Волки Аракана. Книга вторая. Пиратское братство - Юрий Волошин

– Подохни, собака!

Эжен метнулся в сторону, но не успел. Клинок скользнул по ребрам, пропорол мышцы, обжигая болью все тело.

– Ты кого заколол, сволочь! – это голос Гардана прорезался сквозь невообразимый гвалт. – Получай, подонок! – и с этими словами Гардан ударил Пройдоху кинжалом в спину.

Протиснувшийся Пьер добавил ему рукояткой пистолета по голове, и Жан Пройдоха без звука свалился под ноги друзьям.

– Молчите, – произнес капитан, стискивая зубы от боли.

Его девушка визжала, прижимаясь к раненому. Вельможи орали, молили о пощаде и шарахались от снующих пиратов.

– Хватит! – прогремел голос Жака в открытую дверь. – Пора уходить, пока команда загнана в трюм! Быстрее выгоняйте вельмож! Торопись!

Пираты силой, пинками и угрозами вытолкнули всех на палубу. Эжен едва держался на ногах, зажимая скомканным куском платья рану.

На палубе валялись трупы и раненые. Фальшборт был разбит картечью и пулями. Из трюма доносились выстрелы мушкетов, щепа разлеталась во все стороны. Матросы сторожили люк с оружием наготове.

– Быстро все на свой борт, ребята! – Жак торопил матросов, подталкивая их в спину. – Пленников не забывать! Быстрее, черт побери! Где там остальные? Зови всех! Забирай своих, всех забирай!

Матросы прыгали на сетки и оказывались внизу на своем судне. А пленники боязливо топтались, пока их грубо не валили, как кули, и они катились вниз, орущие и упирающиеся. На борту «Волка» их подхватывали крепкие и уверенные руки и волокли в трюм.

Не прошло и трех минут, как крючья убрали, борта разошлись и суда медленно стали удаляться друг от друга.

А на палубу поверженного корабля стали выскакивать матросы и воины, загнанные в трюм в момент их растерянности. Опять затрещали мушкетные выстрелы, но суда продолжали медленно расходиться. Волки прятались за фальшбортом, редко отвечая своими выстрелами.

Леонар уступил место рулевого Пьеру, и тот умело стал уводить судно под ветер. Паруса надулись, и «Волк» бойко уходил все дальше и дальше. Вскоре стрельба затихла. Никто не собирался организовать погоню. Наверное, на подвергшемся нападению судне все хорошо понимали, что догнать легкую фусту, уже набравшую значительный ход, будет практически невозможно.

На палубе «Волка» лежали раненые и убитые. Их было много для такого малого экипажа, как, впрочем, и должно быть. Бой был яростный и тяжелый.

– Так ты говоришь, что тебя закололи Гардан и Пьер? – допытывался Луис у едва дышащего Пройдохи. Тот лежал вместе с остальными, весь в крови.

– Да, Луис, – прошептал умирающий. – Я не успел отбиться.

– Пусть лучше расскажет, как он проткнул капитана! – бросил Сарьет, промывая раны соседних раненых. – Я был рядом и все видел.

– Он хотел меня застрелить, – шептал Пройдоха.

– Хотел, да не застрелил. У него пистолет дал осечку. Потом я проверил – порох был подмочен, как и у пушек и многих мушкетов. Капитан с Ю здорово поработали, а ты, паскудник, недаром зовут тебя Пройдохой, захотел с ним счеты свести. Поделом тебе, крыса шелудивая, я на месте ребят еще и не то бы сделал с тобой!

– Нечего кричать на малого! – отстранил от себя Луис неистовствовавшего Сарьета. – Разберемся и с этим. Не хватало нам еще такого на борту! Озверели совсем, подонки!

– Жак, надо капитана спасать. Он ранен этим паскудником, – и Сарьет указал на Пройдоху.

– Хорошо, Кловис. Сейчас мы это сделаем. Эй, Ю! Иди сюда! Спустись в трюм и перевяжи капитана. Только не говори пленным, что он наш капитан, ты меня понял?

– Понял! Хорошо понял. Я сейчас. Быстро! – И он опрометью бросился к люку, ведущему в трюм.

Очень скоро капитан Эжен появился на трапе, ведущем из люка. Он был бледен, рукой прижимал к ране окровавленную тряпку, с трудом переставлял ноги. Ю тяжело дышал, таща капитана наверх. За ним показалась кукольная голова девушки. Лицо ее было белым от страха и волнения, но и то, что увидели матросы, восхитило их и приковало их взгляды.

Ю подвел капитана к бухте канатов, усадил его и опрометью бросился в каюту, принес сундук с медицинскими инструментами и под подсказки капитана стал орудовать ими.

– Моя дорогая Ло, – обратился капитан к девушке. – Тебе лучше отвернуться. Сейчас будет неприятное зрелище. Надо срочно зашить рану и приложить бальзам.

– Милый, не тревожься обо мне. Пусть делают все, что надо, лишь бы тебе было лучше. Если надо, я помогу.

– Ю сам справится, – и, обратившись к повару, капитан сказал: – Принес бы вина кружку, а то жажда мучает. Да и подкрепит оно меня малость. Голова кругом идет.

Но китаец был занят, поэтому Гардан быстро принес бочонок вина, и капитан с жадностью выпил целую кварту. Видно было, что ему сразу полегчало. Кругом собирались матросы, с любопытством глядели на раненого, бежали дальше, а их сменяли другие. Работы на судне было много. Другие раненые тоже требовали забот.

А заходящее солнце четко высветило далекие паруса уходящего судна, которое несло в Мартабан весть о похищении целой толпы вельмож и горе семьям погибших в бою.

Весь в поту, Ю торопливыми движениями зашивал рану шелковыми нитками, а Ло нежно оглаживала голову капитана. Мангуст крутился рядом, но никто не обращал на него внимания.

– Кажется, все, капитан, – отдуваясь, сказал Ю. – Кровь вытрем и наложим повязку. Все затянется, ну а шрам только украсит твое тело.

Капитану помогли перейти в каюту и там уложили на койку. Ло не отходила от него. Страх и неуверенность не покидали ее. Видно было, что она очень хочет заговорить, спросить о том, что произошло, но не решается беспокоить раненого. Капитан это успел заметить, прежде чем сон сморил его. Он был уже изрядно навеселе, однако сказал:

– Милая Ло, я вижу, что тебе хочется задать мне массу вопросов. Ты можешь это сделать, и я отвечу тебе на все, пока не засну. И я очень прошу простить меня за то, что пришлось сделать. Но это моя работа и мои товарищи. Однако волноваться тебе не о чем. Я тебя люблю и не позволю причинить тебе неприятности. И постарайся понять меня, дорогая.

– Вот ты и ответил почти на все мои вопросы, милый. Мне, конечно, все это очень неприятно, но я могу понять тебя. А поняв, могу и простить. Я только боюсь, что мы можем расстаться, а это будет невыносимо.

– Не говори так, любовь моя! Этого не может быть! Я брошу все, и мы будем жить вместе. Ты только не говори никому из своих, что я командую этим судном.

– Я понимаю, однако будет трудно им доказать обратное.

– Ничего не трудно, милая. Я француз, и напавшие тоже. Вот они и подали руку соотечественнику. Это так просто. К тому же за меня они тоже будут требовать выкуп.

Голос капитана слабел. Лекарства, которые дал выпить ему Ю, и вино сделали свое дело. Эжен закрыл глаза, боль ушла куда-то далеко, и он погрузился в сон. А Ло поглядела на дверь, со страхом ожидая чего-то ужасного и непоправимого.