Свадьба Аманды - Дженни Колган

Фран! Я совсем позабыла о ней, продумывая этот ужин. Но нас уже восемь, а стульев у меня только пять… Может, просто ей не говорить? Такая мысль была внове для меня. Обычно я пару носков не могла надеть, не позвонив ей. Некоторое время я боролась с собственной совестью: собиралась же я пригласить Линду — она ведь в любом случае будет там болтаться, хотя ее никак не назовешь душой компании… Может, попросить Аманду не притаскивать Муки?.. Только тут до меня дошло, во что я сама себя втравила. Да у меня и сковороды такой нет — отмахать яичницу на восьмерых! Я ничего не имела против того, чтобы околачиваться на кухне, если хватает свободного времени и нет никого, кроме нас с Алексом: он-то и головастиков сожрет, если ничего более удобоваримого под рукой не окажется. Но тут… Дело плохо. Черт меня дернул выпендриваться и порываться облагодетельствовать Фрейзера!

Я решила позвонить Энгусу. С чего это он вздумал давать задний ход? Храброе Сердце, называется. Увы, он был занят. Его просили побыть здесь подольше — что ж, значит, хоть с работой у него все хорошо.

Я отключила голосовую почту, и телефон немедленно затрезвонил. Сердце у меня подпрыгнуло — надо же, как быстро Энгус до меня добрался. Но это оказался Алекс.

— Прости, — сказал он. — Прости, ради бога. Мы немного выпили, голова вообще не работала. Я должен был отправить за тобой такси.

— Урод. Ты в какое положение меня поставил перед друзьями?

— Перед какими друзьями?

Внезапно я четко поняла: не хочу, чтобы он знал, что мы были наедине с Энгусом.

— Энгус и Фран — мы заскочили к Фрейзеру.

— Фран?

— Да, а что?

— Да так, мне просто показалось, что я видел ее вчера вечером в метро.

Зараза, надо же было так опростоволоситься.

— Я хотела сказать — не Фран, а Лола. — Это была подружка, с которой мы в последнее время почти не виделись.

— Понятно.

Наступила пауза. Было ясно как день: Алекс прекрасно понял, что я вру. Но он предпочел оставить это без внимания.

— Ты меня прощаешь, тыквочка? Я вздохнула:

— По-моему, всю жизнь только тем и занимаюсь, что тебя прощаю. Надоело уже.

— Что ты имеешь в виду?

По обе стороны от меня, что у Стива, что у Джейни, уши стояли торчком.

— Ну, просто… — Я будто со стороны услышала свой голос: — Не уверена, что хочу и впредь мириться с таким отношением к себе.

Повисла тишина. Неожиданно у меня все похолодело внутри. И с чего вдруг?..

— Послушай… — Я представила себе, как Алекс проводит рукой по волосам, — так он делал в минуты раздражения. Он глубоко вздохнул. — Надо бы нам потолковать об этом.

— Не сейчас.

— Ладно. В другой раз. Может, после работы встретимся? Зайдем куда-нибудь, выпьем. Думаю… нам надо поговорить.

К горлу подкатил комок. Что же это? Так внезапно… Только что я собиралась задать Алексу взбучку за эгоизм — и вот, сама того не желая, сделала первый шаг по дороге, ведущей к разрыву. Такое всегда начинается со слов «нам надо поговорить», всегда! Если, конечно, кое-кто попросту не сбегает из страны. Бог ты мой, а так ли я этого хотела?

— Конечно, само собой. — Мне даже удалось произнести это небрежным тоном. Шаг второй — согласиться с необходимостью разговора. Алекс назвал место встречи, и я все записала дрожащей рукой; потом положила трубку и уставилась в пространство, отказываясь поверить в случившееся.

Джейни извелась от любопытства:

— Неужели он тебя бросил?

— Нет! — огрызнулась я. — Между прочим, это я его, считай, уже бросила. А он теперь молит о снисхождении.

У Джейни глаза полезли на лоб.

— А за что ты его так?

— За то, что он эгоистичный сукин сын, который только и думает, что о своем удовольствии.

Выражение лица Джейни не изменилось.

— Ты что, сама никогда никому от ворот поворот не давала? — справилась я.

Она безмолвно помотала головой.

— Какие, по-твоему, могут быть причины, чтобы кого-нибудь послать?

Джейни пожала плечами, по-прежнему не говоря ни слова. Я героически нацепила улыбку.

— Не беспокойся. У меня есть замена.

Брови у Джейни почти сошлись с волосами.

Кокни Стив демонстративно игнорировал нашу девчоночью болтовню, по крайней мере с того момента, как смекнул, что пострадавшая сторона здесь — не я.

— Тебя когда-нибудь бросали, Стив?

— Ясное дело, нет. — Он вспыхнул до корней пропитанных гелем волос.

— А у тебя когда-нибудь была девушка, Стив?

— Катись ты.

— Ты уверен, что не голубой? Это, знаешь ли, очень распространено среди тех, кто работает в рекламе. Ты только взгляни на цвет этих стен.

Стив загромыхал своими золотыми цепями и пробурчал что-то нелестное в мой адрес. Мне от этого полегчало, но проблема никуда не исчезла. Что происходит, черт возьми? Похоже, в моей жизни опять начиналась дерьмовая полоса.

Долгие месяцы я провела, сходя с ума по Алексу, всей душой ждала, когда он вернется ко мне. Вернулся. И вот я не понимаю ни что делаю, ни чего хочу. Я любила его, но он меня доставал. Вот бы кто-нибудь пришел и сказал: «Тебе в ту сторону. Там ты будешь счастлива — туда и топай».

Я не представляла, что будет дальше. Но на всякий случай позвонила Фран.

— Я тут подумываю, не послать ли Алекса, — сообщила я, едва она сняла трубку.

Фран ахнула:

— Почему?

— Что значит — почему? Ты считаешь его никчемным членососом. Разве этого мало?

— Да нет, но почему именно сейчас?

— Тут миллион всяких мелочей. Прошлым вечером, например, я подвернула ногу, а он даже не потрудился за мной приехать. Говорит, был с какими-то дружками, но я ему не верю. Думаю, ему, ублюдку, просто лень было. По-моему, ему на меня наплевать.

— А по-моему — нет.

— Это что, Общество Почитателей Алекса? — возмутилась я.

— Ладно-ладно. Мое мнение ты знаешь. Посылай его куда подальше и берись за кого-нибудь из этих симпатяг Маккональдов.

— Что значит — кого-нибудь из этих симпатяг Маккональдов? Как тебе должно быть известно, свободен только один из них.

— Значит, возьмешь только то, что в открытом доступе?

— Иди ты! Помощи от тебя…

— Помощь-то есть, — заявила Фран. — Немедленно посылай Алекса ко всем чертям и займись кем-нибудь приличным. Какую тебе еще помощь нужно?

— Но, Фран… Это все-таки Алекс.

— Алекс, в которого ты втрескалась по уши. Знаю. Но теперь он ведет себя как последнее дерьмо, и ты его больше не любишь. Так давай, пошли его в задницу.