Стратагема ворона - Юн Ха Ли

Брезану не очень-то понравилось, что его свели к такому простому выводу. Теперь, справившись с потрясением, он начал злиться.

– Это была пустая угроза. – Рука Тсейи сомкнулась на чашке с чаем, замерла.

– Да уж, – сказал Брезан.

– Я не смогу вас поработить.

Её губы сжались в ниточку. Ей не нравилось признаваться ему в таком. Но зачем миссию поручили дефектному агенту? Он знал, что такие существуют, как и «падающие ястребы». Он слышал, что выживать им удавалось примерно столько же.

– Это не то, о чем вы подумали, – сказала Тсейя. – Дело не в способности как таковой – она действует нормально. Просто раньше меня звали Андан Неже. Проблема в том, что я в опале, а вы – нет.

Брезану не потребовалось много времени, чтобы понять, что она имеет в виду, даже если имя ничего ему не говорило.

– Никогда о вас не слышал.

Ее глаза загорелись каким-то циничным весельем.

– О, это необычно. Вам придется поверить мне на слово: я нажила могущественных врагов среди Андан.

– Так с Джедао у вас не будет никаких проблем?

– Совершенно верно.

Формационный инстинкт зависел от звания. Порабощение – от социального статуса. Или, как средний отец Брезана объяснял ему в детстве, «всё дело в том, что так они не позволяют анданским малышам обрести власть над теми, кто выше их по статусу, и заставить их отдать критически важные инвестиции». Любой Андан мог поработить лишь того, кто находился ниже в иерархии доминирования.

Тсейя скорчила гримасу.

– Я хочу сказать, вдумайтесь. У Джедао больше нет никакого звания, пусть он и контролирует рой. Он полагается исключительно на свою дурную славу. Только представьте себе, как трудно будет пригласить его на ужин. У любого Андан, если поручить ему рассадку гостей, случится мигрень.

Брезана это не позабавило.

– Значит, вы здесь, потому что вы тоже расходный материал.

– Я здесь, потому что у меня есть особая мотивация искупить свою вину перед начальством, – возразила она. – У нас случились серьезные разногласия по политическим вопросам. Оно плохо это восприняло.

– Полагаю, я не в том положении, чтобы судить, – сказал Брезан.

В наступившей тишине он доел пирожное, все ещё не понимая, нравится оно ему или нет.

Кируев никак не ожидала, что её близкое, пусть и эксцентричное знакомство с антикварными магазинами пригодится во время одной из миссий роя. Оказалось, что генерал узнала об искусстве торговаться куда больше, чем предполагала. Она пропустила трапезу за офицерским столом, когда станция Танкут-Главная ответила на предложение провести переговоры о ремонте и поставках, и теперь находилась в командном центре, изучая последнюю версию их условий.

Полковник Наджад, начальник логистики, бросал на неё обеспокоенные взгляды. Он явно надеялся получить собственное сырье, чтобы напечатать компоненты, а не полагаться на станцию, которая могла это сделать лишь по заоблачным ценам. Обычные активы Кируев и экипажа были заморожены фракцией Андан, но они все ещё могли продавать боевые данные о Хафн на черном рынке и, помимо всего прочего, независимым драматургам и историкам. Однако Кируев была в силах давить на начальницу станции лишь до определенного предела, поскольку та не была Кел. На самом деле именно то, что начальница не принадлежала ни к одной фракции, плюс репутация Танкута как станции, связанной со сделками на черном рынке, и побудили Джедао и Кируев выбрать её.

Начальница станции – женщина с отличными зубами и улыбкой, которую она использовала с безупречной меткостью, – ждала ответа Кируев. Генерал сделала несколько поправок к списку и отослала его обратно.

– Последнее предложение, – сказала она. – Иначе мы попробуем продавать трофеи напрямую частным коллекционерам.

Это была не совсем пустая угроза. Ей становилось все интереснее узнать, сколько могут принести кое-какие из частей того странного двигателя. Кто-то предложил продавать «гробы», но она запретила об этом даже думать, едва услышала такую идею.

– С вами приятно иметь дело, – ответила начальница станции, судя по тону, искренне. – Я выслала местный регламент. Убедитесь, что ваши люди будут ему следовать, пока мы займемся работой.

Сеть пробежалась по документу и обнаружила лишь несколько разделов, отклоняющихся от стандартной практики. Кируев решила, что ни один из них не создаст проблем. Джедао согласился с её предложением свести контакт с местными к минимуму, необходимому для того, чтобы обеспечить пополнение запасов.

– Рада стараться, – сухо ответила Кируев. – Я запомню это место на случай, если однажды решу, что мое истинное призвание – контрабанда.

Начальница станции ухмыльнулась и отключилась.

– Что такое? – спросила Кируев, увидев мрачную физиономию Наджада. – Вы никогда не мечтали о том, чтобы сбежать и стать пиратом? Вот на что похожа такая жизнь.

– Герои драм никогда не испытывают такой нехватки сырья для принтеров, как мы сейчас, – пробормотал Наджад. – Но, думаю, с этим ничего не поделаешь.

Кируев ненадолго отвлеклась от составления отчета для Джедао.

– Взгляните на это с точки зрения станции. Заключая сделку с нами, они рискуют сами оказаться вне закона.

– Сомневаюсь, что все дело в альтруизме. Уж скорее им платят местные шуосские агенты за возможность установить жучки. Или они заискивают перед кем попало ради защиты от Хафн. А может быть, планируют продать нас чужакам.

– Это вне моей компетенции, – медленно произнесла Кируев.

Наджад напрягся. Это было едва уловимо, но Кируев ждала такой реакции. В рое уже все знали, что она задействовала оговорку Врэ Талы. Генерал бы не удивилась, узнав, что кто-то делает ставки на то, доживет она до конца своих ста дней или нет. Наджад вел себя вежливо, но явно не одобрял её поступок.

Они обменялись ещё несколькими словами относительно ухищрений, на которые придется пойти из-за отсутствия в персонале членов фракций Нирай и Шуос. Потом их прервал поступивший от Джедао вызов, удивительно лаконичный: «Приходите сейчас же».

Кируев посмотрела на коммандера Джанайю, которая последний час встречалась с нею взглядом лишь тогда, когда это было необходимо.

– Сообщите, если станция примет наше предложение по поводу дешевых сувениров, – сказала Кируев.

– Разумеется, сэр, – официальным тоном ответила Джанайя.

Кируев тихонько вздохнула. Она не могла винить коммандера. Её выбор был роковым для роя. Если они переживут всю эту неразбериху, даже принимая во внимание тот факт, что Джанайя никак не могла повлиять на решение Кируев, Командование Кел вряд ли отнесется к ней снисходительно. Слабым утешением Кируев была уверенность в том, что Джанайя выполнит каждый приказ безукоризненно, даже если обнаружит лазейку. Такой уж она Кел.