Стратагема ворона - Юн Ха Ли

Каюта была люксовая, похожая на ту, в которой жила генерал Кируев на «Иерархии пиршеств», и откуда говнюк Джедао должен был её вышвырнуть. Брезан надеялся, что эти покои не больше, но все намекало на то, что так оно и есть. Наверное, здесь жили почетные гости. Предусмотрительная Тсейя украсила гостиную нарисованным тушью изображением пепельного ястреба, сжимающего в когтях стрелы. Про генерала Андан Чжэ Наво, которая так блистательно служила в войсках Кел, говорили, что она ко всем прочим талантам ещё и умеет стрелять из лука. Напоминание было не очень-то деликатным, но его это не побеспокоило.

Сервитор осторожно положил вещмешок на пол и удалился. Тсейя не обратила на него внимания.

– Даю вам час на обустройство, – сказала она, как будто прогулка была утомительной. – Пообедайте со мной, когда будете готовы. Один из сервиторов будет дежурить на всякий случай. Но даже без него вы не заблудитесь, если будете следовать за желтыми цветами.

– Буду иметь в виду, – ответил Брезан. Он заметил цветы, которые были не только желтыми, но не понял, что они служат не для одних лишь декоративных целей. Милая альтернатива указателям, если только у гостя нет какой-нибудь редкой и неизлечимой аллергии.

– О, и у нас есть все виды чая, с которыми вы, возможно, захотите расслабиться. Я серьезно. Сеть вам все расскажет. Но если вы предпочитаете алкоголь, сперва поговорите со мной на эту тему. Запасы «Орхидеи» составлял мой кузен, и его вкусы слегка трудны для понимания.

– И это я тоже буду иметь в виду, – сказал Брезан, хотя его вкусы в том, что касалось алкоголя, сводились к напиткам, которыми можно было напиться и которые не оценил бы утонченный эстет.

Тсейя вопросительно взглянула на него, пробормотала извинение и вышла. Когда дверь закрылась, Брезан позволил себе расслабиться на целых шесть секунд. Потом окинул взглядом бестолково огромную гостиную, красиво нарисованную картину. Мазки кисти не выглядели ни слишком вольными, ни слишком выверенными – он узнал на уроках каллиграфии, что добиться этого куда сложней, чем кажется. Наступили несколько мгновений тихой паники. В любую секунду мог появиться настоящий генерал и вышвырнуть его вон.

«Заткнись», – приказал Брезан внутреннему голосу. Командование Кел было непредсказуемо, но оно не проделывало такие трюки ради забавы. Он должен помочь спасти генерала Кируев и рой от Джедао.

Минут двенадцать он распаковывал и раскладывал свои вещи. Ну и чем ему заполнить все это пространство? Некоторые офицеры таскали с собой много личных вещей. Генерал Кируев – коллекцию безделушек. Коммандер Джанайя – фигурки осьминогов. (Она отказывалась объяснять, почему осьминоги.) Майор-аналитик Шуос Иградна – флейты, большинство из которых были не настроены для совместной игры. И всякое другое… А вот Брезан оставил большую часть своих вещей родителям. Он не понимал, почему хотел разделить свою жизнь надвое. Когда он был молод, разделение казалось ему очень важным, и он так и не избавился от этой привычки.

Брезан с сожалением посмотрел на единственный предмет, который положил на самый большой стол в тщетной попытке сделать его менее пустым. Сестры-близнецы Миузан и Ганазан подарили ему эту штуку, когда он окончил Академию Кел: миниатюрная модель планетной системы. Стоило признать, прекрасная работа – серебряные и золотые орбиты, сверкающие шестерни и кружащиеся планеты, усыпанные драгоценными камнями. Когда Брезан смотрел на модель слишком долго, то почти слышал, как она поет. Все луны отбрасывали тени в виде водопада перьев, бесконечного пепельного потока. Модель не соответствовала ни одной системе, которую могла бы опознать какая-то из мот-сетей. Близнецы делали вид, что ничего об этом не знают; он склонен был им верить. В самые мрачные моменты Брезан думал, что модель представляет собой какую-то тихую процессию миров и лун, не тронутую гнилью гекзархата, – если, разумеется, не принимать во внимание нескончаемый поток перьев, который мог символизировать прикосновение ястребов-завоевателей.

Он потянулся к модели, но потом решил ее не трогать. Что ж, если он не собирается бродить из угла в угол, лучше заняться одеждой. В Академии Брезан, как и все остальные, брал уроки протокола, но почти всё успел забыть. А переподготовка запутала его ещё сильнее.

Верховный генерал несколько раз перебрал свою гражданскую одежду, потом покачал головой. К черту всё – он останется в униформе. Если это и не лучший вариант, то, по крайней мере, не неправильный. Тсейя сочтет униформу скучной, ну и что с того? Если она отнесется к его наряду с презрением, он утешится тем, что не сам придумал эту чертову тряпку. Впрочем, поддавшись порыву, он надел два кольца, чтобы не выглядеть совсем педантом.

Сел и пнул ногой пол, сожалея, что чувствует себя таким напуганным. Иметь дело с другим офицером Кел – это одно. Там бы он понял, как себя вести. Но здесь? Тсейя руководила операцией, и она сочтет его ненадежным, если он выкажет страх при виде – допустим – каких-нибудь причудливых столовых приборов.

«Будь справедлив», – сказал он себе. До сих пор Тсейя вела себя вполне вежливо. Пока они вынуждены работать вместе, он обязан ей тем же.

Брезан спросил сеть, сколько времени понадобится, чтобы добраться туда, где Тсейя хочет встретиться с ним за обедом. На всякий случай добавил к ответу восемнадцать минут. Потом нервно ждал момента, чтобы выйти из каюты. Интересно, легко ли здесь заблудиться? Жаль, что он не прихватил с собой ничего, на чем можно было бы нарисовать карту, пусть карты и не могли помочь при переменной компоновке или потенциальном враждебном…

«Ну хватит уже!»

Как оказалось, желтые цветы услужливо склонялись на своих лишенных шипов стеблях, указывая дорогу, стоило ему приблизиться. Наверное, какая-то лаборатория Нирай получила немало денег, чтобы заставить их вести себя таким образом. Он миновал ещё несколько длинношеих птиц – почти все были белыми, некоторые щеголяли причудливыми разноцветными гребнями. Казалось, его присутствие их не беспокоило. Он мог лишь предположить, что никто им не сказал, как много среди Кел любителей охоты. Брезан этим не занимался, главным образом из-за брезгливости. Может, птицы почувствовали, что им нечего бояться.

«Я могу и пристраститься к жизни на станции», – подумал Брезан и поспешил дальше, не обращая внимания на тревожную трель лягушек. Ему даже удалось проскочить мимо карпов. Он был почти, но не совсем уверен, что это тот самый пруд, мимо которого раньше вела его Тсейя.

Сбивающая с толку садовая дорожка с ее желтыми цветами вела в более нормальный коридор и открытую арку, задрапированную занавесками.

– Войдите, – крикнула Тсейя.

На одиннадцать минут раньше: не так уж плохо. Брезан с трудом удержался, чтобы не оглянуться на последний желтый цветок и посмотреть, не указывает ли он теперь в другую сторону. Собравшись с духом, он вошел в комнату. К его удивлению, обстановка была сдержанной. Примечательной оказалась единственная ваза в углу – в половину его роста, какая-то разновидность селадона[4]. На низком столике их ждала еда. Тсейя уже сидела на полу. Напротив нее лежала голубая подушка для него. Интересный нюанс: в центре стола стоял контейнер с зубочистками. Анданский юмор?