Мертв только дважды - Антон Чиж

— Встать.

Бахраму показалось, что ослышался. Не мог господин Шер заставить их в таком состоянии делать отчет по стойке смирно.

— Встать! — приказ был повторен жестче.

Теркет протянул руку, чтобы Бахрам оперся. Вместе, вытаскивая друг друга, они кое-как поднялись на ноги. Бахрам мог стоять, только держась за плечо напарника. Он не чувствовал равновесия, боялся упасть. Ему казалось, что он разобьется на осколки, как ваза тонкого стекла.

— Вы, двое, опорочили и запятнали честь офицера, — господин Шер говорил медленно, вгоняя каждое слово раскаленным гвоздем в голову Бахрама. — Вы могли взять француза живьем. Он был там. Но вы проявили высшую степень глупости: нетерпение. Вы уничтожили плоды трудов, в которые было вложено столько усилий. Этому есть одно оправдание: предательство…

Бахрам хотел сказать, что они не виноваты. И они не предатели. Нет, они виноваты, но не в этом. Приказ отдал Мас. Он сказал, что никто не придет, надо трясти девку. Они занялись девкой. Никто не знал, что в засаде кто-то был. Они виноваты, что выполнили приказ старшего. Только и всего. Старший группы мертв. Они живы. Но они не виноваты. Он покосился на Теркета. Напарник мог бы подтвердить.

— Своими действиями вы поставили под угрозу операцию. Потерян контакт, который мог вывести на француза. Карлос знает все. Шандор готов к бою. Благодаря вашей глупости. Повторяю: это не ошибка. Это преступление. Это предательство.

Теркет что-то промычал. Бахрам тоже был не согласен. Но он не мог шевелить языком. Повел головой, чтобы не согласиться с обвинениями. И начал падать. Удержался за плечо напарника. Теркету тоже было не сладко.

— С вами следовало поступить, как с предателями. Чтобы все знали, какие последствия бывают у глупости… — последняя фраза господина Шера была обращена к тем, кто стоял за спиной Бахрама. Он понял, кто там находится. И что сейчас будет. У него не было сил оправдаться. Он с Теркетом заплатит за приказ Маса. Значит, так надо. Лучше бы их прикончили прямо там, на поляне… — Но я дам один шанс. Хотя вы этого не заслуживаете… Господин Вагнёр, эти люди ваши… Хотя я не стал бы проявлять столько милосердия к дуракам и ослам. Ваше желание для меня важнее… Мы все провинились перед вами.

Европеец левой рукой вынул из-за спины Walther P99 с глушителем.

— Даю две форы, — сказал он по-английски. — Первая: у вас есть минута, чтобы убежать так далеко, как сможете. Вторая. Я буду стрелять раненой рукой. Ваши шансы больше одного процента. Хотя за глупость следовало продырявить вас на месте.

Вагнёр махнул стволом в сторону поляны, ведущей к Дунаю.

— Вперед. Время пошло. Шестьдесят… Пятьдесят девять… — он стал громко вести обратный отсчет.

Бахрам не мог сделать ни шагу.

— Бегом! — рявкнул господин Шер. — Умрите достойно!

— Уходи, — сказал Бахрам Теркету. Тот поводил глазами из стороны в сторону. Напарник его не бросит.

Теркет подхватил Бахрама под мышку и потянул за собой. Напарник кое-как ловил ногами землю. От боли Теркет не видел, куда они идут. Это было не важно. Вперед, только вперед. Деваться некуда.

— Все, бросай меня, — Бахрам совсем сник.

Теркет застонал и крепче подхватил размякшую массу, бывшую его другом. Они были вместе столько лет. И последние секунды будут вместе. Все равно не успеть. Бахрам слишком тяжелый. Лицо разрывается от боли. Сил совсем не осталось. Не надо бежать далеко, надо как можно ближе. Чтобы попал, куда надо. А то ведь господин Шер оставит умирать от ран. Здесь место тихое. До утра промучаются. Пусть сразу, без мучений.

— Три… Два… Один…

Теркет упрямо сделал шаг. Тело боролось, тело хотело жить. Оно не предавало Теркета.

— Ноль… — сказал Вагнёр и повернул голову к господину Шеру.

Он получил разрешающий кивок.

Пистолет перешел в правую руку. Вагнёр удобнее взялся за рукоятку. Снял предохранитель. Пистолет прижимался к его груди. Он развернулся боком и посмотрел на мишени, которые плелись метрах в пятнадцати. Двигался только один, ноги другого волочились по траве. Вагнёр подправил угол подъема. Такой выстрел должен быть не только точным, но и красивым. Как двойной дуплет в бильярде. Он задержал дыхание и сделал последнюю поправку. Палец мягко нажал на спусковой крючок.

Из глушителя вылетел хлопок. Голова того, кого тащили, легонько дернулась. На лбу появилась черная точка. Господин Шер удовлетворенно кивнул. Вагнёр, не меняя положения ствола у груди, чуть-чуть сдвинул корпус влево и снова выстрелил. Бегущий вздрогнул и повалился плашмя, не выпуская труп товарища. Ветерок пронесся по траве, в которой они лежали.

— Блестяще, господин Вагнёр… Господа, прошу сюда.

В линию встали трое крепких мужчин, чернявых и похожих, как родные братья. Такие умеют сражать европейских женщин восточной красотой. До сегодняшнего утра они вели тихую, незаметную жизнь эмигранта. Их подняли по тревоге и перебросили в Будапешт. Им предстояло показать, чему они научились на долгих и тяжелых тренировках в учебных лагерях MOIS в Северном Иране.

— Господин Вагнёр оказал нам огромную помощь. К его советам относиться, как к моим приказам.

— Благодарю, господин Шер… — Вагнёр ловко убрал пистолет за спину. — Все понимают по-английски?.. Прекрасно… Вам предстоит необычная охота, господа. Нельзя недооценивать ни Карлоса, ни Шандора. Они опасны и могут расправиться с каждым из вас. По отдельности. И вместе… За господином Карлосом надо наблюдать так, чтобы он ничего не заметил. Я помогу вам. Главная цель — Шандор. С ним будет непросто…

11 мая, среда

Будапешт, невдалеке от улицы Мартон

14.37 (GMT+1)

На душе у Катарины было легко и светло. Она была чрезвычайно довольна собой. Даже немного гордилась. Таких эмоций никогда не получала от работы журналиста. Это были новые, захватывающие, опьяняющие чувства. Ничего похожего на скучную радость от напечатанной статьи или вышедшего на сайте материала. Катарина ощущала душевный подъем, какого не испытывала со своего первого бокала шампанского. Она шла чуть вприпрыжку, напевала и улыбалась прохожим. Мужчины провожали ее жадными взглядами. Женщины — с затаенной завистью. Молодая, красивая, модная, наверняка богатая, чего еще желать от жизни?

Катарина забыла, что должна идти не торопясь, пройти мимо кафе, свернуть за угол и там замедлить шаг. Пока он не догонит. Она ушла слишком далеко, когда опомнилась. И повернула назад. Мечик шел следом. Катарина подбежала, повисла у него на шее и чмокнула в щеку.

— Все чудесно, милый!

Стараясь не обидеть, Мечик снял ее руки, подхватил под локоть.

— От тебя искры сыплются. Как от бенгальских свечей.

— О, как я счастлива! — Катарина взмахнула рукой. — Это что-то невероятное.