Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

О том, как Антиох обращался со свободными племенами Тавра, о том, предпринимал ли дом Селевкидов какие-то действия в Ликии или Памфилии, мы ничего не знаем, кроме того, что можно предположить по названиям городов, указывающим, что некоторые из них были основаны Селевкидами[423].

ГРЕЧЕСКИЕ ГОРОДА И АНТИОХI

Отношения между царем и греческими городами формально все еще оставались такими, какими они были со времен Александра. Теоретически они не составляли части его владений, но были рядом независимых государств, с которыми царь, правитель варварских внутренних областей страны, входил в альянс. Империя с такой точки зрения не являлась монархией: это была федерация, членами которой были царь и несколько свободных республик[424]. Для официального языка не было необходимости принимать во внимание тот факт, что один из членов «федерации» был несравненно более могущественным, чем остальные, и что одно его слово было законом. Однако, как и при Александре, территория царя отличалась от территории городов[425]. С жителей своих собственных земель, фригийских и лидийских крестьян (βασιλικοὶ λαοί), царь, как верховный собственник, взимал постоянную дань[426]. На территории греческих городов у него такого права не было. Границы между этими двумя сферами претерпевали постоянные изменения. Нет свидетельств того, чтобы царь приобретал или захватывал территорию, принадлежавшую городам[427]; вряд ли кому-то нужно было записывать такие дела. С другой стороны, в интересах новых владетелей было иметь недвусмысленные документы, указывающие на случаи, когда царь отчуждал какую-то часть своего домена. Следы таких документов сохранились. Отчуждение, как мы видим, происходило двумя путями. Иногда царь действовал как деловой человек, получая от продажи деньги. В самом начале своего правления АнтиохI продал участок земли городу Питана за 380 талантов; эта сделка записана на камне, и записи о ней хранились в храмах Илиона, Эфеса и Делоса[428].

Еще один пример продажи засвидетельствован недавно опубликованной надписью[429]. Возможно, это был несколько отклоняющийся от нормы случай, поскольку покупателем в данном случае выступил не греческий город и не гражданин такого города, а сама сестра и супруга царя АнтиохаII – Лаодика. Было ли обычным для селевкидских цариц покупать себе имущество деньгами, уплаченными в царскую сокровищницу, или же данная сделка состоялась в силу особых обстоятельств, когда царица Лаодика была разведена со своим супругом, мы не знаем. В этом случае продажа также была зафиксирована не только в правительственных архивах Сард, но и на стелах в храмах Илиона, Самофракии, Эфеса, Бранхид и в Сардах.

В других случаях цари отчуждали части своей территории, даруя их отдельным грекам. Такие дарения земли в вознаграждение за добрую службу были древним обычаем македонской монархии[430]. Орды авантюристов со всех концов греческого мира, которые стекались к селевкидскому двору, мечтали как раз о таких наградах среди богатых полей Азии. Но любой, кто обладал землей внутри царства селевкидского монарха, конечно, должен был платить дань, которую изначально платили земледельцы-варвары. Это било не только по карману, но и по гордости эллина. Итак, в случаях, когда мы можем изучить такие случаи отчуждения, территория полностью изымалась из владений царя. Новый владетель мог присоединить ее к области одного или другого города-союзника и владеть ею как гражданин или метек этого города, а не как подданный царя, и платить дань в царскую казну лишь опосредованно, в той степени, в которой он вносил вклад в то, что должен был предоставлять в качестве союзника данный город. Как Лаодика, так и Аристодикид из Асса – в двух известных нам случаях – получили большую свободу в выборе города, к которому нужно было отнести их собственность. Это не обязательно должен был быть город в непосредственном соседстве. Фактически известны случаи, когда города владели анклавами, которые находились совершенно отдельно от их основной территории и были окружены землями других государств[431].

До какой степени реальность отвечала той форме, в которой греческие города принимали ранг свободных государств, мы определить не можем. В любом случае мы видим, что многие города все еще располагали своими собственными военными и морскими силами. Две надписи из Эритр содержат упоминания о почестях, которые были предоставлены гражданам-стратегам за организацию войск города; из одной из них мы узнаем, что эти силы в какой-то степени, как и все армии того времени, состояли из наемников[432]. Надпись из Приен, судя по всему, говорит о наемниках, которых народ содержал в цитадели[433]. У Смирны в середине IIIв. до н.э. были войска, которые она могла разместить в соседних городах[434]. Александрия Троада в 216г. до н.э. могла бросить армию из 4000 человек против галатской орды[435]. Примерно в то же самое время у Калимны был флот[436].