Сложный выбор - Слава Доронина

Не замечаю, как оказываюсь внизу. Нахожу взглядом няню и Дениса. Возле них кучкуется персонал.

— Скорая уже подъезжает, — говорит кто-то из толпы.

Смотрю на Дениса, который лежит на руках няни без сознания, и земля уходит из-под ног. Становится очень страшно!

— Сколько шоколада он съел?

— Я не знаю, — отвечает Татьяна Павловна, не переставая плакать.

Думать и анализировать в такой ситуации невозможно. Я забираю Дениса к себе и молюсь, чтобы врач поскорее приехал.

Минуты ожидания превращаются в ужас наяву. Все как в тумане. Почти не помню, как у меня забирают сына, не контролирую, что ему колют, на автомате говорю, на что у нас аллергия. Плач и причитания Татьяны Павловны лишь раздражают, на просьбы успокоиться и помолчать она не реагирует. Хочется выключить ее, как телевизор.

— Оставайтесь здесь, — строго требую от нее, когда врач говорит, что нам с сыном срочно нужно ехать в больницу.

В неопределенности проходит не меньше двух часов. За это время приезжают Алена и Нелли. Я стою с ними в коридоре и жду врача, заламывая руки от тревоги. А когда он появляется и сообщает, что угрозы для жизни Дениса больше нет, испытываю колоссальное облегчение.

Делаю шаг к стене, второй, чувствуя в ногах слабость. После перенесенного стресса кажется, что сейчас упаду в обморок. Или не кажется. Последнее, что откладывается в памяти: встревоженное лицо Алены и ее просьба не закрывать глаза.

По ощущениям, в себя я прихожу сразу же, будто ненадолго зажмурилась. Однако в палате темно. В нос проникает знакомый запах парфюма. Это окончательно приводит в чувство. Мгновение думаю, что у меня развилась галлюцинация. Часто-часто моргаю, повернув голову и пытаюяь сфокусироваться на лице человека, который сидит рядом с кроватью.

— Да, просыпайся, Настюш. Открывай глаза, — слышится уставший голос Вовы.

Третьяков поднимает руку и касается моего лица. Гладит костяшками пальцев скулы, слегка задевает губы и при этом не сводит с меня влюбленного взгляда.

— Это правда ты… — сипло выдыхаю я.

— Правда я, — улыбается он. — Сошел с самолета пару часов назад, а тут столько новостей. Чуть сам в обморок не грохнулся, когда узнал, что у вас произошло.

— Как Денис? Он уже пришел в себя? — спрашиваю я.

— Я недавно от него. Еще спит.

— Ты… — Голос по-прежнему звучит хрипло и глухо. — Мне правда не верится, — Слегка качаю головой. — Ты больше не уедешь?

Противно от того, сколько надежды в моих интонациях, но ничего не могу с собой поделать. Лучше сразу узнать правду.

— Так надолго больше не оставлю вас одних. Я развелся, проблемы с бизнесом почти урегулировал. И теперь предстоит куда более важный этап в жизни. — Вова кладет руку на мой живот, слегка поглаживает его и улыбается: — Нужно будет поискать другие средства контрацепции, раз таблетки нас постоянно подводят…

Меня заполняет безграничное счастье и тепло.

— Я в полной мере не успел ощутить себя отцом одного ребенка, а ты скоро подаришь мне второго.

— Я… в положении?

Вова быстро кивает, а затем наклоняется и целует меня в плечо.

— Хотел сделать тебе сюрприз своим внезапным приездом, но ты меня превзошла.

Если утром мысль о беременности вызывала панику и страх, то сейчас не осталось ничего, кроме эйфории. Кажется, я опять могу лишиться чувств. Но уже от счастья.

— Теперь понятно, почему ты не могла вылезти из кровати все эти дни, — доносится радостный голос Алены.

Мы с Вовой отрываем взгляды друг от друга и поворачиваемся к двери. Алена не одна, рядом с ней Янис.

— Поздравляю! — восклицает подруга.

— Вот так и оставляй вас без присмотра, — подключается Багдасаров. — Чур, ребенка моим именем назовете. Как-никак я имею привилегии: партнер по бизнесу, лучший друг и все дела. Да?

— Ну уж нет, — ухмыляется Вова. — Эрик назвал дочь в твою честь. Хватит с тебя привилегий от брата.

— Зря. Огонь же девчонка получилась. — Ян громко смеется. — Жалко вам, что ли?

— Ну все. Не доставай их. — Алена тычет мужа локтем в бок. — Пошли. Я лишь хотела удостовериться, что Ласка проснулась и у нее все хорошо. Все же хорошо, правда? — Она вглядывается в меня.

— Значительно лучше, чем было утром, — улыбаюсь я, испытывая капельку стыда за пессимистичные мысли, которые брали надо мной верх в последние дни.

Янис и Алена выходят из палаты. Я принимаю удобное положение. Голова все еще кружится и безумно хочется к сыну, но прежде тянусь к Вове. Он устраивается рядом, словно маленькую девочку, сажает меня к себе на колени и, обняв, гладит по спине.

Каждая клетка приходит в трепет от того, как Третьяков смотрит на меня в это мгновение. Я опускаю голову ему на грудь, ощущая сильные удары его сердца. Вове и говорить ничего на надо. Я все чувствую. И безумно рада, что он прилетел к нам. Теперь мы всегда будем вместе.

— Как самочувствие твоего отца? — спрашиваю я, наблюдая за Вовой, который готовит для нас пасту.

— Получше. Идет на поправку. Он много времени провел в стенах больницы.

— А ваши отношения?..

Вова качает головой, и становится понятно, что это все еще запретная тема.

— Ну хорошо-хорошо. — Поднимаю руки вверх.

Да, я с детства мечтала о большой семье, но что поделать, если мои попытки сблизиться с родителями Вовы не приносят плодов. Как-нибудь переживу.

— Мать к нам приедет, как отца выпишут домой, — помолчав, огорошивает меня Третьяков.

— О! Это хорошая новость, — отзываюсь с энтузиазмом и закидываю в рот оливку. — Можешь не переживать, я оставлю все свои обиды и прочее в прошлом. Меня не обязательно любить, но хочется, чтобы у моего сына были бабушка и дедушка. Ты вон какой замечательный. Нет, безусловно, что-то в тебе заложено от природы, что-то ты сам развил… — показываю пальцем на бицепсы Третьякова, — но рядом с тобой всегда были мама и папа. Мои, к примеру, научили защищаться и быть самостоятельной, а ты вырос очень уверенным в себе и самодостаточным. Думаю, это заслуга твоих родителей.

Вова задерживает на мне посерьезневший взгляд. О моем отце мы говорим так же редко, как и об Александре Вениаминовиче.

— Ты сегодня какая-то слишком болтливая… — задумчиво произносит Третьяков. — Если бы не знал, что у тебя аллергия на алкоголь и ты беременна, решил бы, что вы с Аленой выпили, когда встречались в кафе.

— Хм… Никогда не думала, что меня посетят такие мысли, но бокал вина под пасту, которую ты сейчас сделаешь, был бы очень кстати. А хочешь, испеку что-нибудь сладкое? — предлагаю я.

— С шоколадом? — ерничает он.