корабле, о беженце и моряке. Это было давно, еще в начале 80-х, на которые приходится пик выезда вьетнамцев из своей страны. Моряк выполнял какую-то работу на палубе авианосца «Мидуэй», находящегося в Южно-Китайском море. Моряк этот, как и большинство американских военнослужащих, был молодой, толковый и очень наблюдательный. Команда заметила на горизонте маленькую полузатопленную лодчонку. Лодчонка была битком набита беженцами из Индокитая, которые надеялись доплыть до Америки. С «Мидуэя» отправили катер, чтобы доставить беженцев на корабль и, значит, – безопасность. Когда катер с беженцами проходил под бортом авианосца, один из беженцев заметил моряка, встал и крикнул ему: «Привет, американский матрос, привет, солдат свободы».

Эта маленькая история имеет очень большой смысл. Матрос написал потом в письме, что он никак не может о ней забыть. Прочитав это письмо, я понял, что, как и он, не смогу ее забыть. Это именно то, что означало быть американцем восьмидесятых. Мы снова стали отстаивать свободу.

Прощальное обращение к нации Рональда Рейгана из Овального кабинета 11 января 1989 года

Мы, конечно, отстаивали свободу и прежде, но в последние несколько лет весь мир и в какой-то степени мы сами поняли важность этой миссии.

За это десятилетие мы прошли большой путь, и всегда народ держался вместе в бурных морях. И вот, наконец, вместе мы приближаемся к нашей цели.

Дело в том, что за период, прошедший от Гренады до вашингтонской и московской встреч в верхах, кое-что изменилось. Мы пережили упадок 1981 и 1982 годов, чтобы перейти к развитию, которое началось в конце 1982 года и продолжается по сей день. Как мне кажется, было два триумфальных момента, две вещи, которыми я горжусь больше всего. Одна из них – это экономическое возрождение, за время которого американский народ создал 19 миллионов новых рабочих мест и заполнил их. Другая – это возрождение нашего духа. Америку вновь стали уважать в мире и смотреть на нее как на лидера.

Несколько лет назад я стал участником событий, которые подтверждают то, что я сказал сейчас. Это было в 1981 году. Я участвовал в первом большом экономическом совещании, которое в тот год проходило в Канаде. Такие совещания проходят поочередно во всех странах-членах «большой семерки». Первая встреча представляла собой официальный обед для глав правительств семи развитых стран. Сидел я там, как новичок на задней парте, а они все: Франсуа то да Хельмут это. Они давно уже не пользовались никакими титулами и обращались друг к другу по имени. В какой-то момент я наклонился вперед и сказал: «Меня зовут Рон». В тот год мы начали предпринимать шаги, чтобы активизировать экономическое восстановление, мы срезали налоги и убрали некоторые ограничения, начали сокращать расходы, и вскоре началось возрождение.

Через два года состоялась следующая экономическая встреча, проходившая примерно в том же составе. Мы все собрались на церемонии открытия, и вдруг в какой-то момент я понял, что все просто сидят и смотрят на меня. А потом один из них нарушил молчание и сказал: «Расскажи нам об американском чуде».

Да, в 1980-м, когда я избирался в президенты, все было по-другому. Некоторые предсказывали, что наши программы приведут к катастрофе, наша политика в области международных отношений вызовет войну, наши планы экономического развития вызовут инфляцию и приведут к полному развалу. Я даже помню, как один очень уважаемый экономист сказал в 1982 году, что «двигатели экономического роста остановились и скорее всего они останутся в этом положении на многие годы». Что ж, и он, и другие выразители общественного мнения ошиблись. То, что они называли «радикальным», на самом деле было «правомерным». То, что они называли «опасным», было абсолютно «необходимым».

В то время я получил кличку «великий проповедник». Но думаю, что дело здесь было не в стиле и не в словах, которыми я пользовался, дело было в содержании. Я не был великим проповедником, но я проводил великие идеи. Я не вытряхивал их из рукава, они шли из глубины души великой нации, из нашего опыта, из нашей мудрости и нашей веры в принципы, которые руководили нами в течение двух веков. Они назвали это революцией Рейгана. Что ж, я приму это, но для меня это выглядит как великое открытие, совершенное второй раз, как повторное открытие наших ценностей и нашего здравого смысла.

Здравый смысл подсказывает, что если ты облагаешь какой-то продукт большим налогом, то люди начинают меньше этого продукта производить. Поэтому мы сократили налоги, и люди стали производить больше, чем раньше. Экономика расцвела, как растение, которое немного подрезали, после чего оно стало быстрее расти и крепнуть. Наша экономическая программа способствовала самому плодотворному развитию нашей страны в мирное время, поднялись реальные доходы семьи, упал уровень бедности, расцвело предпринимательство, произошел взрыв в исследованиях и создании новых технологий. Так как американская промышленность стала более конкурентоспособной, мы экспортируем гораздо больше, чем когда бы то ни было. В то же время мы сконцентрировали усилия на том, чтобы снять протекционистские барьеры с пути нашего экспорта и не воздвигать таких барьеров дома. Здравый смысл также подсказал нам, что для того, чтобы защитить мир, мы должны снова стать сильными после многих лет слабости и растерянности. Поэтому мы перестроили нашу оборону и Новый год встретили тостом «за мир во всем мире». Не только запасы ядерного оружия сверхдержав стали сокращаться – и надежды на дальнейший прогресс в этом направлении очень большие, – но и региональные конфликты, которые потрясали мир, стали затихать. Персидский залив не является более зоной войны. Советский Союз покидает Афганистан. Вьетнамцы готовятся к выводу войск из Камбоджи. В соответствии с достигнутым с помощью Америки соглашением 50 тысяч кубинских войск вскоре покинут Анголу.

Урок, который мы извлекли из всего этого, в том, что, как великая нация, мы неизбежно имеем перед собой очень сложные задачи. И всегда будет так. Но до тех пор, пока мы помним наши основные принципы и верим в себя, наше будущее будет за нами. Мы получили и другой урок: приступая к большому делу, нельзя сказать, когда оно закончится. Мы предполагали изменить нацию, а вместо этого изменили мир.

Страны всего мира обращаются к свободному рынку, к свободе слова, отворачиваются от идеологии прошлого. Для них самым большим открытием 80-х было то, что нравственное правительство – это практичное правительство. Демократия исключительно хороша, и она к тому же исключительно производительна.

Дожив до того возраста, когда дни рождения уже не отмечают, вы можете сесть, спокойненько вспомнить всю свою жизнь, увидеть, как она течет перед вами. На моем пути была развилка, и она пришлась на середину моей жизни. Я никогда не думал уйти в политику, это не входило в мои намерения, когда я был молодым. Но меня вырастили с верой в то, что каждый должен оплатить свой путь за те благословения, которыми его одарили. Я был доволен своей карьерой в мире развлечений, но, в конечном счете, я пришел в политику потому, что я хотел защитить наши ценности.