Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости - Сэм Вонг

С другой стороны, наличие дополнительной массы мозга (по отношению к размеру тела) действительно может повышать когнитивные способности. Например, у людей самый крупный мозг среди животных нашей весовой категории. Дополнительная масса сконцентрирована в коре головного мозга: наше отношение объема коры к общему объему мозга (80%) — самое высокое среди всех млекопитающих. На втором месте, что неудивительно, — шимпанзе и гориллы.

Подвижный интеллект тесно связан с кратковременной памятью — способностью ненадолго что-то запоминать. Кратковременная память может хранить простую информацию — например, номер дома в то время, пока вы идете от машины до места проведения вечеринки; или сложную: вы помните способы, которыми уже пытались решить логическую задачу, и теперь пытаетесь отыскать новый подход. Люди с высоким уровнем подвижного интеллекта устойчивы к отвлекающим моментам в том смысле, что они не «теряют место», на котором остановились в ходе выполнения задания, если временно переключили свое внимание на что-то еще. Снимки мозга показали, что эти способности были связаны с активностью в боковой префронтальной и теменной коре в момент наивысшего отвлечения у людей с высоким уровнем подвижного интеллекта.

Гены влияют как минимум на 40% индивидуальных различий общих умственных способностей, но их вклад сильно зависит от окружающей среды (см. главу 15). Однояйцевые близнецы, выросшие порознь в результате усыновления семьями среднего класса, показали 72%-ную корреляцию в уровне интеллекта, но здесь, вероятно, есть переоценка генетического влияния, поскольку близнецы развивались до рождения в одинаковых условиях (пренатальная окружающая среда влияет на 20% корреляции) и часто проживали в схожих условиях. На результаты тестов, определяющих интеллект, сильно влияют и такие факторы, как образование, питание, обстановка в семье, а также воздействие красок, содержащих свинец, и других токсинов. Б семьях с плохой обстановкой влияние генов падает до 10%. Таким образом, похоже, что гены определяют верхний предел умственных способностей человека, но условия дородового периода и детства влияют на то, достигнет ли человек своего полного генетического потенциала.

Мы уже говорили, что взаимодействие между генами и окружающей средой может быть достаточно сложным. Зависимость интеллекта от генов с возрастом усиливается, возможно, из-за того, что люди ищут такую окружающую среду, которая соответствует их генетическим предрасположенностям. Например, люди с высоким уровнем интеллекта стремятся овладеть профессиями, в которых потребуется использовать их мыслительные способности, что, в свою очередь, помогает поддерживать эти навыки в форме.

В общем, приведенные данные показывают, что поклонники евгеники двигались в абсолютно ложном направлении. Являясь общественными существами, мы можем повысить средний уровень интеллекта более эффективно, улучшая условия обитания детей, не имеющих возможности достигнуть своего генетического потенциала. Споры о групповых различиях в умственных способностях отвлекают внимание и ресурсы от поиска более продуктивных возможностей улучшения ситуации.

На протяжении большей части многовековой истории Лондона единственным способом перемещения по городу было хождение пешком или езда на конке. Поскольку город не был рассчитан на появление машин, его улицы изгибаются и пересекаются под самыми невероятными углами, часто бывают настолько узкими, что транспорт может ехать только в одну сторону. Машины кружат по городу, постоянно объезжая многочисленные маленькие парки. Названия улиц меняются от одного квартала к другому. Для туристов, привыкших к четкой прямоугольной планировке, Лондон кажется воплощенным хаосом.

Проверенный временем способ избежать блужданий по городу — такси. Лондонские таксисты славятся своей способностью домчать до любого пункта этого запутанного мегаполиса. Например, вы приезжаете на Пикадилли-серкус и садитесь в такси. Вы кладете весь свой багаж в салон (ого, он размером с мою однокомнатную квартиру в Нью-Йорке!) и протягиваете водителю адрес — «Грэфтон-вэй». После бесчисленных поворотов — и для большинства американских туристов мгновений вжимающего в сиденье страха при виде мчащихся справа вам навстречу машин — вы благополучно прибываете в нужное вам место.

Стать водителем в Лондоне непросто: обычно получение водительского удостоверения требует около двух лет. Претенденты месяцами рыскают по городу на скутерах, вооруженные картой размером с телефонную книгу, проезжают лабиринты улиц снова и снова, пока не запомнят каждую и не выяснят, как туда попасть из любого другого места. Пиком этого процесса становится экзамен с говорящим названием — «Знание».

Знаете ли вы? Можно потерять ключи, но не разучиться водить машину

В фильме «Помни» герой, получив травму мозга, потерял способность запоминать то, что происходило с ним всего несколько мгновений назад (см. главу 2). Из-за этого нарушения его жизнь стала запутанной и разрозненной. Однако он продолжал с легкостью водить машину. Как такое могло быть?

Мы часто представляем себе память как нечто единое, но на самом деле она состоит из множества компонентов. Наш мозг способен запоминать факты (например, столица Перу) и события (вчера я ужинал с другом), а также соотносить определенное ощущение с опасностью. Мы также помним, как добраться до конкретного места в городе, как починить сломанный механизм и как танцевать степ. Все эти способности требуют участия различных мозговых структур. Соединенные вместе, эти нити создают ткань, которую мы и называем памятью.

Проблема Леонарда с запоминанием новых фактов и событий представляет собой дефект декларативной памяти. В процессе этой памяти участвуют височные доли по бокам мозга, гиппокамп и части таламуса — области, находящейся в центре мозга и формой напоминающей футбольный мяч. Другие виды памяти контролируются разными структурами мозга. Так, яркость памяти о пугающих событиях {например, о встрече с разъяренным медведем) зависит от миндалевидного тела. Обучение определенным типам движений, например, плавной подаче в теннисе, требует участия мозжечка. Навык, подобный вождению машины, регулируется несколькими областями мозга, но не зависит от системы височных долей, которые и были повреждены у Леонардо. Люди с подобными травмами обладают способностью к усвоению новых навыков — например, рисовать перевернутое вниз головой изображение, хотя обычно и не помнят о том, что умели это делать раньше.

Нейрофизиологи из Лондонского университета рассмотрели мозг водителя такси, чтобы выяснить, оказало ли это интенсивное обучение какой-либо эффект. Ученые пользовались методом магнитного резонанса для создания схемы мозга 50 мужчин — водителей такси и 50 мужчин, которые этим никогда не занимались. Только одна часть мозга у водителей и не-водителей отличалась — гиппокамп, структура, напоминающая формой частично развернутый свиток. Несмотря на небольшую величину различия, его можно было измерить. Задний отдел гиппокампа водителей был в среднем на 7% больше, чем у участников второй группы, тогда как передний — на 15% меньше. По сравнению с этими цифрами, разница внутри каждой группы была достаточно велика, и нельзя было сказать, просто изучив гиппокамп, к какой группе относился его обладатель. Однако в целом по сравнению с не-таксистами у шоферов была более крупная задняя часть гиппокампа и более мелкая — передняя. Чем больше был стаж вождения, тем сильнее становилась данная диспропорция. Это отличие не наблюдалось у водителей автобусов, которые также каждый день водили транспорт, однако ездили по одному и тому же маршруту. Может ли так быть, что приобретение и использование «Знания» заставляет гиппокамп расти?