Смерть приходит в конце - Агата Кристи

Иза долго раздумывала, прежде чем сделать выбор. Не то слово— и грянет беда.

Наконец заявила с присущей ей властностью, не допуская имысли о возражении: Камени должен стать мужем Ренисенб, разумеется, еслиРенисенб согласна. Объявить об этом решении и устроить свадебные торжества —весьма непродолжительные из-за недавних печальных событий в доме — следуетчерез неделю. Камени превосходный молодой человек, у них будут здоровью дети.Более того, они любят друг друга.

Что ж, думала Иза, жребий брошен. На игральной доске сделанроковой ход. Теперь от нее ничего не зависит. Она поступила так, как сочлацелесообразным. Если в этом есть риск, что ж, Иза любила посидеть за игральнойдоской не меньше покойного Ипи. Нельзя всю жизнь остерегаться. Хочешь выиграть— рискуй.

Вернувшись к себе, она настороженно огляделась. Особенноприсмотрелась к большому сосуду с вином. Он был закрыт и запечатан точно так,как при ее уходе. Она всегда, уходя, опечатывала его, а печатку для сохранностивешала себе на шею.

Да, на такой риск она не пойдет, усмехнулась Иза. Не так-толегко убить старуху. Старухи умеют ценить жизнь, и большинство уловок имзнакомо.

Завтра… Она позвала свою маленькую рабыню.

— Не знаешь, где Хори?

— Наверное, наверху, в гроте возле гробницы, — ответиладевочка.

Иза была довольна.

— Поднимись туда к нему. Скажи, что завтра утром, когдаИмхотеп и Яхмос уйдут на поля, прихватив с собой Камени, чтобы было кому вестисчет, а Кайт будет играть с детьми у водоема, он должен прийти сюда. Поняла?Повтори.

Маленькая рабыня повторила, и Иза отпустила ее.

Да, план ее был безупречен. Разговора с Хори никто неподслушает, потому что Хенет она отправит с поручением под навес к ткачихам.Она расскажет Хори, что им предстоит, и они вместе обговорят все подробности.

Когда черная рабыня вернулась с известием, что Хориобязательно придет, Иза вздохнула с облегчением.

Только теперь, когда все было сделано, она почувствовала,как усталость разлилась по всему телу. И велела рабыне взять горшочек сдушистыми притираниями и помассировать ей руки и ноги. Ритмичные движениянавеяли покой, а бальзам снял ломоту в костях. Наконец она вытянулась на своемложе, положив голову на деревянный подголовник, и заснула — страхи на мгновеньеисчезли.

Когда много позже она проснулась, то почувствовала, что ейпочему-то холодно. Руки и ноги окоченели, она не могла шевельнуть ими… Телословно оцепенело. Она ощущала, как стынет ее мозг, парализуя волю, как всемедленнее и медленнее бьется сердце.

«Это смерть…» — подумала она. Странная смерть — неожиданная,ничем о себе не возвестившая. «Так умирают старики», — подумала она.

И вдруг пришло убеждение: это неестественная смерть! Этоудар, нанесенный из тьмы врагом. Яд… Но каким образом? Когда? Все, что она елаи пила, пробовали другие и остались живы — тут не могло быть ошибки. Тогда как?Когда? Последним проблеском угасающего сознания Иза пыталась проникнуть втайну. Она должна знать, должна, перед тем как ей суждено умереть.

Она чувствовала, что тяжесть все сильнее давит ей на грудь,смертельный холод сжимает сердце. Дыхание слабело, стало болезненным.

Что сделал враг?

И вдруг из прошлого на помощь ей пришло беглое воспоминание.Кусочек овечьей кожи — отец показывал, как кожа способна впитывать яд. Овечьесало — благовонный бальзам, приготовленный на овечьем сале.

Вот каким путем добрался до нее враг. Горшочек с притираниями— необходимая принадлежность каждой египтянки. В них был яд…

А завтра… Хори… Он уже не узнает… Она не сумела ему сказать…Уже поздно.

Наутро перепуганная маленькая рабыня бежала по дому скриком, что ее госпожа умерла во сне.

2

Имхотеп стоял и смотрел на мертвую Изу. На его лице былаболь утраты, но ни тени подозрения. Его мать, сказал он, умерла от старости. —Она была старой, — говорил он. — Да, старой. Вот и пришла ей пора отправлятьсяк Осирису, а все наши беды и горести еще и ускорили ее кончину. Но,по-видимому, смерть ее была легкой. По милости Ра на этот раз обошлось безпомощи человека или злых духов. Иза умерла своей смертью. Смотрите, какое у нееспокойное лицо.

Ренисенб плакала, ее утешал Яхмос. Хенет вздыхала и качалаголовой, то и дело повторяя, какую утрату они понесли и как она была преданаИзе. Камени перестал петь и ходил, как и полагается, со скорбным выражением налице.

Пришел Хори и тоже стоял и смотрел на покойную. Именно вэтот час она велела ему прийти. Что она хотела ему сказать, думал он.Несомненно, она нашла какие-то доказательства. Но теперь ему никогда не узнать.Впрочем, думал он, может, он и сам догадается…

1

— Хори, ее убили?

— Думаю, да, Ренисенб.

— А как?

— Не знаю.

— Но она была так осторожна. — В голосе Ренисенб слышалисьболь и недоумение. — Она всегда была начеку. Принимала все мерыпредосторожности. Все, что ела и пила, пробовали рабы.

— Я знаю, Ренисенб. Но тем не менее я уверен, что ее убили.

— Она была самая мудрая из всех нас, самая умная! Она былаубеждена, что уж с ней-то ничего не случится. Нет, Хори, тут все неспроста. Вэтом случае действовали злые духи.

— Ты веришь в это, потому что таким путем легче всегообъяснить случившееся. Люди всегда так поступают. Сама Иза этому ни за что быне поверила. Если перед тем, как уснуть навсегда, она поняла, что умирает, тоне сомневалась, что это дело рук человека.

— А она знала, чьих?

— Да. Она довольно откровенно намекнула, на кого падает ее подозрение.И стала опасной для убийцы. И то, что она умерла, только подтверждает, что всвоих подозрениях она оказалась права.

— А она тебе сказала, кто это?

— Нет, не сказала, — ответил Хори. — Она ни разу не назвалаимени. Тем не менее наши мысли, я убежден, совпали.

— В таком случае, Хори, скажи мне, чтобы я тоже егоостерегалась.

— Нет, Ренисенб, мне слишком дорога твоя участь, чтобы ятебе его назвал.

— А если я не знаю, мне ничто не угрожает?

Хори потемнел лицом.

— Нет, Ренисенб, я не могу сказать, что тебе ничто неугрожает. Опасность существует для всех нас. Но опасность возрастет, если тыузнаешь правду, ибо тогда ты станешь для убийцы угрозой, которую, каков бы нибыл риск, следует немедленно устранить.