9 часов над Атлантикой - Виктория Валентиновна Мальцева

вдруг появилось слишком много тепла, а она… она улыбается в ответ.

Лео умолкает на время, но не перестаёт раскачивать нас. И от этих банальных движений мне становится так легко… спокойно.

– Можно прожить с человеком годы и так и не узнать его, – признается со вздохом. – А можно едва встретиться, и понять, что на самом деле вы знакомы уже вечность.

– Как это? – играю в наивность.

– Очень просто: когда нет ни неловкости, ни неудобства, ни необходимости кого-то или что-то изображать. Ты – это ты – исключительное состояние внутреннего комфорта. Когда не нужно ни обдумывать слова, ни придумывать фразы, когда разговор тянется сам собой одной бесконечной мятной нитью. И в этой пряже из слов и мыслей тебе так спокойно и уютно, что ты не хочешь ничего больше.

Глава двадцать четвёртая. Мечтать нужно правильно

Velvet Moon – Hush You

Лео снова садится у окна, поднимает все подлокотники, я молча наблюдаю. Он ложится, и я понимаю, почему этот парень не принимал моего предложения раньше – на креслах помещается только половина его туловища. Вторая прилично нависает над полом, и ему приходится упираться ногой в пол, чтобы не упасть. Мягко и  осторожно Лео берет меня за руку и притягивает к себе. Я не упираюсь, потому что всё во мне противится тому, чтобы противиться. Все, что есть у меня “женского”, восстаёт против осторожности, пренебрегает тем, что принято называть благоразумием. И вот мои лопатки касаются его груди, за ними поясница, плечи, руки…

– Расслабься, – тихо просит, – ты слишком напряжена.

– Это не просто…

– Помочь?

– Давай…

И он прижимает меня плотнее, локтем и предплечьем удерживая в положении, достаточно комфортном и стабильном, чтобы не свалиться на пол. Но кульминация – в его ладони: он укладывает её на мои рёбра ровно над сердцем. Не пытается трогать грудь, не касается кожи, только укрывает сердце.

– Чувствуешь?

– Что?

– Энергию.

– Нет, – нервно качаю головой, – Только тепло твоей ладони.

– Это она и есть. И в ней – покой, уверенность, силы. Впитывай.

– Как батарея мобильника электричество?

– Ну… можно и так, – посмеивается, покачивая мою голову.

– А глаза закрыть можно?

– Нужно, – шепотом.

– Боже, как же хорошо…

Его грудь не твёрдая, и словно не чужая. Она… уютная.

– Ты любишь музыку? – спрашиваю его.

– Я отношусь к ней спокойно.

– Как можно не обожать музыку? Музыка это… это лучшее, что создал человек! Музыка – это чувства, музыка – это мир, музыка – это история, музыка – это признание… в любви к жизни.  Как же можно ею не восхищаться?

– И я восхищаюсь. Некоторыми отдельными звуками.

– Какими?

Он пожимает плечами.

– Ну, например?

– Например… – задумывается на мгновение. – Биение сердца. Босые ноги по паркету – звук приближающихся шагов… они же по морскому песку, и снова направляются к тебе, а ты лежишь, зажмурившись, потому что солнечный свет слепит, и слушаешь море. Снова сердце, но уже другое – сейчас оно меньше напёрстка, но через пару месяцев ты сможешь взять в руки…

Последние слова произнесены шепотом, чтобы спрятать трещинки в голосе, но даже шёпот не способен скрыть возбуждение:

– …своего новорожденного ребёнка. Его первый крик, смех, слово. Голос и колыбельная. Снова шаги и снова босиком по скользким дубовым доскам: на кухню, в столовую, кабинет, по лестнице вверх, по ней же вниз, в детскую – они ищут тебя. Это и есть моя музыка… самое большое признание в любви к жизни.

Я поворачиваю голову на бок, чтобы прижаться к его рёбрам ухом и услышать то, что красивее музыки. Действительно красиво… так ровно, уверенно, спокойно бьется его сердце. Удар за ударом толкает кровь в артерии, принимает из вен. Я закрываю глаза – на этот раз непроизвольно – и слушаю дыхание. Это тоже музыка – обволакивающий умиротворением ритм.

– Твоя музыка прекрасна…

– Я знаю, как поднять наше настроение.

– Серьезно? И как же?

– Давай вспомним какие-нибудь забавные случаи, которые поставили нас в неловкое положение, что-нибудь вопиюще позорящее…

– И это, по-твоему, смешно? Мне кажется, у меня сегодня день даже не года, а всей моей жизни по таким ситуациям. А ты что всерьёз тоже попадаешь впросак?

– Бывает… – слышу по голосу, улыбается. И прижимает меня к себе плотнее.

– Верится с трудом. Но в таком случае кавалеров вперёд: я вся во внимании.

– Однажды я решил впечатлить свою девушку и свозить её в Рим. В то время я мог себе позволить только бюджетное путешествие, гостиницы были не по карману, и я снял квартиру. Моя девушка была из тех людей, которые замечают детали. И вот когда мы только заезжали в ту квартиру, она обратила внимание на то, что у входной двери снаружи нет ручки.

– Как это нет ручки?

– Ну вот так. Есть только замочная скважина и небольшая такая пимпочка, которая никак не связана с замком – просто чтобы было за что ухватиться.

– И вы захлопнули дверь…– догадываюсь.

– Не захлопнули, а я захлопнул, – признается и улыбается, чувствую, до ушей. – Причём, как только это сделал, спросил у неё, взяла ли она ключи. Она ответила «нет»…

– Упс…

– Да, именно. Это был провал века.

– Да ладно, ерунда какая.

– Вот она тоже так сказала, но это было одно из тех первых и неопытных путешествий, когда тебе кажется, что за два дня ты можешь посмотреть Рим.

– Так у вас было всего два дня?

– Да, и один из них мы практически полностью спустили на решение проблемы с захлопнувшейся дверью.

– Как вы выпутались?

– Спустились вниз, зашли в булочную рядом, позвонили хозяину квартиры, тот приехал часа через два и позвонил в службу, которая занимается захлопнувшимися дверями. Ещё через два часа приехала эта служба, коренастый итальянец посмотрел внимательно на замок, потом на нас, потом вытащил свою кредитку, провёл ею между дверью и дверным косяком, надавил на дверь, и упс – она открылась.

– И ты не знал, что дверь можно открыть кредиткой? Имея их, наверняка, полные карманы!

– Нет, не знал! Понятия не имел! – признается, смеясь. – Но вот таким позорным способом узнал и запомнил на всю оставшуюся жизнь. Мне очень хотелось её впечатлить и впечатлил, – со вздохом.

– Я согласна с твоей девушкой – это полнейшая ерунда. Слушай, что случилось со мной. Мне было четырнадцать лет, я в первый раз в жизни по уши влюбилась – это важно. А, ну ты уже об этом знаешь. Было лето, и меня пригласили на вечеринку к одному парню, у которого я нечасто бывала, вернее никогда не бывала,