Аврия. Второй курс - Вадим Гнаденберг

Тишину необитаемого места нарушил дикий вопль, сопровождаемый судорожными попытками кричавшего втянуть в себя горячий, даже обжигающий, но такой вкусный воздух. На какое-то время над пустыней опять повисла тишина, но совсем ненадолго, так как затем раздался дикий хохот этого странного человека. Он смеялся с такой неистовой радостью, что временами начинал захлёбываться собственным смехом. Но это его совершенно не смущало и тем более не могло остановить. Человек радовался тому, что он не только выжил, но всё-таки смог выбраться из этих пещер. Да, на решение этой задачи у него ушло больше времени, чем он рассчитывал, но главное, что он справился с нею. Отсмеявшись, он наконец-то смог справиться с собой и со съехавшим ему на глаза странным головным убором. Стянув с головы тюрбан, мужчина осмотрелся.

На пустыню постепенно опускался вечер. Было ещё достаточно жарко, особенно на солнце, да и песок отдавал накопленное за день тепло, но ветерок уже начал доносить первые признаки ночной прохлады.

Странный незнакомец смотрел на мир одним-единственным, цвета молодой листвы, глазом. Второй был закрыт, а через веко, от брови тянулась тонкая ниточка шрама. Его единственный зрячий глаз был слегка припухшим, с покрасневшим белком, но он цепко осматривал округу и анализировал увиденное на признаки вероятной опасности.

Решив, что он находится в безопасности, молодой человек немного расслабился, а по его лицу начала расплываться новая улыбка. Потянувшись, он упёрся руками в песок и начал вытягивать своё тело из сыпучего плена. Радости его не было предела, ведь наконец-то закончились его блуждания во тьме.

Уже почти выбравшись наружу, для чего ему пришлось встать на колени и пригнуться близко к земле, он пробормотал себе что-то под нос. Если бы кто-то мог его услышать, то эти слова заставили бы свидетеля немного задуматься, потому что такого выражения в этом мире не существовало, как и языка, на котором оно было произнесено.

– Как сказал кто-то из мудрых, – бормотал парень себе под нос, – путь в тысячу ли начинается с первого шага.

Но когда мужчина уже собирался подняться и сделать этот самый первый шаг, он получил сильный удар по голове чем-то мягким, напоминающим мешочек с песком. Его сознание тут же отключилось, а потому он уже не почувствовал, как затянутая в добротный кожаный сапог нога придала ему ускорение под рёбра, после чего он кувырком полетел со склона бархана, на который вылез из прежде такого гостеприимного грота.

Тем более оглушённый не заметил, как к его скатившемуся вниз телу подошли несколько странно одетых человек и начали придирчиво осматривать его. Но долго это не продлилось, так как над барханами разнёсся короткий крик-приказ, и стоявшие у тела мордовороты подхватились и начали сноровисто сдирать остатки одежды и вязать незадачливого путника.

– Какая неожиданная находка, – между тем рассуждал стоявший на верхушке бархана человек. – Видать, Чирам всё ещё благоволит, раз он послал мне так недостающего раба.

Воздав хвалу небу, работорговец улыбнулся и, развернувшись к виднеющимся совсем рядом скалам, рассматривал, как на ночлег устраивается его небольшой караван.

«Да твою ж дивизию!» – именно с этими мыслями я очнулся после недолгого забвения. Что опять со мной случилось? В глазах слегка двоилось, и меня немного тошнило. Что-то подсказывает, что сейчас я, скорее всего, выгляжу, как маленькая и милая панда. Вот же бедные животные! Если они всегда так себя чувствуют, то понятно, почему они такие ленивые и курят бамбук.

Ну да ладно, от шуток к делу. Хотя я и очнулся, но признаков жизни старался не подавать. А всё почему? Да потому что какой-то доброхот тюкнул меня по голове. А если это сделали раз, то могут сделать и во второй. А оно мне надо? Не надо.

