188 дней и ночей - Януш Леон Вишневский

Чикаго, пятница, ночь

Пани Малгожата,

наверное, нет в мире более подходящего места (может, только Новый Орлеан), чтобы прикоснуться к блюзу и прочувствовать его. До мозга костей…

Клуб называется «Blue Chicago» и находится в двенадцати минутах ходьбы от «Magnificent Mile» («Прекрасной Мили») в Чикаго, отрезка Мичиган-авеню, который считается «одним из самых замечательных торговых центров мира». На небольшой, усеянной небоскребами площади центра американского города уместилось 460 магазинов, 275 ресторанов и 51 гостиница. Американцы, живущие или посещающие Чикаго, считают, что это «прекрасно и великолепно» (отсюда и название Magnificent). Многие прибывают в Чикаго как раз ради того, чтобы попасть на эту «Прекрасную Милю», и не замечают, что стоит сделать перерыв в шопинге или еде, как окажешься на живописном берегу озера Мичиган. Если бы я имел возможность повлиять на названия улиц в Чикаго, то название «Прекрасные Мили» (их больше, чем одна) я оставил бы за этим берегом.

Лично я не даю себя очаровать ни одному торговому центру ни в одном из городов земного шара, на какой бы широте и долготе ни находились эти города, и мне становится не по себе, когда приходится провести больше часа, например, в «Галерее Мокотув» в Варшаве. Мои дочки не могут понять этого, а мне не хочется в очередной раз объяснять им это. Возможно, когда они начнут сами оплачивать свои покупки, им это станет ясно. Если любовь отцов к дочерям измерять временем, проведенным в торговых центрах в разных городах мира, у меня был бы шанс на очень хороший результат. Однако я вряд ли стал бы им гордиться. Гораздо важнее то время, которое отец провел с дочерьми, когда они были маленькие, за чтением сказок, рассказами о звездах или о том, что в жизни самое главное теперь, когда они выросли. Я мало им читал и мало рассказывал, и сейчас меня грызет совесть и я хочу хоть как-то, пусть даже в торговых центрах, компенсировать то потерянное время…

Однако собирался я писать о блюзе в Чикаго. Клуб исключительный (536 N. Кларк-стрит; тел. (312) 661-0100, если кто заинтересуется и захочет туда поехать). Кажется, после Великого пожара 1871 года, сровнявшего с землей громадную часть города, клуб «Blue Chicago» на Кларк-стрит стал первым местом, в котором играли «вживую» сначала джаз и свинг, а потом и блюз. Через какое-то время джаз ушел из «Blue Chicago» и остался только блюз.

Музыка в Чикаго — повсюду. Лицо города создавали не гангстеры (Аль Капоне, Хайми Вайсе, Биг Джим Колозино), а архитекторы (Уильям Ле Барон Дженни именно в Чикаго в 1885 году впервые применил новый тип конструкции — стальной каркас здания, чем начал новую эпоху в архитектуре, эпоху небоскребов) и… музыканты. Такие, например, как Бенни Гудмен и Луи Армстронг.

Вчера вечером перед «Blue Chicago» стояла большая очередь. В большинстве своем состоящая из европейцев. Вход в маленькое темное помещение загораживал толстый негр в цветастой гавайской рубашке. На его выпяченном животе возлежал золотой крест, прикрепленный к свисавшей с его шеи толстой цепи. В руке он держал пачку банкнот. Приняв от меня пятидолларовую бумажку, он доложил ее к пачке и отметил получение денег тем, что втянул свой необъятный живот. Возник просвет между стеной коридора и ним. Через дверь-вертушку я вошел внутрь. Когда входил, услышал у себя за спиной: «God bless you» (Да благословит тебя Господь)…

