Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения - Фредрик Бакман

Эльса поняла, что «кому попало» звучит унизительно, хотя голос у Бритт-Мари был очень благожелательным. Она представила, как Бритт-Мари стоит в прихожей, сложив руки замком на животе, и кивает маме с таким благожелательным видом, на какой способна только она.

Мама вздохнула так тяжко, что Эльсе показалось, будто ее вздох сквозняком проник к ней в комнату и шевельнул простыню на кровати.

– Я не знаю, почему они позвонили именно мне. Сегодня придет аудитор и все объяснит.

Эльса открыла дверь в прихожую. Там была не только Бритт-Мари, но также Леннарт, Мод и Альф. Саманта дремала на лестничной клетке. На маме был махровый халат, который едва сходился на животе. Мод держала банку с печеньем и улыбалась Эльсе доброй улыбкой. У Леннарта в руках был термос с кофе на всякий случай, он сделал глоток из крышки.

У Альфа, похоже, в кои-то веки было не самое ужасное настроение, он просто казался чем-то крайне раздосадованным. Он коротко кивнул Эльсе с таким видом, будто ему навязали какую-то тайну. И только тогда она вспомнила, что вчера оставила Альфа в гараже вместе с ворсом и убежала наверх. Паника накрыла ее с головой, но Альф жестом дал понять, что он все уладил. Эльса немного успокоилась. Она смотрела на Бритт-Мари, пытаясь вычислить, связан ли ее гнев с ворсом или это просто дежурный скандал. Вскоре стало ясно, что это, слава богу, плановые разборки. Сегодня страшный гнев Бритт-Мари был сосредоточен на маме.

– Значит, владельцы дома вообразили, будто могут продать нам квартиры в собственность? И это после всех писем, которые Кент им написал? Взяли и приняли такое решение? Раз, и готово? И позвонили тебе, а не Кенту? Значит, по-твоему, это нормально, милочка? Тебе кажется, это нормально? – вопрошала Бритт-Мари, складывая так и сяк руки в замок.

Мама снова вздохнула и попыталась туже затянуть халат.

– Может быть, они не дозвонились до Кента. Я все-таки живу здесь не первый год, вот они и…

– Вообще-то дольше всех в этом доме прожили мы с Кентом, дорогая моя. Дольше всех! – перебила Бритт-Мари.

– Дольше всех здесь живет Альф, – поправила мама.

Эльса вмешалась в разговор:

– Дольше всех здесь жила бабушка. – Но ее никто не слушал.

Особенно Бритт-Мари.

– Мы живем здесь дольше всех, милочка, и к тому же в таких случаях принято звонить Кенту! – продолжала она.

– Наверное, они ему не дозвонились, – повторила мама в отчаянии.

– Он в командировке! Его самолет еще не приземлился! – объяснила Бритт-Мари уже чуть менее благожелательно.

– Может, они поэтому и не дозвонились? А я позвонила тебе сразу, как только повесила трубку после разговора с ревиз…

– У нас принято в первую очередь обращаться к председателю кондоминиума!

– У нас не кондоминиум, – вздохнула мама.

– Но он у нас будет! – рявкнула Бритт-Мари.

Мама кивнула, по-прежнему владея собой:

– Для этого к нам придет аудитор от владельцев. Я же тебе говорю. Как только я с ним поговорила, сразу бросилась звонить тебе. А ты перебудила весь дом. И вот мы здесь. Бритт-Мари, милая, что ты еще от меня хочешь?

– Аудитор сам сказал, что придет? Он сам сказал? – Бритт-Мари наполовину спрашивала, наполовину констатировала факт, переходя на фальцет.

Мама еще подтянула пояс халата. Бритт-Мари вся тряслась от гнева, будто кто-то насыпал ей под блузку полное ведро злобных клещей.

– С какой такой стати он приходит в субботу? А? С какой стати? Такие дела по субботам не делаются, милочка, не делаются. Разве ты не согласна, Ульрика?

Разве цивилизованные люди так поступают? Тебе этого не понять!

Мама массировала виски. Задыхаясь от возмущения, Бритт-Мари повернулась к Альфу и Леннарту с Мод в поисках поддержки. Мод выдавила приветливую улыбку. Леннарт предложил кофе на крайний случай из термоса. Альф постепенно мрачнел, возвращаясь в свое привычное состояние.

Бритт-Мари повернулась и снова увидела Эльсу.

– Ну вот! Так я и знала! Мы разбудили ребенка. Так я и знала!

Она сказала «мы», явно подразумевая «ты». Мама посмотрела на Эльсу и заботливо откинула прядь волос у нее со лба.

– Звонил аудитор с предприятия, которому принадлежит наш дом, и сказал, что они готовы продать квартиры в собственность. Кент и Бритт-Мари долго этого добивались. Сегодня аудитор придет сюда, чтобы об этом поговорить, – устало пояснила мама. – Если, конечно, Кент успеет приехать к этому времени, – поправилась она.

Бритт-Мари складывала руки в замок с такой скоростью, как будто выполняла некий обряд рукопожатий в тайном обществе, которое состоит из нее одной.

– Да, думаю, лучше дождаться Кента. Это мое мнение. Будет лучше, если на таких встречах будет присутствовать Кент, такие встречи без него обходиться не могут. Такие встречи – дело серьезное, милочка!

Мама помассировала виски.

– Да. Да. Да. Но, господи, позвони же ему!

– Его самолет еще не приземлился! Он в командировке, милочка! – рявкнула Бритт-Мари.

Альф что-то буркнул у них за спиной. Бритт-Мари обернулась. Альф засунул руки в карманы кожаной куртки и снова что-то пробурчал.

– Ты что-то сказал? – в один голос переспросили мама и Бритт-Мари с диаметрально противоположными интонациями.

– Я говорю, черт побери, что послал Кенту эсэмэс двадцать минут назад, когда вы только начали свои разборки. Он ответил, что едет сюда, – мрачно пробубнил Альф. – Разве этот придурок допустит, чтобы без него вершились великие дела.

Последнюю фразу Бритт-Мари пропустила мимо ушей. Она смахнула невидимые пылинки с юбки, сложила руки в замок и надменно взглянула на Альфа: уж она-то знает, что Кент сейчас никуда ехать не может, его самолет еще не приземлился, он в командировке. Но в этот момент внизу хлопнула входная дверь и послышались шаги, явно принадлежавшие Кенту, – это ясно любому, потому что их сопровождает ор в телефон по-немецки – обычно так говорят фашисты в американских фильмах.

– Ja, ja Klaus! Ja! We will dizcuzz thiz in Frankfurt![3] Бритт-Мари во весь опор поскакала навстречу Кенту вниз по лестнице, чтобы рассказать ему, какая невероятная наглость имела наглость здесь произойти, пока его не было.

Джордж выглянул из кухни у мамы за спиной, на нем были спортивные легинсы, шорты, самая зеленая в мире футболка и еще более зеленый фартук. Он весело улыбался и держал в руках дымящуюся сковороду.

– Кто будет завтракать? Я приготовил яичницу.

Джордж уже готов был угостить всех свежими протеиновыми батончиками, но в последний момент решил этого не делать: а вдруг батончики быстро кончатся?