Яртур - Сергей Шведов

– Слышал я, боярин Бутуй, что ты отрицаешь свою вину в смерти моей матери? – холодно спросил Яртур, глядя прямо в лицо пленнику.

Под этим взглядом пронзительно-синих глаз Бутую стало жутковато, но он все же нашел в себе силы, чтобы с достоинством выйти из трудного положения:

– Ты же видел, каган, как я пытался остановить нападающих. В тот миг я полагал, что имею дело со своими мечниками. И только когда меня сшибли с ног, я сообразил, в чем дело.

– Было, – неожиданно поддержал аса друд Шемякич.

– Они стояли под грушей, – продолжил свой печальный рассказ Бутуй. – Я имею в виду Волоха и Ратмира. Но был еще и третий, державший в руках лук. Именно этот третий и убил княгиню Ладу.

– Имя? – коротко бросил Яртур.

– Боярин Ермень.

– Я же говорил, – тряхнул кудрями второй орлан, имени которого Бутуй не знал, – рахману Баяну война нужна была больше, чем нам, вот он и послал Ерменя, чтобы убить княгиню Ладу.

– Ермень и сам по себе гад не из последних, – возразил орлану кряжистый биармец лет сорока. Судя по всему, это был боярин Невзор, поднявший восстание в Биармии по наущению Коломана, а потом примкнувший к его внуку. – Он сын рахмана Приама, самого хитрого и подлого человека из всех, кого мне довелось повидать на своем веку.

– Ермень и Ратмир – это твоя забота, боярин Весень, а князем Волохом я займусь сам, – спокойно сказал Яртур. – Тебя же, боярин Бутуй, я более в кровных врагах не числю. Но ты ас, а потому вряд ли станешь моим другом. Более я тебя не задерживаю. Проводи его, Весень.

Каган Яртур произвел на Бутуя сильное впечатление. Разумом этого молодца боги явно не обидели. Сила в нем тоже чувствовалась. Да и могло ли быть иначе, когда речь идет о сыне Волоха и внуке Коломана. Яртур много начудил и в детстве и особенно в отрочестве. Но, похоже, время проказ для него прошло. Теперь коршун выбрал цель и уже не остановится до тех пор, пока не добьется своего. Да и жизнь не оставила ему выбора – либо Асгард, либо смерть. Побежденного Яртура князья и волхвы непременно убьют, ибо он слишком опасен для этого мира. Видимо, княгиня Лада догадывалась, какая участь ждет ее единственного сына, и даже попыталась оспорить волю богов. К сожалению, ей это не удалось. И помешали княгине не боги, а люди.

– Надеюсь, боярин, ты правильно понял волю кагана? – спросил у аса биармец, когда они вышли из шатра.

– Не совсем, – честно признался Бутуй, – и буду тебе очень благодарен, боярин Весень, если ты просветишь меня на этот счет.

– Как кровного врага Яртур тебя казнить не будет, но это вовсе не означает, что он сохранит тебе жизнь или дарует свободу. Уж больно ты умный, Бутуй. А твоя преданность Родегасту и вовсе переходит разумные пределы. Много ты знаешь бояр, способных, не раздумывая, отдать жизнь ради спасения князя?

– Есть такие, – вздохнул Бутуй.

– Знаю, что есть, – усмехнулся Весень. – И один из них сейчас стоит предо мною.

Боярину Бутую умирать не хотелось. Одно дело геройствовать в горячке битвы, когда голова идет кругом, и совсем другое – быть удушенным где-нибудь в подвале. Да и ради кого или чего он сейчас должен жертвовать жизнью? Ведь перед Родегастом он свой долг исполнил до конца.

– Убивать не буду, – глухо сказал Бутуй, – тем более из-за угла. Все мои предки в гробах перевернутся. Я ведь боярин и ас, Весень, и в случае чего смогу принять смерть с достоинством.

– А я тебе не смертью грожу, Бутуй, – отозвался биармец.

– Навьям, что ли, отдашь?

– Зачем же сразу навьям, – пожал плечами Весень. – Для начала хватит и вампирш. Ты нам нужен живой, Бутуй. Сам знаешь почему. Опоим тебя веселящим напитком, напустим в шатер девочек, способных мертвого растормошить. И ты у нас, боярин, станешь мягким и податливым, как воск.

Бутуя передернуло от отвращения. Вампиров он боялся с детства и уж тем более боялся вампирш. А перспектива самому стать после смерти упырем повергла его в ужас. Однако головы Бутуй не потерял. В конце концов, из любой ситуации есть выход, и наверняка этот выход имеется в запасе у боярина Весеня.

– Кого ты хочешь взамен? – прямо спросил он у биармца.