Я сел к стойке бара напротив маленькой сцены. Трое черных музыкантов в безукоризненно белых костюмах и черных рубашках с жабо настраивали инструменты. Несколько минут спустя на сцену вышла (босиком) очень высокая белая девушка. Она была одета в облегающие джинсы и розовую маечку. Она поставила три стакана с водой на маленьком столике рядом с микрофоном, улыбнулась и сказала, что зовут ее Джоселин Ив Стокер, что ей семнадцать лет, что приехала сюда из английского Девона и что, если господа позволят, она тут немного пошумит. Она начала петь блюз. Давно я не слышал такого прекрасного «шума». Если бы не тот факт, что она стояла в нескольких метрах от меня, я ни за что бы не поверил, что она белая и такая молодая. Она пела о том, о чем всегда поется в блюзе: о грусти, о потерянной любви, о злобе, ненависти, плаче, печали и надежде. Она рассказывала обо всем этом так, будто она сама все это пережила, и только это показалось мне фальшивым. Невозможно, будучи такой молодой, иметь в себе столько грусти. Даже сама Арета Франклин не смогла бы спеть более черного, более ностальшчного блюза, чем спела эта девчушка. Но иногда, когда я закрывал глаза, она напоминала мне своим голосом Дженис Джоплин. Но только иногда. Семнадцатилетняя Джоселин Ив Стокер, которая «шумела» в тот вечер в «Blue Chicago», больше известна под псевдонимом Джосс Стоун. Она продала уже более пяти миллионов своих дисков…

Наверное, нет места лучше (повторю: может, за исключением Нового Орлеана), чтобы забыться, прикоснуться к блюзу и прочувствовать его. Если Вам случится в ближайшее время быть в Чикаго, сходите в «Blue Chicago», что на Кларк-стрит, 536 N.

Непременно…

Сердечный привет,

ЯЛВ

P.S. Семь главных вопросов — это как семь главных грехов или семь таинств (как Вы полагаете, существует ли некая мистическая связь между количеством таинств и количеством грехов?), и этого вполне хватит. Пока что у меня нет никаких других вопросов, которые я мог бы задать на нашей скамейке в парке в Буско…

Варшава, суббота

Вчера я ходила в кино на фильм о Рэе. Обычно меня напрягает, когда я смотрю экранизированные биографии, поскольку чаще всего герой в них скорее придуманный, чем настоящий. Признаюсь, биография Рэя Чарльза потрясает. Знаете ли Вы ее? О многих подробностях я узнала впервые. Они учат смирению. Утверждают в мысли, что если кто-то остается верен себе от начала и до конца, то даже самые серьезные провалы, дурные пристрастия и слабости не нанесут ущерба личности. Конечно, можно поспорить, что является провалом, а что нет.

Просто невероятно, что в жизни одного человека почти все складывалось не так, как должно было сложиться. Расовая сегрегация, не тот цвет кожи, нужда, несчастный случай и многолетняя зависимость от героина. По иронии судьбы, Бог наделил его еще и талантом гения. Черная жемчужина, родившаяся из слез, выплаканных матерью слепнущего мальчика. Между прочим, мать Рэя, отличавшаяся житейской мудростью, могла бы оставить далеко позади не одну выпускницу престижного университета. Она не помогала слепнущему сыну дойти до двери, потому что знала, что он должен найти ее сам, чтобы выжить. Увечье не оправдывает страха перед жизнью. Нужно найти в себе силы и не убегать от жизни, прикрываясь им.

Рэй Чарльз обладал таким сильным характером, что иногда кажется, будто он специально создавался под киносценарий. На свете нет ничего невозможного, нет ситуаций, которые не могут быть хуже этих, казалось бы, самых худших. Есть только человек, который с тем, что он получил от Бога и от людей, может сделать все или ничего.

Его увенчавшаяся успехом борьба с зависимостью от героина с точки зрения медицинской статистики была обречена на неудачу — из сотни людей справиться с ней удается лишь нескольким. Можно неожиданно почувствовать потребность в кайфе даже спустя десять лет. Рэй Чарльз в течение сорока последующих лет ни разу не употреблял наркотики. В этом фильме есть сцена, которая наверняка Вам понравилась бы. Интересно узнать Ваше мнение, имеет ли она статистико-методическую ценность?