Великие Тюдоры. "Золотой век" - Борис Тененбаум

В итоге было измыслено предложение, которое решало все вопросы сразу. Елизавете отправили из Испании любезнейшее письмо, в котором извещали, что король Филипп Второй не оставит свою верную союзницу без защиты и, пожалуй, отправит в Шотландию несколько тысяч своих солдат. Они подавят восстание протестантов, а заодно и отнимут у Франции предлог для усиления ее войск вокруг Эдинбурга.

Это предложение было трудно отклонить – но Елизавета все-таки попыталась и в столь же вежливом тоне ответила дону Филиппу, «…своему другу и союзнику…», что она ему глубоко благодарна, но, к сожалению, его войска не смогут оставаться в Шотландии вечно, ибо они нужны ему самому. Надо «…поискать какое-то другое решение…». Ей ответили – как-то невнятно…

A в апреле 1560 года до Лондона дошли сведения о 4000 испанских солдат, готовых отплыть в Шотландию из Антверпена. Все это начинало выглядеть очень невесело – но 25 апреля 1560 года от Трокмортона из Парижа пришли обнадеживающие вести: экспедиция в Шотландию отменяется. На испанский флот в Средиземном море напали турки, поэтому корабли и солдаты дона Филиппа отправятся на юг, а не на север.

Сэр Николас оказался совершенно прав – сведения у него были из первых рук. Он сумел перехватить письма герцога Гиза его брату, кардиналу Лотарингскому, в которых излагались новости из Испании.

Королева Елизавета решила действовать, и немедленно – второй такой благоприятной возможности могло и не подвернуться. Английские войска в Шотландии были усилены, а за дипломатические переговоры с обеими сторонами конфликта в Шотландии взялся сам сэр Уильям Сесил.

6 июля 1560 года он подписал Эдинбургский мирный договор.

Французы согласились увести свои войска из Шотландии и позволить шотландцам самим решить вопросы своей веры. В обмен англичане снимали вопрос о возвращении им Кале и отказывались от союза английской Короны с лордами протестантской Конгрегации. Все это выглядело разумным компромиссом, приемлемым для всех заинтересованных сторон, но, как известно, всякий дипломатический текст содержит еще и мелко набранные дополнительные параграфы, и дьявол там-то и живет.

Сэр Уильям в мудрости своей выговорил, что вопрос религии в Шотландии будет решен не королевой Шотландии, Марией Стюарт, а шотландским Парламентом. Это нарушало принцип «Чья земля, того и вера»[28], который как практическая мера ограничения конфликтов был более или менее принят государями Европы, но делать было нечего. Испания была занята войной с турками, а у Франции хватало внутренних проблем с ее собственными протестантами.

15 августа 1560 года Парламент Шотландии провозгласил королевство протестантским государством – крупный успех для Англии. Сэр Уильям Сесил оказался прав – без французских войск и союза с Францией Шотландия была уже не опасна.

Елизавета I одержала победу – северная граница Англии была обеспечена.

Франциск II и Мария Стюарт как «…суверены Шотландии…» отказались ратифицировать Эдинбургский договор. Сэр Николас Трокмортон имел по этому поводу беседу с одним из дядюшек Марии Стюарт, кардиналом Лотарингским. Идея того, что война ведется не против Франции, а против семьи де Гиз, была доведена до логического конца – английский посол обсуждал проблемы войны и мира не с французскими должностными лицами, а с отпрыском этого семейства. Вот ему-то он и жаловался на нестерпимый для чести Англии афронт – Мария Стюарт поместила в своем гербе английских королевских леопардов[29].

И посол требовал убрать леопардов, ибо это означало притязание королевы Франции и Шотландии еще и на английский престол. Кардинал разумно заметил своему гостю, что герб – гербом, а реальность гербу может и не соотвествовать, и в доказательство сослался на герб Елизаветы I – на нем были изображены королевские лилии – fleur-de-lys – традиционного герба королей Франции.

Казалось бы, на такой аргумент трудно возразить – но сэр Николас Трокмортон был опытным дипломатом и за словом в карман не полез. Он ответил кардиналу, что эмблема эмблеме рознь – английские короли включили лилии Франции в свои гербы уже больше двухсот лет назад, в то время как Стюарты, хоть и старая династия[30], раньше не делали ничего подобного.

Что уж там собирался отвечать на это Шарль де Гиз, кардинал Лотарингский, мы не знаем и, по-видимому, не узнаем никогда, потому что его следующая встреча с английским послом не состоялась.

Дело в том, что 6 декабря 1560 года король Франциск II внезапно умер.

Если бы в его браке с Марией Стюарт у него родился сын, то королем Франции был бы провозглашен этот гипотетический младенец, регентом – мать короля, вдовствующая королева Мария – и все шло бы по-прежнему. Но младенец так и остался гипотетическим, новым королем Франции стал Карл IX, брат Франциска II, – а поскольку ему было всего 10 лет, то править за него стала его мать, Екатерина Медичи. Гизам пришлось оставить двор, их безраздельному правлению Францией пришел конец.

Так что в этом смысле война Англии с Гизами закончилась – ей стало не с кем воевать.

Но если Гизы перестали править Францией, им все еще принадлежал другой королевский престол. На семейном совете было решено, что Марии Стюарт следует вернуться в Шотландию – там предполагалось создать новый оплот могущества рода.

Имелось, правда, одно препятствие.

До неоспоримого господства английского флота в водах Ла-Манша оставалось еще побольше ста лет, но и во второй половине шестнадцатого века существовал заведенный обычай просить английских монархов о праве на свободный проход через моря, примыкающие к берегам Англии. Как мы помним, дону Филиппу такое право было предоставлено даже и без просьбы, как любезность и знак дружбы.

Марии Стюарт Елизавета I в праве на свободный проход в Шотландию отказала.

Это не означало, что английский флот обязательно будет пытаться препятствовать ее высадке, вовсе нет. Но это означало, что королева Елизавета Английская отказывается гарантировать безопасность королевы Марии Шотландской. Королева Мария с этим не посчиталась. Ее корабли отплыли из Кале 14 августа 1561 года.

Пятью днями позже она высадилась в Шотландии.