– Ты уже слышал их имена, – спокойно отозвался Весень и обнажил зубы в одной из самых своих обворожительных улыбок. Биармец был полноват, но лицо имел приятное. Не знай Бутуй совершенно точно, кто стоит перед ним, принял бы его за доброго семьянина, озабоченного лишь тем, как с выгодой пристроить своих многочисленных сыновей и дочерей.

– Ермень – сын рахмана, – покачал головой Бутуй. – Он твою вампиршу к себе не подпустит.

– Для начала мне будет достаточно и Ратмира, – неожиданно легко согласился Весень. – Выбирай, боярин, – либо он, либо ты.

Надо отдать должное ближникам Яртура, они с большой выдумкой расчищали путь к власти своему кагану. Ратмир, если, конечно, не считать самого Родегаста, был самой существенной помехой для внука Коломана. Но его насильственная смерть могла окончательно рассорить асов с Яртуром. Как ни крути, а Ратмир был потомком Перуна, и его кровь легла бы тяжким грузом на совесть кагана. Иное дело – сластолюбец, погрязший в разврате. Потенциальный вампир. Волхвы Перуна никогда не позволят порченому блудодею стать владыкой Асгарда. Это стало бы тягчайшим оскорблением Ударяющего бога.

– А как же Родегаст? – спросил Бутуй.

– Не твоя забота, боярин, и не моя, – усмехнулся Весень. – Но это скорее к счастью для нас с тобой, чем к сожалению.

– Хорошо, – вздохнул Бутуй. – Я согласен.

Поражение не сломило князя Родегаста, хотя и нанесло по его самолюбию ощутимый удар. До сих пор владыка Асгарда считал себя непобедимым, и это мнение разделяли многие его недавние союзники. Теперь эти союзники частью пали на поле брани, частью разбежались по своим землям, частью оказались в плену у Яртура. Освобождение последних было делом чести для князя Родегаста. Как ни крути, а царь сарматов Аркасай и князь ашугов Велемудр пошли в битву по зову владыки Асгарда. Судьба и боги оказались к ним менее милосердными, чем к Родегасту, которому удалось избежать плена, а возможно, и смерти только благодаря самоотверженности боярина Бутуя, уступившего князю своего коня. Многие асские бояре и витязи, хорошо знавшие Бутуя с малых лет, только руками разводили по поводу его героического поступка. А ведь прежде боярин особой доблестью не отличался, да и в его преданности князю Родегасту некоторые готовы были усомниться. Сам Родегаст поступку Бутуя не удивился: по его мнению, долг каждого боярина и витязя в том и заключается, чтобы в случае необходимости отдать свою жизнь ради спасения князя. Никто из ближников Родегасту вслух не возразил, но многие про себя отметили, что поражение не пошло на пользу владыке Асгарда, и он по-прежнему мнит себя полубогом. А между тем над Расеной сгущались тучи. Яртур захватил уже почти треть Асии, прибирая к рукам город за городом, крепость за крепостью. Асы сопротивлялись отчаянно, но силы сына княгини Лады, объявившего себя каганом, росли с каждым днем. Чего не скажешь о князе Родегасте, от которого отвернулись даже сколоты. Князь Авсень, узнав о гибели на поле битвы своего старшего сына Смаги, отозвал княжича Хорса и всех уцелевших сколотов в Преслав. Ходили слухи, что Авсень ищет пути примирения с Яртуром, коего простолюдины по-прежнему считали его сыном. Асские бояре князя Сколотии не осуждали, более того, считали его действия вполне разумными. Своя рубаха ближе к телу. Асам не в чем было упрекать сколотов. Князь Авсень первым откликнулся на зов владыки Асгарда, сколоты героически сражались на поле битвы, и это благодаря их самоотверженности князю Родегасту удалось спасти значительную часть своего войска от окончательного истребления. Княжичу Смаге эта самоотверженность стоила жизни, и среди асов не нашлось человека, который не отдал бы должное старшему сыну князя Авсеня. Никто не сомневался, что Смага попадет в страну Ирий самым коротким и прямым путем. А вот к князю Родегасту у асских бояр были большие претензии. Конечно, не всякую битву можно выиграть, но уж если ты проиграл, то изволь испить горечь поражения до дна. В конце концов, кому он нужен, этот жар-цвет? Почему асы должны отдавать свои жизни за пустую княжью блажь? Раньше ходили слухи, что жар-цвет сделает асов непобедимыми, но сегодня всем, кроме самого Родегаста, стало очевидным, что это далеко не так. И если Родегаст не хочет отдавать жар-цвет Яртуру и Слепому Беру, то почему бы не вручить его на хранение кудеснику Баяну, который специально приехал в тяжкий час в Расену, дабы помочь асам избежать окончательного поражения.