Война Моря и Суши - Александра Ковалевская

«Это крутой парень. Только очень высокий ньюджишник носит хакама. Он раз-другой заезжал к Зелме и увозил куда-то, я ведь по-прежнему живу по соседству…» — писал подельник, ничуть не смущаясь, что, возможно, будит в своём адресате угасшие воспоминания о бурной любви, потянувшей его приятеля даже на регистрацию отношений. По старым делам он знал, что Кассий не из тех, кого нужно щадить, фильтруя информацию. Наоборот, тот всегда был жаден до самых ничтожных подробностей и умудрялся любую новость поставить себе на службу…

Борджия явился на встречу с Валевским, чувствуя себя, как сказал бы серебряный барон, на шаг впереди.

В голове у него сложился изощрённый план. Давно он не испытывал такого щекочущего предвкушения красивого развода на бабки плюс добивание клиента точным попаданием в трепетное сердце.

Борджия даже покрутил головой, настолько приятны были эти мысли…

* * *

Валевский призвал на помощь всё своё самообладание.

Бывший Зелмы, Дэн Браун, исхлопотавший у внешних документы на имя Кассия Борджия, — скользкий тип. Его появление не сулило ничего хорошего, а если не врать себе, было неприятно до зубовного скрежета. Профессор Савельев прав: инстинкты продолжают править плотью. Кроме того, на фронте слухи распространяются быстро, и визит этого невозвращенца в штабную палатку к аналитику ГУ не останется незамеченным и вызовет всякие кривотолки, — если не сейчас, то потом.

За Дэном тянется откровенно мутный след, мутный ещё и потому, что никто толком не может сказать, в чём его грешки. Арт может узнать, но это не по его ведомству… А грешки есть, и нешуточные. Дэну приписывают шпионаж на Суше, незаконную торговлю под прикрытием бизнеса в сфере развлечений, издательскую деятельность параллельно с нечистоплотной рекламой, построенной на откатах, — всё, за что ни берётся этот парень, на поверку оказывается с душком. Впрочем, он всегда был таким, потому и вылетел из Колоний без права вернуться. Следующим шагом для невозвращенцев становится лишение гражданства, и тогда даже искусственные острова, а так же автономные территории Моря закрыты для них, и ребятам остаётся одна дорога — к внешним, и отнюдь не в университеты…

Невозвращенцы почти всегда, за редким исключением, продолжают ходить по краю. И не брезгуют никаким способом перехватить морских кредиток или «зелёных» — международной валюты Суши.

— Привет! — фамильярно осклабился визитёр, разворачивая кресло местной работы, стоящее напротив стола Валевского.

Чуть щербатые белые зубы придавали гостю несколько плотоядный вид. Агент Марии Хосе Агилар производил впечатление хищника: подобранного, настороженно осматривающего всё быстрым взором. Самоуверенного хищника.

«В рукаве припрятан козырь, — сделал вывод Валевский. — Но Браун хитёр, придержит его до последнего. А пока козырь греет ему душу и накачивает самоуверенностью так, что ещё немного, и пар пойдёт из ушей».

Артемию стали понятны тревога и брезгливость Зелмы, когда она вынуждена была вспоминать о бывшем.

Подобный тип мужчины должен вызывать беспокойство у чуткой женщины — это естественная реакция, на клеточном уровне сигнализирующая об особи, щедро наделённой лишь инстинктами выживания самого низкого, первого, порядка. Как случилось, что Зелма Даугава на два года стала добычей этого предприимчивого бабуина?

Следующая мысль чуть не вогнала Валевского в краску: отчётливо представилась другая Зелма, какой она была наедине с ним: длинная узкая спина, бёдра и ягодицы, округлее и сочнее, чем можно ожидать у танцовщицы с такой тонкой и гибкой фигурой.

У Валевского на миг замерло сердце, глаза полузакрылись. Усилием воли он взял себя в руки, проконтролировал дыхание и вперился взглядом в лицо гостя, приказав себе сосредоточиться на разговоре.

Кассий правильно уловил эмоцию в мимолётном движении век взводного:

«А ведь ты должен ревновать чёрненькую сучонку к её прошлому!»

Мысль его позабавила.

Ревность нынешнего хахаля Зелмы может сослужить ему хорошую службу. Зачем тянуть, если можно уколоть Валевского прямо сейчас.

«Хе, — подумал он не без сарказма, — хе! Здесь хватает девочек для тех, кто настойчиво ищет встречи с ними. Подслеповатый цифроед, небось, и не думал об этом. Сколько месяцев ты без бабы, недоспавший бычара? Ты трахаешь свои сводки и рыкаешь распоряжения подчинённым, пряча воздержание под деловитостью. Ну-ну…»

— Обер-лей Артемий Валевский, — официально начал Кассий, он же Дэн Фокс, собрав лоб в складки и саркастически подняв брови, — рад возможности встретиться с вами. Вспоминаю, — Борджия не удержался от пошловатой усмешки, — нашу общую знакомую Зелму Даугаву Вилкат. Может быть, вас не затруднит передать сеньоре мой привет и наилучшие пожелания? — Он сделал жест рукой вниз. Люди Суши используют этот жест, когда имеют в виду рифы подводников.

«Подводники в представлении внешних сейчас заняли место древних демонов Нижнего мира», — подумал Валевский, чтобы не думать о другом.

Вернее, о другой.

Он отделался официальным кивком. Самое лучшее в его случае — это расслабиться и слушать:

— Приветствую Вас. Чем обязан?

Ответ ему удался. Вежливый деловой разговор, и не больше.

Даже у Кассия мелькнуло сомнение: а не ошибся ли он, недооценив противника? Аналитик как будто достаточно толстокожий…

— У меня есть несколько новостей для вас, причём одна из них личного характера…

Валевский снова невозмутимо кивнул.

«Вот твой козырь!»

Игра начинала ему нравиться.

Сидящий перед ним пасует перед низкой эмоциональностью. «Страсти — стихия подлого мужа», — прозвучала в голове древняя китайская мудрость.

— Слушаю.

Он, начиная чувствовать превосходство борца, нащупавшего единственно правильную тактику, уселся поудобнее и расположил левую руку ладонью вверх на столе, заваленном бумажными документами внешних. В правой руке, развернув ладонь, держал тонкое стило, слегка покачивая им. Он знал, что руки выдают эмоции подводника: сказывалась привитая с детства привычка всех людей Моря снимать психологическое напряжение манипуляциями пальцев. Пришедшего не с миром, но с войной, неподвижные открытые ладони должны обезоружить.

Кассий-Дэн действительно слегка смешался.

Офицер перед ним имеет усталый вид, но слишком самоуверенный.

Подкралось и сжало сердце когтистой лапой сожаление о родине, потерянной навсегда, — о мире роскошном, сытом, здоровом, безопасном и полном развлечений. А следом накатила ненависть ко всем подводникам. Особенно к этому — успешному, влиятельному… К её нынешнему…

Кассий принял решение: не продешевить.

— У меня сенсационный материал о причинах гибели Касатки.

— Учебной Базы КС-19-3?