Не жалею, не зову, не плачу - Владимир Колычев

Генка говорил ровно, без надрывов. Шрамы от ранений не показывал, как будто ему было все равно, поверю я ему или нет.

– А удостоверение покажешь? – нервно спросил я.

– Зачем? – удивленно повел бровью Генка.

– Да так… Один тут мне козырял корочками. Боюсь, что липа была.

– Кто козырял?

– Ты удостоверение покажи, скажу.

Возников пожал плечами, неторопливо поднялся, неохотно вышел в прихожую, принес и протянул мне красные корочки с золотым тиснением. Удостоверение сотрудника МВД. Внутри – фотография, печать, капитан Возников Геннадий Павлович, оперуполномоченный шестого отдела МВД. Я пытался найти признаки фальсификации, но не мог…

Генка не вытерпел, забрал удостоверение.

– Что-то я не пойму тебя, Трохин. Что-то с тобой не то.

Он смотрел на меня пристально, выцарапывающим взглядом. Глядя на него, можно было почувствовать милицейскую волну, на которую был настроен его внутренний излучатель.

– Кто тебе показывал корочки? О какой липе ты говоришь?… Зачем ты пришел ко мне, Миша?

Он говорил спокойно, мягко, но я чувствовал жесткость энергетического кольца, сжавшего вдруг мое сознание.

Генка поймал меня на психологическом приеме. Страшней всего было признаться в том, зачем я к нему пришел. Ведь я должен был его убить… Поэтому я решил умолчать о главном, прикрыв его менее значительным.

– Олег… Олег Лазарев, он мне корочки свои показывал.

А ведь я не должен был говорить об Олеге.

– Лазарев? – стал мрачным как туча Генка.

– Что-то не так? – еще больше занервничал я.

– Какие у него корочки?

– Ну, борьба с экономической преступностью…

– Он борется с преступностью?… Это очень интересно. Очень…

Генка продолжал давить на меня взглядом. Как будто он только сейчас понял, что я представляю для него опасность.

– Он же твоим другом, кажется, был…

– Был? Да, был…

– А может, ты с ним и сейчас вась-вась?

– Нет, – мотнул головой я.

– А чего глаза прячешь?

– Да нет… Слушай, ты на меня не дави, не надо! – всполошенно сказал я, энергично тряхнув головой. – Я пришел к тебе за Лизу узнать, ну, как у вас было – не было…

– Долго же ты собирался… Да и не ко мне ты пришел… Значит, Олег Лазарев с экономической преступностью борется? Он тебе удостоверение показывал…

– Да, но не так близко, как ты…

– И ты думаешь, что это липа?

– Ну да…

– А раньше ты так не думал. Почему?

– Да потому… Мы что, на допросе?

– Пока нет, но все может быть… Что Лазарев про меня говорил?

– Ничего…

– А если хорошо подумать?

Генка неожиданно смягчился, перестал давить.

– Ты, Миша, наверное, не понимаешь, кто такой Лазарев.

– Кто он такой?

– Точно сказать не могу, точной информации у меня нет, только оперативные сведения… Боюсь, что он действительно имеет отношение к экономической преступности, но с другой стороны закона. Он работает на организованную преступность. Есть в Москве одна очень серьезная группировка. Если ты не знаешь, говорить о ней не буду. Если знаешь, то сам расскажи, пока не поздно…

– Что пока не поздно?

– Все очень серьезно, Миша. Очень-очень… Если вы с Олегом в этих дебрях, то лучше выбраться из них, пока не поздно…

– Не знаю я ни про какую группировку!

Генка посмотрел на меня сурово и укоризненно. Он сомневался во мне. И правильно делал…

Я уже понял, что Генка действительно мент. А Олег мне врал – бессовестно и со злым умыслом. Показал мне фальшивое удостоверение, сбил с толку, навешал лапши на уши. Клин клином вышибают, ликвидация криминальной нечисти… Развел меня, как наивного нанайского мальчика. И продолжает играть со мной. Генка – криминальный авторитет, которого необходимо уничтожить. А ведь я бы поднял на него руку, если бы Тома по женской своей болтливости не открыла мне глаза… Но ведь я и сам хорош. Позволил себе заморочить голову. И тогда, пять лет назад, лоханулся, и сейчас. Надо было сразу с Лизой объясниться, и жил бы я сейчас с ней. А нет, с Олегом она, потому что я полный кретин. И сейчас мог бы найти ее – достаточно было сходить к ее родителям, к своей бывшей теще. Узнал бы ее адрес, узнал бы, с кем она живет, и не чесал бы себе сейчас затылок…

– А мне кажется, что знаешь, – пристально посмотрел на меня Генка.

Я знал и не знал одновременно. Не знал, что работаю на криминальную группировку, интересам которой служил Олег. Не знал, но убивал…

Как ни крути, а я убийца. И вовсе не благородный мститель, защитник униженных и оскорбленных. Я особо опасный преступник, место которому на виселице. И ни за что на свете я не признаюсь Генке, что убивал в недавнем прошлом во благо криминала и что на днях должен был убить его самого. Я же не враг себе… Сейчас мне нужно было выкручиваться из ситуации, в которую я сам себя загнал. Возможно, получится отделаться малым.

– Ничего я не знаю… Знаю только, что Олег мне говорил про тебя. Он сказал, что ты – бандитский авторитет.

Но Генка по-прежнему искал подоплеку в моих словах.

– Зачем он тебе это сказал? – допытывался он.

– Не знаю…

– Может, он хотел настроить тебя против меня?

– Может быть.

– Зачем ему это?

– Он сказал, что Лиза, возможно, с тобой. И предупредил, что к тебе лучше не соваться, убьешь.

– Хитер бобер.

– И хитрый и подлый… Лиза с ним живет. Я об этом узнал совсем недавно. Хочу с ней поговорить, а где она с Олегом живет, не знаю, поэтому к Кате пришел, может, она что скажет…

– Катя ничего не знает, – покачал головой Возников. – Лиза давно не дает о себе знать… Вот, значит, почему я бандитский авторитет. Чтобы ты Лизу не искал… И ты не искал? Поверил, что я бандит? – насмешливо и даже с оттенком презрения спросил он.

– Не искал. Но не потому, что ты бандит. Гордость заела… И сейчас я не столько Лизу ищу, сколько Олега. Поговорить с ним хочу, по-мужски…

– Понимаю, – смилостивился Генка.

Похоже, я все-таки смог убедить его, что не представляю для него опасности. И сделал я это ценой унизительного для меня признания. Фактически я расписался в собственной глупости.

– А что ты там говорил про серьезную группировку? – успокаиваясь, спросил я.

– Говорил, – кивнул Возников. – А ты должен был мотать на ус. Если Олег состоит в этой группировке, то связываться с ним крайне опасно. А он, возможно, состоит. Финансы, экономические схемы. Парень он смышленый, с образованием, такие люди в бандитских группировках на особом счету… Я бы не советовал тебе к нему соваться.