Три недели с принцессой - Ванесса Келли

– Боже милостивый, – с отвращением произнесла Джиллиан.

Лии с трудом удалось подавить совершенно неуместное желание рассмеяться в ответ на эту мелодраматическую выходку леди Джон. При других обстоятельствах ее мать скорее всего даже предложила бы ее светлости место в своей труппе.

– Миледи, у меня нет ни малейшего желания или намерения доставлять неприятности вам или вашей семье, – сказала Лия, заставляя себя говорить подчеркнуто спокойным тоном. – И в последнее время я очень редко вижусь с вашим сыном, так что вам не о чем беспокоиться. Между нами ничего нет, кроме дружбы.

Как только эти слова сорвались с губ, Лия поняла, что допустила роковую ошибку.

Праведное негодование даже сделало леди Джон на несколько дюймов выше.

– Как ты смеешь говорить о моем сыне в таком небрежном тоне, словно вы с ним ровня? Не допускай даже мысли о том, что я позволю тебе вбить между нами клин или лишить меня принадлежащего мне по праву положения в обществе. Это тебе здесь совсем не место.

Эта женщина сильно бы удивилась, если бы узнала, насколько Лия с ней согласна.

Джек твердо опустил руку на плечо матери.

– Достаточно, матушка. Вы высказали, что хотели, и теперь мы уезжаем.

Она не обратила на него внимания и снова ткнула пальцем в лицо Лии.

– Я знаю, что ты шлюха, Лия Кинкейд, как и твоя мать. И если ты не будешь держаться подальше от моей семьи, я заставлю тебя жалеть об этом до конца жизни.

Пока все обдумывали эту взрывную тираду, Джиллиан отбросила в сторону руку ее светлости и встала перед Лией.

– Право, это уже слишком, – резко сказала она.

Лия попыталась оттащить ее назад.

– Джиллиан, все в порядке. Она не сможет навредить мне. – Во всяком случае, не больше, чем уже успела. За этим стояла ненависть, длившаяся всю жизнь.

– Я не позволю ей оскорблять тебя, – заявила Джиллиан, глядя прямо в глаза леди Джон. – Мадам, должна вам сказать, что вы всего лишь мерзкая сварливая старая склочница. И если вы немедленно не уберетесь из моего дома, я сама вышвырну вас вон пинком под зад.

Леди Джон от потрясения широко раскрыла глаза, а через мгновение отступила назад и влепила Джиллиан звонкую пощечину.

– Пожалуйста, перестань извиняться, – сказала Джиллиан приглушенным из-за холодного компресса, который прижимала к щеке, голосом и похлопала Лию по плечу свободной рукой. – Это не твоя вина.

– Нет, моя, – печально возразила та. – Мне не хватило решимости, чтобы отказаться от этой совершенно нелепой затеи ввести меня в высшее общество. И теперь я втравила вас всех в самый ужасный скандал.

Хотя вечеринка внизу была в самом разгаре, они удалились в маленькую гостиную в задней части дома. Лия сидела на кушетке рядом с кузиной, а Доминик и Хлоя напротив них в удобных мягких креслах. Оба выглядели озабоченными, но на удивление спокойными, учитывая обстоятельства.

Однако Левертон раздраженно расхаживал, как раненый лев, из угла в угол, пытаясь подавить гнев на леди Джон, оскорбившую его жену и Лию. Из-за этой дамы даже то малое, что еще оставалось от репутации Лии, теперь было разодрано в клочья.

Как и следовало ожидать, Доминик пришел в себя первым и обратился к Лии:

– Это неудача, следует признать, но ни один здравомыслящий человек не станет винить тебя. Ты не сделала ничего такого, что могло бы спровоцировать неуместную выходку леди Джон.

Герцог остановился на полпути и возмущенно посмотрел на сэра Доминика.

– Неуместную выходку? Скажите лучше – безумную и подлую. Эта женщина совсем лишилась разума.

Хлоя бросила на него обеспокоенный взгляд, затем ободряюще улыбнулась Лии.

– Дорогая, ты еще слишком бледна. Позволь предложить тебе чаю и немного еды. Экономка Джиллиан принесла великолепные угощения к чаепитию.

– На самом деле я бы лучше выпила бренди.

– Прекрасная мысль, – сказала Джиллиан. – Чарлз, не окажешь ли нам любезность?

Левертон направился к китайскому серванту, где располагался ряд графинов и изысканных хрустальных бокалов. Плеснув бренди в два бокала, он подошел к кушетке и молча протянул один жене, а другой – Лии.

Лия заставила себя посмотреть ему в глаза, все еще пылавшие гневом и разочарованием.

– Ваша светлость, простите меня за то, что поставила вашу семью в неудобное положение. Жаль, что невозможно повернуть время вспять и сделать так, чтобы все в этот злосчастный вечер сложилось иначе.

– Да, к несчастью, такое нам не подвластно.

– Ради всего святого, перестань вести себя как дурно воспитанный неучтивый брюзга! – воскликнула Джиллиан, сердито взглянув на мужа. – Можно подумать, это тебе влепили пощечину.

Он раздраженно вздохнул.

– Лучше бы это был я, любовь моя. Эта гарпия оставила отметину на твоей щеке.

Джиллиан убрала с лица влажную ткань и осторожно ощупала челюсть.

– У леди Джон очень тяжелая рука. Ну а теперь извинись перед Лией за свою грубость.

Девушка вскочила с места, словно ее укололи булавкой.

– Пожалуйста, не надо. Бог свидетель, вам не за что извиняться.

Черты Левертона немного смягчились, и он грустно улыбнулся девушке.

– Моя супруга права, Лия. В случившемся нет вашей вины. Такое развитие событий не смог бы предсказать ни один здравомыслящий человек.

– Это была довольно захватывающая сцена, следует признать, – произнесла Джиллиан на удивление жизнерадостным тоном. – И я, честно, не думаю, что все было так уж плохо. Да, теперь пойдут сплетни, но большинство представителей света постоянно совершают дурные поступки. Это была всего лишь одна небольшая пощечина.

Слова кузины потрясли Лию, но, с другой стороны, Джиллиан ведь ударила кулаком графа во время своего дебюта, едва не вызвав волнения в бальном зале. Возможно, по сравнению с этим сегодняшние события покажутся всего лишь бледным подобием.

– Ты смотришь на это слишком легкомысленно, – заметил Левертон, озадаченно глядя на жену.

– Неужели ты ожидал, что я вытащу из-под платья кинжал и заколю ее? – довольно резко парировала Джиллиан.

Ее муж в ответ только приподнял брови.

– Ну правда, Чарлз, я никогда бы не пронзила кинжалом мать Джека, как бы она этого ни заслуживала. Он бы очень расстроился, если бы я это сделала.

Лия едва сдержала смех. Все события вечера неожиданно обернулись семейным фарсом, который мог бы показаться смешным, если бы касался кого-то другого, а не их с Джеком.

– Я согласен, что все могло бы быть гораздо хуже, – сказал Доминик, улыбаясь Джиллиан. – И это главным образом благодаря вам, дорогая. Ваша реакция была исключительно разумной и благородной.