Итак, что мы имеем? А имеем мы связанные руки и ноги. Что-то ещё болталось на шее, и мне совсем не кажется, что это галстук. Руки и ноги связаны были грамотно, ничего не пережато и не перетянуто, но при этом хорошо так зафиксировано. Для меня это, конечно, не преграда, но и радости мало. Одно радует: если эти товарищи и знают про блокиратор магии, то либо они решили на меня его не тратить, либо его у них нет.

А что это за зуд в голове? Поначалу я связал его с сотрясением, которым меня одарили. Но нет, это что-то постороннее, причём никак не связанное со мной лично. Такое ощущение, что кто-то скребётся где-то в глубине моего сознания. Только это чувство было слабым и кроме лёгкого зуда ничем более себя не выдавало.

Другая неприятная новость: я выяснил, что нахожусь на задворках какого-то становища. Это же надо было так «удачно» выбраться-то, а? К тому же магическое истощение уже порядком поднадоело. Оказывается, за последнее время я так сильно привык к магии, что, утратив её, лишился и чуть ли не всех своих способностей. Когда выберусь из всего этого, надо будет исправлять такое незавидное положение. Что-то мне не очень нравится быть беспомощным, не моё это.

Судя по всему, я явно находился в каком-то то ли загоне, то ли клетке. Нет, точно в загоне. Скосив сильно прищуренный глаз, чтобы взявшие меня в плен не разглядели, что я пришел в себя, смог увидеть то, что тут заменяло потолок. А заменяло его чистое, без единого облачка звёздное небо. Красиво, кто же спорит, если бы не ситуация, в которой я очутился.

Около меня, если доверять слуху, никого не было. Хотя я теперь ему не очень-то и доверяю. Смогли же ко мне подобраться, да так, что я даже шороха песка не только не услышал, но даже не почувствовал. А я в последнее время, скажу вам, неплохо в этом научился разбираться. Как-никак песок – это моя стихия. Но нет, подкрались и оглушили.

Ну да не будем нагнетать. На пробу, пару раз пошевелился. После каждого раза прислушивался, но так и не заметил никаких изменений в обстановке. Где-то в отдалении слышен шум лагеря, устраивавшегося на ночёвку, но рядом всё было спокойно. Так что я решился и, подтянув ноги под тело, смог принять более удобную сидячую позу. Спиной опёрся о стену из прутьев и уже более смело огляделся.

Рядом со мной действительно никого не было, а насколько хватало глаз, вокруг были загоны, сооружённые по такому же принципу, как и мой. Было их не так уж и много. По крайней мере одиночных точно, а вот два больших, между которыми и располагались одиночные, я рассмотрел хорошо. Ну, относительно хорошо. Луны не было, а света одних звёзд не сильно-то и хватало. Моё же зрение пока пасовало, с ним вообще были проблемы.

При этой мысли я откинул голову на жерди и начал размышлять. Если сами загоны я ещё хоть как-то рассмотрел, то вот кто в них сидит, увидеть не довелось. Вот я и погрузился в воспоминания о том, что же со мной приключилось в этих чёртовых пещерах. По привычке потянулся руками к флягам, там ещё что-то плескалось, да только фляг меня лишили. Вот же ироды! Ну да ладно, махнул я рукой и стал вспоминать…

* * *

Когда я очнулся в пещере после неудачного ритуала, судя по ощущениям, прошло не более двенадцати часов. Чувствовал я себя чуть менее скверно. Вспомнил о пострадавшей руке. Я отчётливо слышал какой-то хруст при падении, а сломать верхнюю конечность в моём положение было не очень приятно. Но вроде всё обошлось. Наскоро ощупав себя, понял, что отделался сильным ушибом, максимум трещиной в кости. Если так, то мне действительно повезло. Ну, сустав ещё выбил, но это, право слово, такая мелочь. Его я вправил буквально за секунды, благо опыт у меня в этом есть обширный. Судя по тому, что опухоль начала резко спадать, её причиной, по большей части, был выбитый сустав.