Общество должников - Николай Константинович Дитятин

Бесконечный водопад. Это было неправильно. Невозможно. Катастрофично. Двигаясь как машина, Якоб прямо в обуви прошел по коридору и прижал ладони к двери в гостевую комнату. Обмирая, толкнул ее и заглянул внутрь.

Они были на месте. Как земля должна была быть внизу, а небо — вверху, так и близнецы по закону мироздания лежали на своих массажных койках. Костистые изможденные куклы, вот как они выглядели. Исхлестанные шрамами, пятнистые от сигаретных и химических ожогов. Бежала с тела на тело гнусного вида колючая проволока, и ее мастерски проведенные линии связывали кровников в единое целое. На бритвенных шипах жутко и мучительно растрепались мертвые птицы: крылья их как будто еще трепетали, и даже шелест этих конвульсий мерещился в комнате. Каждый раз глядя на узор, выполненный иглой лучшего тату-мастера Новой Победы, Ретро чувствовал отвращение. Пернатые трупы были слишком реалистичными. Слишком.

Якоб на мгновенье отвел взгляд, но тут же заставил себя смотреть снова. Он забыл и про воду, и вообще обо всем на свете, став скорбным оком беспомощного родителя. В прохладном сумраке зашторенной комнаты они напоминали мертвецов. Ушедшую во сне влюбленную пару.

Но близнецы были живы.

Над ними висели капельницы с препаратом, вызывающим искусственную кому. По гибким прозрачным артериям в кровь Анис и Вальтера вливался бесконечный сон без сновидения. И даже так, они как будто вздрагивали в полутьме, пальцы искали пальцы, тела бесконечно жались друг к другу, словно раздели их, и разделишь сердце.

Кошмары мучавшие их после похищения… Они не могли их описать. Только кричали. Дико. Во все горло. До немоты. Ретро подошел к ним, и опустился на колени. Он гладил сухие стопы и беззвучно шептал что-то, раскачиваясь взад-вперед. Потом его как будто тряхнуло. Обувь. Нужно снять обувь. Нечего тут следить.

Он уселся на задницу и принялся стаскивать туфли.

— А ты еще что-то говорил про наши методы, — сказала Спот, вытирая голову полотенцем.

— Выйди, — прошипел Якоб. — Немедленно. Прочь.

Близнецы сейчас не проснулись бы и от выстрела в ногу, но Якоб не смел повышать голос рядом с ними. Девушка исчезла. Детектив вышел следом.

— Где Бритти? — в глазах Фитцвиля полыхали огнем джунгли, в которых метался обезумевший тигр — Если вы посмеете…

— Он спит. Крепко как твои дети. Успокойся, хорошо?

Якоб скрипел зубами. Это место… Это был его храм, святая-святых. Он допускал сюда только наркологов и Хо.

— Как вы узнали?

— Я узнала. Говорю же, Бритти тут не при чем. Это не нападение. Мне просто нужно где-то переночевать.

От такой простодушности Якоб почти опешил. «Просто переночевать». Он развел руками.

— Как насчет мотеля? — предложил он сухо. — Я знаю пару неплохих. Эй! Это халат Анис!

Спот осмотрела себя.

— А. Наверное я совершила кощунство.

Девушка сняла его и повесила на крючок гардероба. Ретро сглотнул.

— Будешь пересчитывать? — оскалилась Спот, расставляя ноги. — Я могу развернуться. Так все пятна видно? Может раздвинуть?

— Я… Слушай, перестань… Я дам свой халат, он совсем неплохой. Сейчас, подожди.

Нужно вооружиться. Нужно вооружиться.

Вторая комнатушка была заставлена коробками. Ретро перевез сюда вещи из старого офиса, после того как примкнул к Должникам. Растущее безумие сильно ударило по его репутации. Он стал слишком слаб, чтобы вести самостоятельное существование.

Давно он тут не был.

Якоб включил лампу на рабочем столе. Тот стоял посреди комнаты, неровно расположенный, и с неряшливо выдвинутыми ящиками. Кресло было опрокинуто, крестовина — сломана. Детектив вздохнул и тут же провалился мыслями куда-то далеко от Спотти и реальности за спиной. Он провел по столу пальцами, бороздя слой пыли. Как все это было раньше… Как? Лучше? Светлее? Интереснее? Черт его знает. Ничего не помню. Как будто забрал у погибшего человека альбом с фотографиями. Отдельные картинки знакомы, но контекст их неясен. Где смеяться, а где всплакнуть? Пустить, так сказать, ностальгическую слезу. Да и надо ли?

Он скользнул по коробкам невидящим взглядом. Помедлил. Потом наугад раскрыл одну, и принялся рыться в пахучих недрах. Папки с делами. Пролистаем. Дело такое-то. Госпожа Эбинквот. Муж — пропавши. Улики. Статуэтка орла. Где-то я про такое читал… А! Нет. Там же был сокол. А что за орел? Точно-точно, это же… Нет, ничего не помню. Что тут еще? Нож в ножнах, одна штука. Красивый, гравировка, серебряная рукоять. Трофей, оставшийся от Ласочки. Надо же, что-то еще в голове осталось кроме анекдотов.

Ретро отложил нож и запустил руку на самое дно. Ага! Вот это другое дело. Сувенирная бутылка в виде черепа. Вновь что-то маячило, светилось руинами. Какие-то залы, люди, шум, звон, барабаны крутятся. Казино. Поставить бы сейчас все на зеро и уехать в центр Немоса. В Великий или в Подобающий. И что б зелень за окном.

Жаль, ставить уже нечего. Все мало-мальски ценное продано. Заложено. Потеряно.

Якоб открыл бутылку и принюхался. Джинн.

— Дай мне тоже.

— Еб твою мать!

— Ты успел забыть, что я здесь?

— Нет, я просто не люблю, когда ко мне подкрадываются. А ты делаешь это прямо-таки виртуозно. Ходишь тише чем змея ползает.

Спот скрестила руки на обнажённой груди и сдвинула бедра влево. Ретро расценил это как намек, что язык может подвести его под монастырь. Старый дурак, зачем он сюда пришел? Забыл. Опять мигнул как перегорающая лампа и все вылетело из головы. С другой стороны, чем он собрался с ней воевать? Делом госпожи Эбинквот?

Страх побуждал Фитцвиля разобраться с девчонкой и срочно перевезти близнецов куда-то еще, но… Все. Он проебался. Серьезнейшим образом. Если уж они его выследили, то теперь не отстанут.

— У тебя снова морда стала кирпичом, — Спот присела на стол белоснежными ягодицами. — Держу пари ты хотел найти что-нибудь, чем меня можно было бы пристукнуть, но тебя накрыло, да? Не слишком ли часто это происходит? Отказываешь себе в таблетках, чтобы хватило на лекарства для них?

Ретро сжал кулаки. Он готов был рвануть как граната. Наброситься на эту дьявольскую человекообразную тварь, которая нагло вторглась в его дом, а теперь ввинчивалась в сознание.

— О, как желваки заходили. Злишься на всех и на себя, как Бритти. Ты не виноват, просто найти обычного человека для нас ничего не стоит… Да попустись, все нормально. Я скажу толстому, что б он не трогал тебя. Если бросишь это дело, вообще больше нас не увидишь, и в любом случае никто не тронет твою семью. Обещаю, даю слово, чин-чин-ру, клянусь, что не совру. Мир?

Ретро думал. Нож Ласочки лежал рядом с ножнами. Такой острый. Такой бесполезный. Словно придуманный.

Он молча протянул вверх бутылку-череп.