Наша игра - Александр Афанасьев

А откуда бралось оружие в Грузии, Карабахе, Таджикистане, Афганистане?

А потом внезапно пошла вверх цена на нефть, и теперь вопрос был не в том, где взять деньги, а в том, куда их деть. И в решении этих вопросов тоже немалое значение играли бывшие кагэбэшники, вставшие у руля экспортно-импортных фирм, коммерческих банков.

Но вместе с ними теперь была еще одна каста – банкиры.

В девяносто первом во время реформы Павлова любые суммы на обмен принимали с десятипроцентной комиссией. Так банкиры заработали первый капитал.

Когда не было Интернета, весь банкинг велся на бумаге. От простых исполнителей зависело то, как быстро будет проведена та или иная платежка – через час, через день или через месяц. При инфляции в десять тысяч процентов годовых – это была ценная услуга. Те, кто способен был найти в ворохе платежек нужную и поставить ее на оплату вне очереди, брали с бизнесменов от десяти до тридцати процентов от суммы. И платили.

Авизо – тема отдельная.

Авизо – это поручение на оплату. Поскольку не было Интернета, не было бухгалтерской программы, подобной 1С, банковская деятельность осуществлялась следующим образом. Каждое отделение банка представляло собой фактически государство в государстве. Сводка финансовых операций между разными отделениями осуществлялась на бумаге и максимум раз в месяц. А по свидетельствам знающих систему людей в начале девяностых мешки с бумагами лежали в РКЦ неразобранными годами.

И вот, допустим, фирме, обслуживающейся в банке в Киеве, надо послать платеж контрагенту в Москве. Он дает киевскому банку поручение, киевский банк убеждается, что нужная сумма на счете клиента есть, и списывает ее. Но деньги физически между Киевом и Москвой не перемещаются. После списания киевский банк посылает в московский банк бумагу, которая и называется авизо – приказ заплатить московскому контрагенту определенную сумму денег. Приказ этот передается по банковскому телеграфу специальным шифром. После чего московский банк выдает клиенту деньги. А по итогам месяца Центральный банк проводит между московским и киевским банками взаимозачет по всем операциям (поскольку деньги идут не только из Киева в Москву, но и из Москвы в Киев) и выясняет, кто кому должен.

А теперь представьте себе, что никакого контрагента в Киеве нет и никаких денег с его счета не списано, но в Москву приходит оформленное честь по чести распоряжение (авизо) выдать таким-то такую-то сумму. И ее выдают, потому что другого выхода нет, так работает система. А когда начинают сводить, все и выясняется.

То есть тот, кто имеет доступ к банковскому телеграфу и кодам подтверждения, имеет возможность отстучать приказ в любой банк выдать тебе на руки любую сумму – и этот приказ будет исполнен.

Как не воспользоваться таким шикарным способом делать деньги из ничего, просто из воздуха! Передал приказ, выдали твоему человеку деньги, тот тут же поменял их на доллары – шикуем!

Работа неустановленных банковских телеграфов фиксировалась и в России, и на Украине, и в других местах – так были выведены десятки, может, сотни миллионов долларов США. В России все списывали на чеченские авизо – хотя как полуграмотные бандиты могли получить коды подтверждения и додуматься ими воспользоваться. Во время Первой чеченской контору Госбанка разбомбили одним из первых зданий Грозного.

Все это делали банкиры, но им нужна была крыша. Крышей были спецслужбы.

Затем появилась классическая потребность в наличных – налоги на ФОТ превышали сорок процентов годовых, потому был большой спрос на неучтенный нал для выплаты черных зарплат. Деньги нужны были и для того, чтобы выводить их за границу, не платя при этом налоги. Всем этим занимались банкиры, и опять под крышей ФСБ.

Считается, что основной поток черного нала дает скупка нала у торговых фирм и снятие с карточек – классическая обналичка. Наивно и смешно – общероссийский спрос на нал такими методами не обеспечишь. На самом деле существовали регионы, где через банковскую систему проходили и превращались в нал миллиарды рублей в месяц, а то и в день. Ни ФСБ, ни полиция не обращали на это внимание, хотя такие регионы на общероссийском фоне по потребности в наличке выделялись как прыщ на заднице. Но это никто в упор не видел. Например, потому что во главе местного Центробанка вставали родственники руководителя местного управления ФСБ или МВД. К примеру.

Ну и наличка с загранки – те же миллиарды, но уже долларов. Скупка их шла с самых разных мест, и страны лучше не называть. Доставлялась наличка в Москву спецрейсами и расходилась по рукам. Имена тоже лучше не называть. Как и службы, что все это курировали. Можно сказать, например, что хорошо наварился Янукович – он доставил в Москву до пятидесяти тонн наличных долларов и евро.

Пятьдесят тонн!

Эти структуры также взяли под свой контроль чрезвычайно прибыльную в последние годы тему – борьбу с коррупцией и контроль расходования бюджетных средств. Кто отмывает и обналичивает деньги не у них – тот и есть коррупционер.

А кто у них – не коррупционер.

Как там…

Главным человеком в этих местах сделался Билл Варнер, теперешний хозяин усадьбы Старого Француза. Он был крупнейшим землевладельцем и членом окружного совета в одном округе, мировым судьей в соседнем и уполномоченным по выборам в обоих, поэтому от него исходили если не законы, то по меньшей мере советы и поучения для местных жителей, которые отвергли бы такой термин, как представительство, если бы даже когда-нибудь о нем услышали, и приходили к Варнеру с намерением узнать не «что от меня требуется», а «как вы думаете, что бы вы от меня вздумали потребовать, если бы меня удалось заставить». Он был и фермером, и ростовщиком, и ветеринаром; судья Бенбоу из Джефферсона сказал однажды, что никогда он не встречал такого отменного учтивца средь всех, кто начинял избирательные урны иль мулам зубы рвал. Почти вся хорошая земля в округе принадлежала Варнеру, а на остальную он держал закладные. Он был владельцем лавки, хлопкоочистительной машины, мельницы с крупорушкой и кузни – все это в самом поселке, – и местные жители считали для себя, мягко говоря, неосмотрительным делать закупки, или очищать хлопок, или дробить кукурузу, или подковывать тягло где-либо еще[24].

Вот как-то так.

И хотя Катастрофа и нанесла смертельный удар по всему миру, в котором эти люди жили и от которого кормились – в основном система все-таки уцелела. Просто потому, что Макаренко был прав – два-три человека, но организованных, на голову превзойдут десяток-другой, которые сами по себе.

Сейчас система отступила в Подмосковье, контролируя в Москве только отдельные анклавы и имея доступ в том числе к секретному метро, которое по старинке называли «сталинским». Метро-2 позволяло безопасно проникать в самый центр города и столь же безопасно уходить, не привлекая внимания ни зомби, ни монстров, ни мародеров.

Центром мафии стал ЗАТО «Краснознаменск» рядом с Голицыно по многим причинам. Парк Патриот рядом с собственной железнодорожной веткой и коллекцией боевой техники – раз. Пограничный институт ФСБ в городе – два. Три – сто пятьдесят третий главный испытательный космический орденов Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени центр имени Г. С. Титова в городе. Это центр управления военной спутниковой группировкой вкупе с военным центром дальней связи, держащем связь, например, с полками дальней стратегической авиации. Контроль центра связи позволял получать какие-то данные об обстановке на большей части территории Земли с еще уцелевших и рабочих спутников орбитальной группировки, и держать дальнюю связь с теми, с кем еще была возможность ее держать. И то и другое было весьма большим подспорьем.