Темный алехандр для принцессы светлых - Мария Евтушенко

Знаю, что должна думать совсем о другом, однако меня едва ли не смешит тот факт, что Арлавиэла уже считают практически королем. И ничего удивительного тут нет, ведь мы давно обещаны друг другу, он поддержал меня, пойдя против своей семьи. И, конечно же, именно его считают моим будущим мужем. Не скажу, что я совсем против такого развития событий. Хоть и нет к нему тех чувств, которые я должна испытывать к своему мужчине, королем Лав будет хорошим. А я ведь хочу для своего народа благополучия, разве не так? Будет процветать моя родина, буду и я счастлива. Это мой долг.

Да кому я вру? Мне плевать! Я эгоистично думаю о том, что хочу видеть рядом с собой именно Мелана. Не в качестве любовника или фаворита, а в качестве равного. Но ведь мой жених не уступит ему эту роль. Не для того он всю свою жизнь учился и строил карьеру, чтобы вот так взять и отойти на второй план. А, припоминая его совсем недавнее поведение и слова, я склонна считать, что, рискни я отстранить его и расторгнуть помолвку, могу получить врага гораздо более опасного, чем Даурэн, Лирэйн и все вместе взятые.

— Лирэйн права, — перечит ему один из представителей аристократических домов, — нельзя казнить весь дом. У этого решения будут последствия.

— К тому же какую славу добудет себе наша королева, если ее правление начнется с казни такого количества фей! — поддерживает другой.

— Помиловать их нельзя! — перечит третий.

— Если отпустить их, они непременно возьмутся за старое и добьются того, чего не смогли сейчас! — добавляет четвертый.

— Дом Света Огненных Глубин представляет опасность для короны! — подает голос пятый.

— Смертная казнь — наш единственный способ уберечь трон от посягательств недостойных! — перекрикивает всех шестой.

— Тихо, — практически неслышно произносит Мелан, но в его голосе ощущается демоническое рычание.

Поэтому все в помещении замолкают и устремляют взгляды на нас. Благодарю темного алехандра одними глазами и обращаюсь к подданным:

— Дом Света Огненных Глубин отправится в изгнание, — объявляю свое решение, — они покинут Сиглейду в ближайшее время, без права на возвращение, взяв с собой только самое необходимое. И вольны выбрать любой провинциальный мир, принадлежащий фейскому государству.

Окидываю всех присутствующих взглядом, изучаю ауры и понимаю, что никто из этих светлых мужей даже не додумался до такого. А ведь это единственный выход в такой ситуации. Я не стану марать руки в крови и продемонстрирую и своему народу, и союзникам милосердие, которое мы, феи, так яростно проповедуем. При этом виновные все же будут наказаны, и это послужит примером для тех, кто мог бы задуматься о предательстве в будущем. Потому что дом Света Огненных Глубин потерял все: и титулы, и теплое место у короны, и влияние, и имущество. Кроме того, лишиться возможности контактировать с родным миром для фей величайшее горе, поскольку все мы привязаны к той земле, которая породила нас, просто кто-то больше, а кто-то меньше.

— Это... — наконец решает сказать судья, — очень мудрое решение.

Он смотрит благоговейно, но в его ауре я читаю разочарование. Он уже даже придумал мне прозвище — Карающая Королева. И теперь очень расстроен от того, что его план не будет воплощен.

Все остальные дружно кивают, принимая мой приговор. А вот я думаю, нужны ли мне вообще такие советники? Ведь почти каждый из них старается не для благополучия своего народа, а для личной выгоды. Я понимаю, что сейчас они уже поделили между собой имущество, которое будет конфисковано у дома Света Огненных Глубин. Но в этом уравнении они не учли одну очень важную составляющую — меня.

— Что касается богатств предателей, — усмехаюсь я, — то все это будет конфисковано в пользу короны с целью дальнейшей передачи достойным домам среднего сословия, дабы они смогли занять свое место вреди высших.

— Но это, — перечит мне один из советников, — неслыханно. Ни разу за всю нашу историю не было такого!

— Теперь будет, — отвечаю я им всем одновременно, — позвольте напомнить, что я очень хорошо знаю историю нашего народа.

Наверное, вельможи просто забыли, что, кроме утех, которые себе позволяла, я еще и обучалась правлению. И была очень прилежной ученицей.

— Это тоже мудрое решение, — неожиданно поддерживает меня судья, — полагаю, что дом Света Пустоты заслуживает такой чести более всех других.

— Именно их я и имела в виду, — благодарно улыбаюсь ему.

Он чувствует, что промахнулся в суждениях на мой счет, и признает это. А еще он приятно удивлен тем, что я не забываю тех, кто когда-то оказал моей семье поддержку. И, конечно же, оценю тех, кто умеет признавать свои ошибки.

— Я объявлю о принятом решении, — говорит судья, поднимаясь с места.

Все остальные повторяют за ним. Все, кроме троих: меня, моего жениха и моего защитника. Совсем скоро мы остаемся одни. И кажется, пришла пора обсудить наше будущее.

Но возможности такой нас снова лишают. И я не уверена, что меня это огорчает.

В углу комнаты начинает клубиться Бездна. Арлавиэл и Мелан вскакивают на ноги и оголяют оружие. Всего несколько мгновений, и они уже готовы отразить любую опасность, которая будет мне угрожать. А вот я спокойно продолжаю сидеть на месте. И любуюсь ими. Насколько шикарные мне достались мужчины. Оба. Насколько это эгоистично, что я не хочу выбирать между ними? Хочу их обоих себе. Но совершенно точно знаю, кого больше. И боюсь разбить подаренное мне сердце.

Два мужских силуэта, выступающие из портала Бездны в углу помещения, отвлекают мое внимание на себя. Правильно, Айрин, сперва дела государственные. Узнав пришедших, Мелан опускает оружие, а Арлавиэл раздосадованно вздыхает. Незваные гости явно нарушили его планы. А вот я им рада. И не только потому, что они в свое время оказали мне поддержку. А и потому, что их появление позволит мне еще потянуть время и не озвучивать давно принятое решение.

Первым к нам навстречу шагает Ганнибал Баал, первенец Вельзевула и король Нового Ада. Я присутствовала на его коронации, но тогда и представить не могла, какую роль он сыграет в моей судьбе. А вот второй... я едва не хлопаю себя ладонью по лбу, настолько была слепа раньше. Я не узнала его тогда в борделе, когда он